История одной практики (СИ) - Лисочка С.. Страница 94

Кстати говоря, подозреваю, что Квентин тоже пытался поухаживать за Ангеликой и с тем же успехом. Нет, про Ангелику мы с ним не говорили, хотя баек на тему отношений с прекрасным полом мой остроухий шеф рассказал мне немало. Вообще, его соседство сильно скрасило мое пребывание здесь. Рана Квентина изначально была не такой серьезной, как мои, но его лечили более традиционно, потому, когда я уже свободного ходил и чувствовал себя готовым сдать норматив на полосе препятствий северного полигона, она все еще досаждала ему. Нас обоих обещали выписать в среду, вот только я подозреваю, что доктор Ицк согласился выпустить Квентина потому, что его Бланка уговорила, а саму Бланку шеф просто вынудил. И, если вы не в курсе, то «вынудил», в данном случае, производное от «нудеть».

Так или иначе, Квентин выписки не дождался. Дело было так. Я сидел на подоконнике и курил, бессовестно нарушая местные правила. Впрочем, созданное мною простое заклинание сразу уносило табачный дым куда подальше, так что поймать меня можно было только с поличным. Еще одно маленькое сторожевое заклятье должно было предупредить меня, когда к нашей палате кто-нибудь приблизится. Разумеется, появления Фьюарин это заклятье мне не предсказало, с другой стороны, уж если чем Фью и известна, помимо своего рода занятий, так это трепетным отношением к тайнам своих клиентов, так что я мог не опасаться, что она меня сдаст.

— Письмо для молодого лорда Квентина Эорина, — сообщила она. — Велено ждать ответ.

Квентин прервал свой рассказ о том, как он, будучи молодым стражем, едва не попался на зуб вампиру-нелегалу, который приторговывал наркотой, предпочитая получать со своих клиентов оплату кровью, и вскрыл письмо. Пробежав его глазами, он резко сел, затем встал, прошелся по комнате, затем снова сел.

— Передай миледи Лилиан, что я ее вечный должник, — сказал он медленно.

— Миледи Лилиан просила уточнить, стоит ли ждать вас, или она может сослаться на мигрень и провести вечер как-нибудь более интересно, — сказала фея.

Квентин невесело усмехнулся и решительно поднялся на ноги.

— Передай, что я обязательно буду, — сказал он.

И тут же принялся переодеваться из больничной пижамы в свою одежду, которая, к слову сказать, хоть и была выстирана, но все еще хранила следы того удара, которым кошак его угостил.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Случилось то, что я выписываюсь, — сообщил он мне. — Из Сурана приехала дальняя родня, сегодня вечером будет прием, на котором мне очень нужно побывать.

— Я думал, ты терпеть не можешь такие вечеринки, — сказал я.

В ответ он пожал плечами, выглянул из палаты в коридор, прикрыл дверь и выбрался на улицу через окно, махнув мне рукой на прощание. Зашибись. Я улегся на кровать и прикрыл глаза, собираясь просто и без изысков заснуть, раз уж вечер был испорчен приездом Квентиновой родни.

Как оказалось, рано я поставил крест на этом вечере: едва я успел задремать, как мое уединение было нарушено. Дверь скрипнула и в палату осторожно заглянула Зайка.

— Привет, — сказала она. — К вам можно? Я не помешаю?

— Заходи, — ответил я. — Ты даже не представляешь, как ты вовремя!

— … а потом я не выдержала и сама подняла его над собой, — рассказывала Зайка. — А он обиделся, и сказал, что танцевать со мной больше не будет. И остальные мальчики тоже как-то испугано на меня посматривать стали. Я тоже обиделась и решила, что бальные танцы — не для меня. Может и зря. Слушай, а куда мы идем? Кто кого провожает?

Интересный вопрос. Я точно знал, что шли мы с танцев, точно знал, сейчас мы находились в Эльфийской королевской роще — одном из небольших городских парков, сплошь засаженном высоченными тополями и ясенями. Мы свернули сюда с Центральной аллеи, и, сказать по чести, я понятия не имел, чья это была идея. Мы просто гуляли по ночному городу, не особо следя за маршрутом. Впрочем, вопрос был правильный, потому что шли мы сейчас совсем непонятно куда.

— Понятия не имею, — признался я. — Честно сказать, вряд ли мы провожаем меня. Хотя бы потому, что все места, куда я мог бы идти «к себе», находятся в другой стороне. Да и вообще, я не знаю, куда мне идти. В МКИ меня сегодня не ждут, я еще не выписался. В клинике, скорее всего мою записку уже нашли и прочитали, так что возвращаться туда глупо. Конечно, можно домой, к родителям, но они сами сейчас в Суране, а у меня ключа от дома нет, он в общежитии, в МКИ. Так что, наверное, все-таки мы провожаем тебя.

— Я не против, чтобы мы меня проводили, но мой дом вообще-то тоже в другой стороне, — заметила Зайка.

Между прочим, несмотря на этот диалог, расстояние до ее дома продолжало, хоть и медленно, увеличиваться.

— Тогда нам следует повернуть в нужную сторону, — предложил я. — Поздно уже. Твой отец переживает, наверное.

— Папа на рыбалку в ночь пошел, — ответила она. — Вверх по течению. Так что он не переживает, думает, что я уже дома. Ты же не думаешь, что… ой, что это?

Впереди, среди деревьев, что-то громыхнуло, и, секунду спустя, яркая зеленая вспышка света едва не ослепила нас. Тут же раздался такой звук, будто кто-то ногтями по стеклу царапал. Женский вскрик, словно от боли. Затем треск и утробный рев, перешедший за два мгновения в какой-то слабый писк, а позже — и в шипение. Снова последовала зеленая вспышка, послабее предыдущей. И вопль ужаса. Голос на этот раз мужской. Тут же, навстречу нам рванула темная фигура и пронеслась мимо на бешеной скорости, скрывшись за деревьями так быстро, что мы и сообразить ничего не успели.

— Вот что за… неприятность? — послышался впереди женский голос, который показался мне знакомым. В голосе слышалась досада пополам с обидой. — Вот и защищай после этого людей…

Мы с Зайкой переглянулись и поспешили на этот голос; я, чтобы развеять тьму, зажег два огонька-светляка и подвесил их повыше. Шагах в шестидесяти, за деревьями, мы и обнаружили хозяйку голоса.

Сэр Соня стояла в неестественной для человека позе, вытянув змеиную шею назад и разглядывая арбалетный болт, который торчал у нее из спины чуть пониже лопаток. Ее меч был воткнут в землю, усыпанную белесым пеплом. Еще один болт — родной брат того, что торчал у нее из спины, она сжимала в левой руке.

— Нет, ну надо же, — бормотала она. — Отравленные болты! Арбалетные! Это нонсенс! Он бы еще таран ядом полил… доброй ночи. Гуляете?

Последние слова были адресованы нам с Зайкой.

— Гуляем, — на автомате кивнул я. — А вы?

— А я — не знаю, — ответила она. — Я думала, что охочусь, но теперь не уверена. Кажется, наоборот, тут на меня охотились. Извините, я сейчас…

Она превратила правую руку в длинное щупальце, ухватилась им за торчащий из спины болт у самой раны и с силой потянула его. Раздался чавкающий звук, Зайка тихо вскрикнула.

— Готово, — сказала Соня. Шея ее укоротилась до человеческой, рука тоже приняла нормальный вид. — А я, кажется, вас обоих знаю. Ты, девочка, из Стоклонгов?

— Да, меня Банни зовут, — ответила Зайка.

— Точно, правнучатая двоюродная племянница Джая или что-то вроде того, — припомнила Соня. — А ты, мальчик, вроде как среди стражей был, когда они тропиканского шамана на прошлой неделе брали?

Надо же, меня помнят. Да и Зайка оказывается родственница национальному ицкаронскому герою, а я и понятия не имел. Интересно, а эта ее дикая силища не наследственная ли?

— Меня Эрик зовут, — счел нужным назваться я. — Эрик Рок, маг-практикант Стражи, отдел по борьбе со сверхъестественными преступлениями. А что тут произошло?

— Меня тут убить пытались, кажется, — сказала Соня, демонстрируя нам два болта. — По-подлому, в спину, пока я демона в подземельные миры [88] спроваживала. Фу! Вот как так можно?

— С вами все в порядке? — спросила Зайка.

— Нет, не в порядке, — ответила Соня, рассматривая наконечники болтов, — я расстроена.

Собственно, это и так хорошо видно было, но, вообще-то Зайка не о моральной стороне дела интересовалась. Впрочем, жрец Нурана не выглядела страдающей от ран, и даже то, что болты были отравлены, на ее состояние не повлияло. Во всяком случае, мне так показалось.