Война сердец (СИ) - "Darina Naar". Страница 125

Данте стало неприятно. Выйдя на улицу, он почувствовал себя беспомощным. Что за ерунду нёс этот дед? Подумаешь, крысу убил. Не собирается он быть ни палачом, ни жертвой, и вообще у него завтра свадьба. Какого дьявола ему все портят настроение?

Но Данте и понимал, что Тибурон в чём-то прав. Вчера он почувствовал власть над чужой жизнью, испытал наслаждение при виде крови врага — в данном случае крысы. Вчера он победил недруга и, возможно, победил и сам страх. И самое жуткое: он плохо помнит момент убийства, зато отчётливо помнит, как крыса истекала кровью. И помнит свой восторг по этому поводу. Неужели он сходит с ума?

Остаток дня Данте провёл в разъездах и подготовке к свадьбе. Арендовал небольшой уютный домик для них с Эстеллой (тот состоял лишь из двух комнат, но Данте всё равно радовался, как мальчишка, что уже завтра они с Эстеллой переедут); совместно с приятелями-гаучо развешал на импровизированной площади-поляне (месте всех празднеств) ленты, колокольчики, бубенцы и языческие амулеты. Мужчины дружно расставили африканские барабаны, отгородили места для гостей. Назавтра оставалось принести корзины с цветами и свечи.

Вернулся Данте к семи вечера. Умирая от волнения за Эстеллу, он пулей влетел в дом. Клементе и Анхель, сидя в гостиной, пили матэ и громко о чём-то спорили. Данте услышал слова: «поставщики», «шкуры», «векселя» и молча поднялся по лестнице, поймав спиной косые взгляды. Вбежал в спальню. В комнате было чисто, на кровати рассыпаны шпильки и гребни для волос. Эстелла отсутствовала.

Распахнув окно, Данте глянул вниз в страхе найти под ним бездыханное тело Эстеллы, которую сбросила Пия в порыве злобы. Не нашёл.

Всякие бредовые мысли не покидали его голову, и за десять минут нахождения в пустой комнате Данте сам себя убедил, что Эстеллы уже нет в живых. Куда она могла пойти одна вечером? Никуда. Она ведь никого тут не знает! Конечно, эта Пия что-то с ней сделала.

Лихорадочно покопавшись в ящиках, Данте отыскал верёвку и выбежал в коридор. Прав был Тибурон. Сейчас он станет палачом — придушит Пию, а потом убьёт и себя. Всё равно без Эстеллы он жить не сможет.

Из комнаты Пии раздавались голоса. Наверняка эта дура молится. Данте быстро распахнул дверь и... тут же превратился в каменное изваяние. Пия впервые в жизни не молилась. Она сидела на табурете, а Эстелла, живая и здоровая, с полным ртом шпилек, колдовала над её причёской.

====== Глава 33. Бой-мама ======

На щелчок дверного замка Пия и Эстелла обернулись и застыли в немой сцене, увидев Данте, взлохмаченного, с безумными глазами и верёвкой в руке.

Первой пришла в себя Эстелла. Вынула шпильки изо рта и спросила:

— Милый, ты уже вернулся? Что-то случилось?

— У нас завтра свадьба, — изрёк Данте.

— Уже? Здорово! Значит завтра... уже завтра... Мне даже не верится! — Эстелла аж подпрыгнула.

— Я тебя по всему дому ищу, — продолжил Данте сдавленно. — Эсте, что ты делаешь рядом с этой сумасшедшей? Отойди от неё, а то она тебя покалечит!

— Я всего-навсего делаю ей причёску.

— Причёску?

— Ну да.

Данте не нашёл что ответить, так был потрясён.

— Ну, чего стоишь столбом?— выдавила Пия. — Иди отсюда, не видишь мы заняты!

— А я не с тобой разговариваю, богомолка! — Данте в бессильной ярости прикрыл глаза, стараясь удержать себя в руках. В груди кипели гейзеры. Как же он ненавидит эту Пию! Так и хочется свернуть ей шею!

— Данте, не груби! — укорила его Эстелла. — Мы с Пией уже выяснили все вопросы. Иди в комнату, я потом приду.

— Эсте, ты уверена, что хочешь остаться наедине с этой особой?

— Абсолютно уверена.

Данте закрыл дверь, оставив женщин вдвоём. Приглушённый разговор возобновился. Данте не разбирал слов, но было очевидно, что Эстелла и Пия не скандалят и не убивают друг друга. Но уйти он так и не решился — наверняка эта Пия что-то затевает. Поэтому час спустя, когда девушки вышли в коридор, они увидели, что Данте сидит у двери на полу.

— Данте? — Эстелла скривила рот, сдерживая смех. — Ты что тут делаешь?

— Жду тебя.

— А почему под дверью? Мог бы в другом месте подождать.

— Не мог бы! Мало ли что эта женщина намерена с тобой сделать.

— Не понимаю, как ты его терпишь? — гневно сказала Пия. — Он же не в себе!

— Закрой рот, убийца! — выплюнул Данте. — Это ты не в себе!

— Данте, ну хватит уже! Мы с Пией сложили оружие. У нас мир.

— Она специально что-то затевает, не верь ей, Эсте! — не унимался Данте, продолжая сидеть на полу.

— Знаете что, не намерена я слушать ваши разборки. Пойду накрывать на стол. Кстати, не знаю, где ты болтался весь день, но если ты не в курсе, к нам на ужин придут сеньор Гаспар и сеньора Каролина, твои родители, — Пия, задрав нос, удалилась.

— Ой, я так рада, что познакомлюсь с твоими родителями, хоть они тебе и приёмные, но... Данте, ты чего?

— А ничего! Теперь мне всё ясно, вы сговорились против меня! — и Данте, убежав в спальню, закрылся там на ключ.

— Я-то думала мы с тобой ровесники, — крикнула Эстелла через дверь, — но теперь вижу, что тебе лет пять максимум!

Молчание.

— Я, между прочим, помирилась с Пией ради тебя! — вещала Эстелла. — И с родителями твоими хочу познакомиться. Это я попросила Клементе их привести. Я же буду твоей женой! Я не хочу начинать семейную жизнь со скандалов, а ты ведёшь себя, как маленький. Данте, ну открой мне! Долго я буду кричать на весь коридор?

Щёлкнул замок. Эстелла вошла. Данте стоял к ней спиной.

— Данте, ну что случилось? Чего ты капризничаешь?

— Я не капризничаю! — резко бросил он. — Ты не понимаешь, что я испугался? Я уже чего только не надумал. Решил, что она тебя убила, и хотел убить и её. Хотел задушить её вот этой верёвкой, — он потряс мотком верёвки, который машинально продолжал держать в руках.

— Ты что рехнулся совсем, да? — отобрав верёвку, Эстелла цепко обвила юношу руками.

— Да, рехнулся! Я тебя люблю, как ты не понимаешь? Если с тобой что-то случится, я умру!

— Какой же ты дурачок! — Эстелла рассмеялась и развернула Данте к себе лицом.

— Значит, ты помирилась с Пией? Как это ты умудрилась? И она тебе не угрожала? Она же сумасшедшая!

— Вовсе нет. Она нормальная, Данте, просто одинокая. Ей не с кем общаться. Совсем. Вот она и общается со своими иконами. Я пришла к ней и сказала, что хочу поговорить. Она меня не выгнала. Я ей рассказала о себе, рассказала, что мы с тобой и вправду любим друг друга. Думаю, она поняла. Потом я уговорила Клема позвать ваших родителей и убедила Пию, что, дабы понравиться мужу, она должна чуть-чуть измениться внешне. И я ей сделала причёску, вот и всё.

Данте повёл плечами.

— Зачем ей нравиться мужу, если она его не любит? Кроме своего бога она никого не любит.

— Она не любит Клементе, потому что он мужлан, — сообщила Эстелла. — О, я теперь её хорошо понимаю. Она мне рассказала, как вёл себя Клементе в их первую брачную ночь. С коровами и то лучше обращаются. Если бы ты со мной так себя вёл, когда у нас был первый раз, я бы после этого закрылась в четырёх стенах навсегда.

— Вот как? — удивился Данте.

— Именно. Поначалу Пия стала мне внушать, что я совершаю грех, когда сплю с тобой. Её поразило, как же я могу еженощно терпеть издевательства. Я её не поняла, я рассказала ей, как нам хорошо, как я летаю, когда мы вместе, и она была шокирована. Пия не представляет, что это может приносить удовольствие. Данте, ты должен объяснить своему брату, как обращаться с женщинами. Она же совсем неопытная, а он ведёт себя с ней, как с проституткой, и ещё хочет, чтобы она была хорошей женой. Пии девятнадцать лет, но она совершенно ничего не знает. Она даже платьев красивых никогда не видела и не была ни на одном празднике, кроме своей свадьбы. Она всю жизнь жила в окружении запретов и религиозных книг, потому что в доме у её отца не было ничего другого. И единственное её развлечение — мессы и молитвы. Понимаешь, когда я ей рассказала о своей жизни, о нарядах и балах, о танцах и театрах, о столичных магазинах, она слушала это как диковинную сказку. И мне стало жаль её.