Наследие Темного Меча - Уэйс Маргарет. Страница 16

Но время шло, мир менялся, и постепенно люди перестали верить в колдунов и ведьм. Жрецы Темных культов смогли покинуть тайные подземелья и пещеры, где они когда-то творили магию, и переселиться в личные особняки и городские дома. Они стали заниматься политикой, продвинулись на посты министров и правителей стран. И если того требовали их цели, они развязывали войны, поднимали восстания, устраивали революции. Их всегда радуют страдания и гибель людей, потому что от этого увеличивается их могущество.

А потом настал день, когда был сотворен Темный Меч.

Мосия посмотрел на Сарьона. Каталист улыбнулся, тихонько вздохнул и покачал головой. Хотя Сарьон не сожалел о своем участии в создании Темного Меча, повлекшем за собой падение Тимхаллана, и часто повторял, что сделал бы это снова, он столь же часто добавлял, что хотел бы, чтобы перемены сопровождались меньшими страданиями.

— Темные жрецы узнали о создании Меча, — сказал Мосия. — Правда, некоторые из них утверждали, что знали о нем с того самого часа, когда он появился.

Сарьон пришел в недоумение.

— Но как это возможно? — сказал он. — Они же были так далеко…

— Недостаточно далеко. Нравится вам это или нет, но потоки магии связывали нас, словно тонкие волокна паутины. Если одна нить рвалась, сотрясение передавалось во все концы паутины. Жрецы четырех Темных культов понятия не имели, что именно произошло, но они чувствовали темную силу меча. Их стали посещать странные сны и видения. Некоторые видели тень меча в форме человеческой фигуры, поднимающейся из пламени. Другие видели такой же меч, разбивающий на осколки тонкий стеклянный шар. Они восприняли это как благоприятный знак и поверили, что создание Темного Меча вернет им прежнюю магию. И они оказались правы.

Двадцать лет назад — по земному летосчислению — Джорам своим Темным Мечом уничтожил Источник Жизни. Магия хлынула из Тимхаллана во Вселенную. Достигнув Земли, волна магии успела рассеяться, но привыкшие к лишениям жрецы Темных культов восприняли ее как щедрый, животворный ливень.

— Но я все равно не понимаю, зачем им нужен Темный Меч, — сказал Сарьон. — Главное его свойство — уничтожение магии. В Тимхаллане он был необходим Джораму, напрочь лишенному магии, как единственное средство защиты в мире волшебников. Но что техноманты будут делать с Темным Мечом здесь, на Земле? Его могущество — ничто по сравнению с… например, с атомной бомбой.

— Как раз наоборот, отец, — возразил Мосия. — Техноманты считают, что Темный Меч даст им невероятное могущество, с помощью которого он смогут полностью подчинить себе все человечество. Кроме того, Темный Меч гораздо удобнее в использовании, чем атомная бомба, да и грязи от него гораздо меньше.

— Боюсь, я все-таки не совсем понимаю… — признался Сарьон.

— Темный Меч поглощает Жизнь, отец. Вы сами рассказывали — и ваш помощник об этом написал, — как меч высасывал из вас магию, которую вы собирали из мира. «Магия заструилась через него подобно порыву ветра» — кажется, Ройвин выразил это именно так.

Сарьон побледнел. Он поднял чашку, чтобы отхлебнуть чая, но поспешно поставил ее на место. Его руки заметно дрожали. Он смотрел на Мосию с болью и мукой.

— Боюсь, все так и есть, отец, — сказал Мосия, отвечая на невысказанный вопрос во взгляде каталиста. — Техноманты знают, что Темный Меч способен поглощать Жизнь. Когда Меч попадет к ним, они собираются изучить его и выяснить, каким образом можно наладить массовое производство такого оружия. Распространенные среди их сторонников мечи будут собирать магию, и эта Жизнь будет иссякать, точно так же как иссякает Жизнь в живых существах, когда они умирают. А поскольку техноманты привыкли получать магию от того, что мертво, они верят, что смогут пополнять свои силы посредством Темных Мечей, — это гораздо удобнее и дешевле того способа, которым они пользуются сейчас.

Я напечатал: «Нечто вроде аккумулятора магии».

— А что они используют сейчас как источник магии? — тихим голосом спросил Сарьон. Он пристально смотрел на медальон, который менял свою окраску, становясь все темнее.

Мосия поднял медальон повыше и поднес его к свету.

— Представьте себе огромные чаны, в которых размножаются такие вот организмы, — чаны в семь раз больше этого дома, такие огромные, что в них поместился бы весь ваш квартал. В эти чаны нагнетают разнообразные газы. Через газы пропускают электрический ток. В результате возникает вот такая простейшая форма жизни. Ее производят в невероятных количествах, живая биомасса в чанах бурлит и пузырится, растет и размножается. А теперь представьте множество других чанов, которые предназначены для того, чтобы убивать эту биомассу. Через них тоже пропускают электрический ток. Но только для того, чтобы разрушать, а не создавать. Точно так же каталисты давали нам жизненную силу… — Мосия замолчал и посмотрел на Сарьона. — Точно так же вы, отец, когда-то дали жизненную силу мне. Помните? Мы сражались с наемниками Блалоха, и я превратился в гигантского тигра… Я был очень молод, — добавил он с улыбкой, — и гордо демонстрировал свою силу.

Сарьон улыбнулся.

— Я помню. И еще я помню, что был очень счастлив, когда появился этот тигр.

— Как бы то ни было, — продолжал Мосия, оставив воспоминания, — каталисты давали нам Жизнь, вытягивая жизненную силу из всего живого вокруг и направляя к тем из нас, кто мог ее использовать. Точно так же техноманты получают свою силу из смерти — не только из смерти вот таких искусственно выращенных организмов, но и от смерти всего живого, что есть во Вселенной. Война с хч'нив для техномантов — настоящее благословение, — с горечью добавил он.

— Я никогда не проведу техномантов к Джораму, — решительно сказал Сарьон. — Никогда. Как и ты… — он посмотрел на Мосию. — Я скорее умру, чем сделаю это. Тебе не нужно беспокоиться из-за этого.

— Как раз наоборот, отец, — возразил Дуук-тсарит. — Мы хотим, чтобы вы отвели их к Джораму.

Сарьон уставился на Мосию и долго не сводил с него взгляда, не в силах вымолвить ни слова. Мой господин так страдал, что мне было больно на него смотреть.