Черный пес Элчестера - Митюгина Ольга. Страница 44

- Ты так говоришь, родная, словно прощаешься с ним.

- Фрэнки... - вздохнула Мили. - Что бы мы ни говорили о втором этаже, о хозяйстве и поле...мы же оба понимаем, что это мечты. Сказанные вслух мечты. Потому что и тебе, и мне нельзя остаться. Потому что мы должны уйти. И мне больно... Я привязалась к нашему дому, а он привязался к нам...

Она села на плащ и долго задумчиво смотрела в долину. Фрэнсис сел рядом и обнял ее за плечи.

- Скажи мне, дорогая, а почему ты ждала весны? Если бы мы решились зимой, миновала бы уже треть срока! У меня были свои соображения, но мне интересно, совпадают ли они с твоими...

- Ну, как же, Фрэнки... - немного растерянно проговорила Милица, изумленно глянув на рыцаря. - Весной по горам можно пройти дальше, в альпийские долины. И ты прав: понеси я в декабре или, того лучше, в ноябре, прошла бы уже треть срока, и мне с таким животом отправляться через перевалы? Как ты себе это представляешь, дорогой? А сейчас мы быстро доберемся до места, и никто даже не заподозрит, что ваша спутница, сэр рыцарь, беременна! Думаю, мы успеем за первые три месяца, когда о будущем ребенке знает только мама! - девушка улыбнулась. - И очень часто не подозревает даже папочка!

- Полагаю, не в нашем случае? - шутливо нахмурился Фрэнсис. - Потому что, счастье мое, мы никуда отсюда не уедем до тех пор, пока не будем уверены, что у нас получилось...

- Я согласна, дорогой, тут нам не о чем спорить! - рассмеялась Милица.

- А теперь подумайте, моя леди. Я знаю, что вы носите моего ребенка. И вы полагаете, что я потащу вас через горы?..

- Но первые три месяца вполне...

- Даже не думайте, моя госпожа! - он поцелуем закрыл Милице рот и, обняв, осторожно уложил на плащ, а сам устроился рядом.

- Но, Фрэнки... - Мили теряла ясность мыслей, потому что руки любимого уже скользили по ее телу, нежно гладя бедра и живот, поднимаясь к грудям. А потом одним легким движением Фрэнсис завернул подол, обнажив тело возлюбленной почти до плеч. И ласково коснулся губами набухших, отвердевших сосков. Мили подняла руки над головой, и он, подчиняясь этой безмолвной просьбе, снял ее одежду полностью.

Прикосновение прохладного ветра и жарких лучей к коже... Нежные руки мужчины... В глазах Милицы все туманилось от неистового желания.

- Ты что-то хотела сказать?.. - с усмешкой полюбопытствовал лорд.

Милица лихорадочно, почти яростно, развязывала его блио, пока он губами ласкал ее лицо и шею, и, справившись со всеми крючками и завязками, отшвырнула подальше. Из туники и штанов граф высвободился сам.

Девушка тут же обвила его руками, приникла к теплому телу, принялась целовать с жадностью трехлетнего воздержания, и этот огонь почти мгновенно передался мужчине. Они покрывали друг друга поцелуями, нежно прикусывали соски, лизали шею, грудь и живот...

- Фрэнки... - умоляюще прошептала она. - Ну пойми... Малыш родится зимой, в январе. Наверное, после Крещения... И даже если бы и не зимой... Ребенок должен окрепнуть. Это значит, если мы не уйдем сейчас, мы останемся здесь еще на два года. На два года, родной!

- Ничего подобного, - нежно возразил Фрэнсис. - Самое меньшее, на четыре. Ты согласна остаться здесь на четыре года?

- На четыре года? - Милица задержала дыхание, обнимая Фрэнсиса за шею. Он бережно и игриво ласкал ее, ожидая ответа. И девушка нежно привлекла любимого к себе, позволяя ему проникнуть в теплую ждущую глубину.

- На четыре года, - сама ответила она, открывая рот навстречу его губам.

Утолив первую страсть почти мимолетным, нежным соединением, перед долгой любовной игрой, они легли рядом, и Фрэнсис гладил спину своей ненаглядной.

- Мили... - тихо заговорил он. - Ты можешь не соглашаться... Но если года через три я попрошу тебя еще об одном ребенке?..

- И мы останемся здесь, в общем, где-то лет на семь? - хмыкнула она в сложенные подушечкой подо лбом руки.

- Если ты не против...

Она рассмеялась, повернувшись навстречу его рукам.

- Фрэнки, милый! Ну какой же ты странный! Конечно же, я не против! Провести еще целых семь лет, как эти чудесные месяцы. Рядом с тобой... Я ведь люблю тебя, нежный мой! Носить твоих детей... Видеть, как наш сын учится ходить, услышать, как впервые заговорит... И сейчас знать, что я принимаю тебя, чтобы родить нашего первенца...и впереди почти десять лет...это совсем не то, что думать: "Возможно, этот ребенок единственное, что останется у меня от человека, которого я люблю всем сердцем!"

- А у нас будет сын?

- Да. Обещаю как ведьма! - рассмеялась Милица. - Твой наследник... Такой же Козерог, как ты. Такой же умный, гордый и благородный! Я выбрала эти апрельские дни еще и поэтому... А второй родится девочка.

- А как же твоя мечта о парижских колдуньях? - пробормотал юноша, сам не смея поверить своему счастью.

- Магии можно учиться где угодно. Получалось же у меня как-то до сих пор и без Парижа!

- Да уж! - не удержался от смешка Фрэнсис, вспомнив елку.

- Я шла к ним, потому что мне некуда было больше идти, Фрэнки. Я надеялась найти там друзей и поддержку, найти новую семью. Зачем мне Париж, если мой дом здесь? Здесь мужчина, которому я нужна, нужны мои дети... Так зачем мне куда-то бежать? Я с удовольствием осталась бы здесь навсегда!

- Родная... Я думал об этом в ту самую ночь, когда мы впервые разделили постель. И сказал тогда себе, что мечты неосуществимы... А теперь я считаю, что наша жизнь здесь, наши планы, наше общее будущее - единственная реальность, а все остальное - глупый бред и фантазии! Я... Я просто не решался предложить тебе...

- Остаться здесь? - Милица широко распахнула глаза. - А как же Элчестер?

- Так ли уж мне нужен этот самый Элчестер? - Фрэнсис грустно и долго смотрел на Милицу. - Меня там никто не ждет, никто не обрадуется моему приезду... Ты не хочешь входить хозяйкой в дом, который предназначался другой женщине...Мне лишь хотелось, чтобы моим детям был возвращен графский титул...и спасти своего брата! Но, в конце концов, это не самое важное... Не важнее моей семьи... Я никуда не уеду отсюда без тебя и детей. Ты... И они, еще не рожденные... Я так хочу просто быть счастливым!

- Фрэнки... - Мили обняла юношу, прижала к себе - и он немедленно вновь вошел в ее теплую, вздрогнувшую глубину. Влюбленные начали привычные слаженные движения, не прекращая серьезного разговора. - Я сделаю все, чтобы ты был счастлив. А я счастлива просто оттого, что ты рядом...

- Ты ведьма... Моя любимая ведьма... Первую ночь я отчаянно боялся, что ты понесешь от меня... И безумно обрадовался твоему зелью, хотя все равно опасался непонятной ошибки... Я так много думал о ребенке: как бы я поступил, что бы делал, - что опасения как-то странно превратились в мечты. Помнишь, однажды осенней ночью меня осенило, сколько времени мне уже не дают отвар? И вот тут-то до меня дошло, как я жажду услышать от тебя: "Я беременна"! Что ты ошиблась, забыла мне вовремя дать это треклятое снадобье... И тогда я понял, что мне не надо другой семьи.

- Родной... Если бы ты знал, как мне важно это слышать... Ведь что может быть обычней для рыцаря, чем натешиться с крестьянской девкой и бросить?

- Ты не девка, ты моя леди!

- Я даже сейчас немного боюсь... Чувствую себя, как в первый наш раз...такой беззащитной. Вздумай ты бросить меня, беременную...

- Прекрати болтать вздор! - рассердился Фрэнсис. - И прекрати меня обзывать мерзавцем! Честное слово, миледи, я этого ничем не заслужил!

- Прости! - Мили уткнулась в его плечо и полностью отдалась волнам наслаждения. Солнце обрушивало на них свои лучи, ветер свивал незримые покровы, древние камни вливали в их тела глубинную мощь земли, а внизу рокотала река, выплетая над ними радужную сеть брызг...

"Силой небесного огня, яростью неукротимого ветра, мудростью земных недр и чистотой первозданной воды, могуществом любви призываю я душу с надзвездных путей! Откликнись на мой зов, наполни семя, изливающееся в меня, облекись плотью в моем чреве и обрети жизнь! Заклинаю тебя властью, данной мне Свет Несущим, да обретешь ты мужское тело и мужской дух! Таинством любви и бытия заклинаю тебя, такова моя воля, да будет так!"