Война сердец (СИ) - "Darina Naar". Страница 5

— И ещё: принеси Гортензии её любимых колбасок!

— Да, мадам.

С третьей попытки Урсуле удалось уйти. Она пошла по длинному коридору, по двум сторонам которого располагалось множество дверей. Это были комнаты прислуги и кладовые.

— Всё правильно, собака у ней жрёт деликатесы, а для человека и лишнюю тарелку супа не допросишься, — вполголоса бормотала она. — Простолюдины видите ли… Сама-то она кто? Графиня… мадам… Сказала бы я ей, кто она есть… Когда-нибудь скажу, доведёт она меня до белого каления, я ей всё выскажу!

Урсула ещё была на кухне — чистенькой и довольно светлой, но целиком заставленной котелками, жбанами и кастрюлями различных форм и размеров, — когда вновь зазвонил колокольчик и раздался утробный крик:

— УРСУЛА!!!

Девушка поставила чай на поднос. Добавив к нему фарфоровую сахарницу с сахаром, хрустальную конфетницу с пастилой и блюдце с собачьими колбасками, она поспешила обратно. Звон колокольчика и крики не прекращались.

— Всё звонит в свой колокольчик, — продолжала ворчать служанка. — Ещё бы в церковный колокол позвонила. Ну ничего, ничего, боженька, он всё видит… — Ваш чай, мадам, — Урсула поставила поднос на столик.

— Наконец-то, — Берта протянула руку, взяла крошечную чашечку из китайского фарфора, — тебя только за смертью посылать.

— С вашего позволения, мадам, — и Урсула ушла.

Берта тянула из чашки чай, оттопыривая мизинец, и одновременно кормила Гортензию колбасками.

— Ну что вы делаете, мадемуазель Гортензия? Вы ведёте себя неприлично! — воскликнула Берта, когда объевшаяся болонка выбросила очередную колбаску на пол. — Воспитанные дамы так себя не ведут. Впрочем, я прекрасно вас понимаю. Как же тяжела жизнь аристократов!

Внезапно раздался вопль и через пару минут с лестницы скатился нелепо одетый мужчина в сорочку с жабо, панталоны, красные туфли без задников и ночной колпак. Светло-карие глаза его были выпучены, как у безумного.

— Катастрофа!!! Катастрофа!!! — закричал он шепелявым голосом.

— Бласито, сынок, в чём дело? Вам приснился дурной сон?

— Нет, мама, случилось ужасное! — Бласито вцепился в волосы так, будто хотел их вырвать с корнями.

— Успокойтесь, мой мальчик, — властно сказала мать, поднимаясь с канапе.

«Мальчику» по виду было далеко за тридцать. У него на макушке уже пробивались признаки лысины, но он вопил дурным голосом, словно младенец, потерявший любимую соску.

— Так что случилось?

— Ужас… ужас… — бормотал он. — Мою жену похитили!

— Как похитили?

— Вот так! Когда Урсула меня разбудила, я проснулся и увидел, что Рокси нет в кровати.

— Поду-умаешь. Кто её может похитить? Кому она нужна, кроме вас? Наверняка она где-то в доме. В оранжерее или в библиотеке. Или в саду. Поищите её там, — поджав губы, посоветовала Берта.

— Да? — слабым голосом спросил Бласито. — А может она в доме заблудилась? Сидит, плачет где-нибудь, бедная моя жёнушка…

Шлёпая туфлями по пяткам, Бласито удалился вглубь дома. Особняк был настолько огромен, что заблудиться в нём, действительно, не составило бы никакого труда.

Комментарий к Глава 3. Влюблённые ----------------------------------

[1] Гаучо — житель сельской местности, проживающий на равнинах Аргентины (а также Уругвая, Бразилии и Чили) и занимающийся скотоводством. Погонщик скота. Гаучо часто называют аргентинскими ковбоями.

[2] Чирипас — одежда гаучо. Надевается поверх брюк — кусок плотной ткани , как правило шерстяной, который определённым образом пропускается между ног и закрепляется на поясе. Для работы чирипас шьётся из более плотных тканей, для праздников — из лёгких тканей. Может изготавливаться и из тонкой кожи.

[3] Фаха — длинный тканый пояс, типа кушака. Он несколько раз оборачивается вокруг талии и может доходить до груди. К нему прикрепляется кинжал или другой инструмент гаучо. Поверх него надевается кожаный ремень с металлической пряжкой.

[4] Карабинер — солдат-стрелок, вооружённый карабином.

[5] Кивер — военный головной убор цилиндрической формы, с плоским верхом и козырьком. Плюмаж — перо на головном уборе.

[6] Мáтэ — тонизирующий напиток, приготовляемый из высушенных листьев падуба. Парагвайский чай. Распространён в Парагвае, Уругвае, Аргентине. В испаноязычных странах обозначение напитка матэ часто употреблялось (начиная с XVII века) в связке со словом «трава/зелье» и звучало как «йерба матэ».

[7] Редингот — костюм для верховой езды.

====== Глава 4. Скелет в шкафу ======

Сладко зевнув, Роксана потянулась на кровати. За окном вовсю светило солнце и первой мыслью девушки было: а почему же её до сих пор не разбудили? Она перевернулась на другой бок и упёрлась взглядом в полосатое низенькое кресло. Блас сменил мебель? Когда он успел? Ведь ночью... ночью, а что было ночью? Ах да, она ходила на свидание с Гаспаром, а когда вернулась... Роксана резко села. Комната представляла собой довольно тесное помещение и ни капли не напоминала Роксане её спальню в особняке Альтанеро. Помимо кресла и кровати, из мебели здесь находились: ветхая тумба, деревянный стул и комод с облупившимся покрытием. Рядом с Роксаной, спрятав лицо в подушку, мерно посапывал Гаспар. Роксана некоторое время смотрела на него, пока до её сознания не дошёл смысл произошедшего. Она так и не вернулась домой после ночного свидания! Она до сих пор с Гаспаром в гостинице!

Роксана в ужасе сползла с постели и начала судорожно перебирать раскиданную по полу одежду. Мужская сорочка, опять мужская сорочка, штаны, снова штаны... Почему столько мужской одежды? Да, ведь она вчера нарядилась в мужчину.

Гаспар так и не шевелился. Роксана решила его не будить, чтобы избежать тяжелой сцены расставания, — неизвестно, когда она опять увидит его. Девушка оделась, затолкала волосы под шляпу и закрыла лицо паньюэло [1]. Подойдя к Гаспару, она легонько провела пальцами по его волосам, а затем выбежала в дверь.

Через пару минут Роксана уже скакала по направлению к белоснежному особняку. В голове её вихрем крутились мысли. Мысли — одна бредовее другой. Но ничего более-менее внятного о том, что же ей наврать, на ум не приходило.

Возле конюшни Роксана спешилась. В графской конюшне было восемь лошадей. Агат, на которой приехала девушка, — лошадь чёрной масти — была подарком Бласа на День рождения. Сейчас, вместе со взмыленной от бешеной скачки Агат, лошадей в загонах стояло семь. Отсутствовал серый Кристалл — любимый конь Эстебана, младшего брата Бласа.

Роксана в панике металась по конюшне, как вдруг раздались шаги и на входе выросла фигура в белом переднике.

— Сеньора Роксана, это вы?

— Урсула!

— Чего это вы тут делаете, сеньора? Да ещё в мужском наряде! Там ваш муженёк голосит на весь дом уж битый час. Говорит, вас кто-то похитил. А я вот пришла искать кучера. Сеньор Блас намеревается ехать на ваши поиски. Так чего случилось-то?

— Урсула, это долгая история, — облегчённо выдохнула Роксана. — Ты должна мне помочь. Если ты сейчас меня не спасёшь, я пропала!

— Да, хозяйка. А чего мне надобно делать-то?

— Сейчас ты пойдёшь в мою спальню, возьмёшь синюю амазонку [2], туфли и шляпу из шкафа и принесёшь их мне сюда. Но так, чтобы никто не видел. Поняла? Я буду ждать.

— Да, сеньора.

— Тогда иди, Урсула, только мигом!

Урсула не заставила себя упрашивать. Подобрав подол, она кинулась в дом со всех ног.

Роксана перевела дух. Если проделка удастся, она пойдёт в церковь и поставит десять свечек каждому святому. Девушка в нетерпении мерила шагами конюшню, когда минут через пять услыхала топот.

— Так быстро? — поразилась Роксана, увидев в руках служанки свой костюм для верховой езды.

— А как вы думали? Там такой шум стоит в доме! Они и не заметили, как я бегаю туда-сюда. Ежели вы сейчас не явитесь, ваш муж разобьёт себе голову подсвечником.

— Пусть бы разбил, — хихикнула Роксана, снимая мужские сапоги.

— Конечно, вам может и хорошо было б избавиться от эдакого недотёпы... Только вот за лекарем в соседний квартал кому бежать? Урсуле бежать, — недовольно ворчала Урсула. — Так где вы были-то, да ещё в таком виде?