Индустриальная магия (ЛП) - Армстронг Келли. Страница 3
Мы поужинали в ресторане, а потом сходили в кино. Это было моим извинением перед Саванной за то, что ей пришлось присутствовать еще на одном сеансе убеждения ведьм в необходимости объединиться.
Вернувшись, домой, я отправила Саванну спать, и в 22:59 уже закрылась в своей комнате. Я схватила трубку радиотелефона, прыгнула на кровать и стала следить за часами. Телефон зазвонил, когда высветилось 23:02.
— Ты опоздал на две секунды, — объявила я.
— Ничего подобного. Это у тебя часы спешат.
Я улыбнулась и поудобнее устроилась на кровати. Лукас находился в Чикаго, защищая шамана, которого подставил Кабал-клан Сент-Клаудов — они свалили на него вину за провал агентурной сети и нарушение каких-то планов.
Я поинтересовалась у Лукаса, как движется дело, и он мне рассказал. Затем он спросил, как прошел мой день, особенно встреча с ведьмами. На мгновение я почти пожалела, что мой любимый мужчина не относится к типу бой-френдов, которые знают о жизни девушки только то, что их непосредственно касается. Вероятно, Лукас отмечая все мои встречи в своем ежедневнике, потому что никогда не забывал спросить, как они прошли.
— Полный провал, — сообщила я. Мгновение он молчал, потом сказал.
— Мне очень жаль.
— Это неважно.
— Важно. Я знаю, что важно. Однако я уверен, что при удачном стечении обстоятельств, координации усилий и правильном распределении времени ты, в конце концов, окажешься в положении, когда количество ведьм, желающих вступить в твой Шабаш, будет значительно превышать твои потребности.
— Другими словами — еще немного, и я буду отбиваться от них палкой?
До меня донесся тихий смешок.
— Проведя день в суде, я изъясняюсь еще более витиевато, чем обычно, не правда ли?
— Если ты хотя бы иногда не будешь выражаться в подобном стиле, мне будет этого не хватать. Так же, как не хватает тебя. Ты уже знаешь, когда вернешься?
— Самое большее — через три дня. Это же не дело об убийстве. — Он тихо откашлялся. — Кстати, говоря, об убийствах. Сегодня мне сообщили еще об одном деле. Одного полудемона убили в Неваде, очевидно, перепутав с другим, которому Кабал-клан вынес смертный приговор.
— Ничего себе!
— Вот именно. Кабал-клан Бондов не признает своей ошибки, не желает проводить должного расследования и положенного обсуждения. Я думаю, ты сможешь мне помочь. Конечно, если ты не занята…
— Когда нужно ехать?
— В воскресенье. Саванна может переночевать у Мишель. Вечером в понедельник мы вернемся.
— Заманчиво… — Я запнулась. — Саванна на вторую половину дня в понедельник записана к ортодонту [2] . Это можно перенести на другой день, но…
— И так пришлось ждать шесть недель, чтобы получить номерок. Я знаю. У меня отмечено: три часа, доктор Шваб. Мне следовало заглянуть в ежедневник чуть раньше. — Лукас помолчал. — Может, ты все-таки съездишь со мной, а вернешься в понедельник утром?
— Конечно. Замечательно.
Все возбуждение, которое бурлило во мне минуту назад, ушло, когда я внезапно представила свое будущее, наполненное визитами к ортодонту, уроками рисования по утрам в субботу и родительскими собраниями, которые тянутся целую вечность.
Вслед за этой мыслью явилась другая. Как я смею жаловаться? Я сама взвалила на себя эту обязанность. Я хотела ее. Я сражалась за нее. Всего несколько месяцев назад мое будущее точно так же пронеслось перед моими глазами — и я была счастлива. Но теперь… Хотя я сильно любила Саванну, я не могла отрицать, что время от времени испытываю в ее адрес негодование.
— Я что-нибудь придумаю, — сказал Лукас. — А пока мне следует упомянуть, что я сегодня воспользовался коротким перерывом в слушаниях и отправился в не очень известные широкой публике магазины Чикаго, где обнаружил кое-что, что может тебя развеселить. Ожерелье.
— Амулет? — улыбнулась я.
— Нет. Насколько я знаю, это называется «кельтским узлом». Серебро. Дизайн простой, но вещица очень элегантная.
— Отлично. Великолепно.
— Лгунья.
— Нет, я… — Я замолчала. — Это не ожерелье?
— Как я слышал, причем из очень авторитетных источников, драгоценности прекрасно служат для демонстрации чувств. Должен признать, у меня имелись сомнения. Можно было бы поспорить, что ты предпочла бы редкий заговор или заклинание, но продавец в ювелирном магазине заверил меня, что все женщины предпочитают ожерелья заплесневевшим пергаментам.
Я перекатилась на живот и улыбнулась.
— Ты купил мне заклинание? Какое? Ведьминское? Колдовское?
— Это сюрприз.
— Что? — Я резко села. — Нет, так не пойдет! Как ты смеешь…
— Теперь ты будешь с нетерпением ждать моего возвращения.
— Отлично, Кортес, потому что до этого я его не ждала.
— Лгунья, — тихо засмеялся он.
Я снова рухнула на кровать.
— А как насчет сделки? Ты расскажешь мне, что это за заклинание, а я тебе скажу, что можешь предвкушать ты.
— Соблазнительно.
— Весьма соблазнительно.
— Не сомневаюсь.
— Хорошо. Я тебе — список мест для занятий любовью на выбор. Если тебе что-то понравится, ты сможешь этим воспользоваться, когда вернешься, если сейчас расскажешь мне про заклинание.
— Должен предупредить тебя, что намерен сохранить тайну. Заставить меня раскрыть ее сможет только очень интересный, творчески выполненный список. Очень важны детали.
— Ты там один? — улыбнулась я.
— Могла бы не спрашивать. Если интересуешься, где я, то я в гостиничном номере.
Я улыбнулась шире.
— В таком случае ты получишь самые подробные детали, не уверена только, что ты их вынесешь…
Я так и не выяснила, о каком заклинании говорил Кортес, вероятно, потому, что через пять минут мы оба забыли, с чего начали, а когда я положила трубку, то забралась под одеяло, забыв даже почистить зубы, и тут же заснула. Осталось неудовлетворенным только мое любопытство.
СМЕРТЬ ИЛИ БЕСЧЕСТИЕ
Наступило утро. Я вскочила с постели, готовая идти покорять мир. Это было бы хорошим знаком, если бы одно и то же не повторялось каждое утро последние две недели. Проснувшись, я чувствовала себя отдохнувшей, уверенной, что именно сегодня одолею свой эмоциональный и энергетический упадок. Я сготовлю завтрак для Саванны. Я оставлю веселое послание на мобильном телефоне Кортеса. Я пробегу трусцой две мили. Я вплотную займусь работой, с полной головой идей, с фонтанирующим воображением. Днем отправлюсь на рынок за уже заканчивающимися помидорами. Я приготовлю столько соуса для спагетти, что кастрюля займет целую полку в нашем маленьком холодильнике. Список на этом не кончался, а вот настрой исчезал где-то между посланием Лукасу и началом работы… Часов в девять утра.
В это утро я отправилась на пробежку в еще приподнятом настроении. Я знала, что две мили мне не по силам, поскольку еще ни разу не одолела больше одной за всю мою беговую карьеру, которая продолжалась уже пятую неделю. За последние полтора года я не раз думала о том, что моя физическая форма никуда не годится. До недавнего времени самой большой моей физической активностью оставалась игра в бильярд. Если бы мне пришлось спасаться бегством, то меня ждал бы неизбежный сердечный приступ.
Сейчас я заново строила свою жизнь, и в новой жизни следовало предусмотреть что-то для улучшения спортивной формы. Лукас бегал по утрам, поэтому пробежки показались мне лучшим вариантом. Пока я ему ничего не говорила. Вот когда осилю две мили, тогда скажу: «О, кстати, я несколько дней назад начала бегать».
Я никогда не признаюсь, что не добилась успеха мгновенно, нет уж.
В то утро я, наконец, пробежала больше одной мили. Да, всего ярдов [3] на двадцать, но все равно это был мой личный рекорд, поэтому по дороге домой я побаловала себя чаем со льдом.