Наследие Темного Меча - Уэйс Маргарет. Страница 45

Мы склонили головы. Мне показалось, что с той стороны, где сидел Тедди, послышался приглушенный смешок. Но больше никто ничего не услышал.

— Олмин, благослови и сохрани нас в это темное и опасное время! — произнес Сарьон. — Помоги нам объединить усилия и победить ужасных врагов, которые желают осквернить и уничтожить твои великолепные творения. Аминь.

Элиза и Гвен тоже пробормотали: «Аминь», а я произнес это молча. Джорам ничего не сказал. Подняв голову, он бросил на Сарьона такой злой взгляд, который поразил бы моего господина в самое сердце, если бы он заметил. К счастью, каталист ничего не заметил, потому что разглядывал сидящую напротив Элизу.

— Ты очень похожа на свою бабушку, моя дорогая, — сказал девушке Сарьон. — На императрицу Мерилона. Ее считали прекраснейшей женщиной Тимхаллана. И она действительно была одной из красивейших женщин в королевстве. — Он повернулся к Гвендолин: — А другой, конечно, была твоя мать.

Гвендолин и Элиза зарделись от комплиментов. Элиза попросила Сарьона рассказать об императрице, ее бабушке.

— Папа никогда не рассказывает о том, что было раньше, — пожаловалась девушка. — Он говорит, что прошлое в прошлом и думать о нем бессмысленно. Я читала разные книги, и о Мерилоне тоже, но это совсем другое. Мама мне рассказывала кое-что, но немного…

— Она рассказала тебе, как спасла нас от Дуук-тсарит, когда мы в первый раз явились в Мерилон? — спросил Сарьон.

— Нет! Мама, это правда было? Расскажешь?

Гвендолин улыбнулась, но и она тоже видела, как ее муж посмотрел на Сарьона. Она призналась, что рассказчик из нее плохой, и предложила послушать отца Сарьона. Каталист приступил к рассказу. Элиза слушала очень внимательно, а Гвендолин смотрела в тарелку и притворялась, что ест. Джорам ел молча, уставившись в пространство.

— Симкин превратился в тюльпан, — закончил рассказ Сарьон, — и очутился в букете, который держала в руках твоя мать. Он уговорил Гвен сказать стражам у ворот, что мы все — гости ее отца! Вот так нас благополучно впустили в Мерилон, хотя мы считались преступниками и скрывались от властей. Конечно, Гвен солгала, но я верю, что Олмин простил ее, потому что ею двигала любовь.

Сарьон мягко улыбнулся и посмотрел на Джорама. Гвендолин подняла голову и тоже обратила взор на мужа. Он послал ей ответный взгляд, и снова я заметил, как разошлись мрачные тучи, витавшие над ним. Любовь, которая зародилась в тот давний день, до сих пор была жива, ее тепло хранило и согревало всех нас.

— Мама! Ты настоящая героиня! Как романтично. Но расскажите мне еще про этого Симкина, — попросила Элиза.

Сарьон явно почувствовал себя неуютно. Я непроизвольно взглянул на плюшевого медвежонка, который дрожал то ли от предвкушения, то ли от сдерживаемого смеха. Сарьон открыл рот. Не знаю, что он собирался ответить Элизе, но в это мгновение Джорам с мрачным видом отодвинул тарелку и встал из-за стола.

— Хватит сказок на сегодня. Как я понял, у вас была особая причина появиться здесь, отец. Давайте пройдем к очагу, и вы нам об этом расскажете. Оставь тарелки, Гвен, — добавил он. — У отца Сарьона на Земле важные дела, мы не станем задерживать его надолго. Но сегодня, конечно, вы с Ройвином можете остаться у нас.

— Спасибо, — промямлил Сарьон.

— Джорам, убрать со стола — это совсем не долго, — нервно сказала Гвендолин. — Вы с отцом Сарьоном идите к очагу, а мы с Элизой и Ройвином…

Тарелка выскользнула из ее дрожащих пальцев, упала на каменный пол и разбилась.

Мы все замерли, почувствовав, что это дурное предзнаменование.