Сила Бессмертных - Ревва Игорь Юрьевич. Страница 2

— Причина одна — оскорбление чести офицера! — громко заявил ехавший рядом Гэртан.

Леган удивленно посмотрел на него и вдруг понял, что некоторое время размышляет вслух.

— И одно из самых тяжких оскорблений — обвинение в колдовстве! — возмущенно продолжал Гэртан.

— Его просто расстроил проигрыш, — пояснил Леган.

— Разумеется! — воскликнул Гэртан. — Тебе везло в кости, а ему — нет! И зачем нужно было начинать ссору?! Накануне самому Гатту крупно повезло! И никто же не обвинял его в колдовстве! Это непорядочно! Офицеры так не поступают! Мы у всех на виду, и малейшие ссоры между нами мгновенно порождают множество слухов! И что с того, что тебе вчера повезло в кости? Разве это повод оскорблять память умерших предков? — продолжал возмущаться Гэртан. — При чем тут твоя прабабка?! Я сам помню с детства все ее сказки, что мне читала кормилица! И если бы только я был единственным свидетелем высказываний Олликэна, уверяю тебя, Леган, я сам вызвал бы его! Слово офицера!

Леган посмотрел на горячащегося друга и подумал о том, что сказки его прабабки знает, наверное, весь полк. Если не весь город. Очень уж интересные сказки — о колдунах и ведьмах, о том, как благородные рыцари спасали красивых принцесс из заколдованных замков.

Собственно говоря, она была прабабкой не самому Легану, а прабабке Легана. Но столь много «пра» мало кто в состоянии был правильно произнести. Поэтому Леган и привык думать о ней, как о своей прабабушке. И его дети, если они у Легана когда-нибудь будут, тоже, наверное, будут называть ее прабабушкой.

— Интересно, а Гатту рассказывали в детстве сказку о Злом Кинжале? — вдруг спросил Леган.

Гэртан непонимающе посмотрел на него, потом вдруг вспомнил эту сказку и рассмеялся.

— Нет! Наверное, нет! Иначе бы он знал, что ждет всех тех, кто пытается сожалеть о проигранных деньгах! И никогда не затеял бы с тобой ссоры, словно сапожник в лавке у старьевщика!

— Ты же сам говоришь, что мы у всех на виду, — возразил Леган. — Если какой-нибудь простолюдин выиграет у своего соседа пару медяков — это одно. Но когда один офицер выигрывает у другого семьдесят золотых!..

— Прошу тебя, Леган! Не сравнивай себя с простолюдином! — возмутился Гэртан. — И не оправдывай Олликэна! Он не достоин того! Вспомни, что он тебе сказал!..

Леган почувствовал, как скулы его снова сводит от ненависти. Он словно опять увидел перед собой злобный взгляд зеленых глаз. И в ушах его опять зазвенел голос обидчика:

— Колдовское отродье!..

— Что?! — Леган в первый миг не поверил, что эти слова относятся к нему — лейтенанту гвардии, дважды раненному в бою, удостоенному награды от самого Принца!..

— Колдовское отродье! — повторил Гатт.

— Вы сошли с ума, господин капитан? — холодно осведомился Леган в наступившей гробовой тишине.

— Щенок! — злобно процедил Гатт. — На костер тебя!..

Краем глаза Леган заметил, как человек в темно-синем плаще с капюшоном — форме Ордена Следящих, сидевший за соседним столом, внимательно прислушивается к спору. Впрочем, это и не составляло особого труда — в трактире «Небесная лилия» стояла полнейшая тишина, даже служанки перестали звенеть посудой и замерли, открыв от изумления рты.

— Если вы, капитан, так сильно расстроены сегодняшним проигрышем, — спокойно заявил Леган, — я готов вам его вернуть. После принесенных мне извинений!

— Я не намерен извиняться перед колдовским правнуком! — криво усмехнулся Гатт.

— Вам не позволяет этого память о вашей блудливой матушке, капитан? — осведомился Леган с улыбкой. — Или вы думаете, что трактир — более подходящее место для зачатия будущего офицера, нежели дворянская постель?!

Гатт побагровел и медленно встал из-за стола. Рука его легла на эфес шпаги, пальцы побледнели от напряжения.

— Капитан! Опомнитесь! Вы же в трактире! — Несколько гвардейцев, присутствовавших при ссоре, пытались его успокоить.

— Сядьте, капитан! — холодно попросил Леган. — Меня, в отличие от вас, зачали не в трактире, и поэтому я не буду устраивать здесь пьяной драки и позорить звание гвардейского офицера! Если вам так хочется, я готов встретиться завтра утром, на рассвете, возле городской стены! И позаботьтесь о секундантах, господин трактирный капитан!

— А вы, юноша, позаботьтесь о завещании!..

Леган прерывисто вздохнул, заново переживая все ощущения вчерашней ссоры. Непонятно, на что я надеялся?! Капитан Олликэн был самым задиристым и самым известным забиякой в полку и во всем городе. На его счету было свыше восемнадцати дуэлей, на которых он не получил ни одной царапины. Его вообще старались не трогать, потому что в случае поединка шансов остаться в живых не было практически ни у кого. Разве что у полковника Ронна Куиссэна…

Леган вспомнил, как недоумение и страх вязкой волной нахлынули на него, когда Гатт достал стилет. Он вспомнил возмущенные крики секундантов в ответ на заявление капитана о том, что это всего лишь его оберег от колдовства. Леган словно бы опять увидел быстрый ложный выпад капитана, острую сталь, направленную в его, Легана, грудь. И нелепое движение поскользнувшегося человека, потерявшего равновесие, смешно взмахнувшего руками… И свою шпагу, пронзающую незащищенное тело противника…

Леган опять вздохнул. Ему сегодня здорово повезло. Он вполне мог бы сейчас и не видеть приближающихся городских стен, если бы не та маленькая лужа…

— Подъезжаем, — проворчал Гэртан, оглядываясь на Легана. — Приготовься, сейчас нас будут встречать…

Стража у городских ворот сгрудилась, горячо обсуждая, кто же возвращается в город? Кто вышел победителем? Леган подумал, что они наверняка даже заключили между собой пари. Неприятно выступать в роли скаковой лошади, но что взять с простых солдат?! У них не было ни достаточной отваги, ни должного благородства. Люди, обладающие такими качествами, шли в офицеры, а не ждали, пока их по указу Принца призовут под ружье. И солдаты просто хотели, чтобы эти пять лет, которые они вынуждены проводить вдали от родных очагов, пролетели как можно незаметнее и веселее. Винить их в заключении подобных пари Леган не собирался. Время от времени то одного, то другого солдата строго наказывали за подобные споры плетьми и карцером, но это не действовало на них должным образом. Все офицеры превосходно знали об этом, и сам полковник Куиссэн неоднократно говорил — в целях сокращения желающих подраться, — дескать, не к лицу офицеру играть роль игральных костей. Но все без толку! Дуэлей меньше не становилось, и пари среди солдат продолжали заключаться.

Разглядев приближающихся к воротам офицеров, солдаты радостно поприветствовали Легана, отдавая ему честь. Леган пробежал взглядом по лицам и заметил, что физиономии двоих стражников выглядят гораздо веселее остальных. Наверное, эти двое поставили на меня, подумал Леган. Что ж… Их лошадь пришла первой… Странно только, что из двух десятков солдат всего двое поверили в то, что я смогу вернуться живым. Не очень-то хорошее соотношение — десять к одному! Впрочем, на их месте я поступил бы точно так же…

Из караульного помещения вышел их с Гэртаном друг — капитан Ленн Раллэн, молодой офицер, очень быстро продвигавшийся по служебной лестнице благодаря таким противоречивым, казалось бы, качествам, как отчаянная смелость и осторожность. Он с радостным удивлением посмотрел на Легана и взмахнул рукой.

— Рад видеть тебя, Леган! — закричал он. Леган осадил коня.

Ленн подошел поближе и обменялся рукопожатием с лейтенантами.

— Честно говоря, — признался он, — я ожидал встретить не тебя, а Гатта Олликэна! Но я рад, что мои ожидания не сбылись! Слово офицера! Кстати, ты знаешь, что Гатт просил меня быть его секундантом?

— Тебя?! — удивился Леган.

— Да, — подтвердил Ленн. — Но я отказался.

— Почему же?

— По двум причинам, Леган, — пояснил Ленн. — Во-первых, я не считал, что капитан Олликэн вел себя порядочно по отношению к тебе. Я знал причину вашей ссоры и считаю, что вся вина лежит только на Гатте. А во-вторых… Прости, Леган, но я не хотел быть свидетелем твоей смерти… — Ленн смущенно улыбнулся.