Дракон: Я – Дракон. Крылья за спиной. Жестокая сказка. Три войны (сборник) - Сапегин Александр Павлович. Страница 23

– Вашего отказа. Кто я для вас? Не наследный сын неизвестного графа с далекого королевства, я не тешил себя надеждами и предпочитал любить издали, любовался как на эльфийскую розу в батюшкином саду. Я привык мыслить трезво. – Руки эльфа легли на тонкую талию Тализы. Принцесса рассмеялась.

– Дурачок, еще раз убеждаюсь, какие вы, мужчины, бываете глупцы. – Нирэль хотел ответить, но тонкий пальчик, прижатый к его губам, не дал открыть рот. – Лучше налей мне вина, мой рыцарь…

Нирэль откупорил бутыль и налил вина в широкие фужеры на высоких тонких ножках. Легко коснулся маленького выступа на перстне, и в фужер принцессы высыпалась мельчайшая порция «любовной пыльцы». Редчайшая смесь, одна щепоть которой стоит двадцать тысяч звондов, дороже, чем сердце дракона. Человек, попробовавший данной смеси перед половым актом, «подсаживался» на своего сексуального партнера как на наркотик, ни с кем больше не получая подобного наслаждения. Нирэль как можно точнее отмерил дозу «пыльцы», чтобы вызвать только привязанность и желание встречаться снова. Сексуальная рабыня ему была не нужна, слишком явная улика против него, а так все чисто, в глазах принцессы он будет просто лучше всех. Абсолютно никакой магии! Что еще нужно, чтобы занять место за левым плечом? Он понимал, что он один из многих, сколько статных гвардейцев уже побывало в ее постели? Теперь Тализа приблизила к себе еще одного влюбленного дурака, решив позабавиться с красавчиком палачом. Ваша ошибка, ваше высочество, приятно греет душу, какая же вы еще молодая наивная глупышка. Теперь он будет один из немногих, можно сказать единственный…

Тализа присела на кровать, взяла протянутый фужер и сделала большой глоток.

– Отец завтра организует охоту в «диком» парке, будешь моим загонщиком?

– Я начну охоту прямо сейчас! – двусмысленно сказал Нирэль и, потянув за шнуровку на спине, стянул с Тализы платье. Минута, и на пол упал корсет. Нирэль приник губами к маленькому коричневому соску.

– Осторожней с призом, – счастливо рассмеялась принцесса…

Растон. Королевская охота. Андрей…

Андрей умял всю выданную вечером и утром бурду, вопреки ожиданиям желудок переварил съеденное и прогнозы о быстром беге и низких приседаниях не подтвердились. Ночью он практически не спал, стоило ему только прикемарить, как по ногам пробежало что-то намного крупнее мыши. Открыв глаза, он оглядел камеру, в неверном свете ночного светила, проникающего через маленькое оконце, ничего разглядеть не удалось, но сон больше не шел. Вспоминая детские страшилки про крыс размером с молочных поросят, он просидел до самого рассвета в ожидании нападения голохвостых людоедов. В эту ночь пронесло, то ли крысы были не голодные, то ли его признали недостаточно жирным.

После утренней кормежки Андрей почувствовал себя намного лучше, перестала чесаться спина и не так «выл» желудок, исчезло чувство вселенского голода. Удалось даже немного поспать. Разбудил пленника лязг замка, в камеру вошли три здоровенных охранника, на него нацепили кандалы и выволокли на улицу.

«Началось!» – подумал Андрей, рассматривая скованных цепями орков и нескольких, звероватого вида, людей. Подошедшие стражники продели длинную цепь через специальные кольца на кандалах, он оказался в строю рядом с Гынуг, и погнали «дичь» к воротам.

Двуногое стадо, подгоняемое «пастухами» с громадными псами, бежало не долго. Через десять минут перед рабами выросла пятиметровая каменная стена с небольшими воротами. В воротах открылась калитка, и скованные пленники, как овцы, по одному загонялись в калитку. За калиткой они попадали в руки новой группы стражников и пары магов, с пленников сняли кандалы и сорвали всю одежду, на спины рабам краской нанесли какие-то значки. «Пронумеровали!» – догадался Андрей. Провожаемые улюлюканьем и молодецким свистом, люди и орки, в чем мать родила, побежали в сторону густой чащи.

– А’Рэй, – из кустов показалась растрепанная голова старой орчанки. Прикрыв рукой «достоинство», он развернулся на голос. Старуха протянула ему пучок какой-то травы: – Гав-гав ырг!

Гынуг показала, что натирает себя травой и нюхает носом воздух. Андрей схватил траву и принялся активно натираться – все понятно, травка собьет собачек со следу, мысли о «приличиях» отошли на десятый план. Теперь он был весь в темно-зеленых разводах и пах свежескошенной оттавой. Придирчиво оглядев зеленые руки, ноги и живот, Андрей, вспомнив о маскировочной раскраске спецназовцев различного калибра, зачерпнул полную пригоршню черной жирной земли и начал размазывать ее широкими полосами на коже. Глядя на него, принялась «краситься» Гынуг, закончив с собой, она подошла к Андрею и натерла спину мальчишке травой, взяв размочаленный пучок дикоросов, он так же «потер спинку» орчанке.

Издали донесся перелив охотничьих рожков и громкий лай собак. Из кустов выскочила пара орков и, схватив старуху под руки, поволокла в глубину чащи. Гынуг кричала и извивалась в руках соплеменников, но ее даже и не подумали послушать. Андрей остался один. Пригибаясь и стелясь над самой землей, он побежал к раскидистым деревьям, так напоминающим земные дубы. Правая нога зацепилась за какую-то палку, и он покатился кубарем. Злополучная деревяшка оказалась обломком копья с узким листовидным наконечником – похоже, что обломок остался от прошлой охоты. Схватив находку, Андрей как кошка взлетел на стоящее рядом дерево.

Внутри проснулись звериные инстинкты, убиваемые волки теперь не казались сном, все естество затопили чувства зверя, причудливо переплетающиеся с человеческим разумом. Андрей понимал, что так не должно быть, не бывает с людьми такого, но внутреннее «Я» молчало, уткнувшись в тряпочку. Чтобы выжить и отомстить нужен был холодный человеческий разум и инстинкты знающего лес зверя, а не городского мальчишки. Он обещал Гынуг поквитаться с охотничками, нужно выполнить обещание.

Перелив рожков раздался совсем рядом, Андрей вжался в толстую ветку. «Меня нет, меня нет!» – повторял он как мантру два слова. Затрещали кусты, и на свободное пространство выбежала свора собак покрутившись на месте, гончие взяли след орков и рванули в сторону чащи, его они не почуяли. Спасибо Гынуг! Следом за псами на поляну выехал десяток всадников. Мужчины и женщины в костюмах для верховой езды и с короткими охотничьими луками в руках, в дополнение к лукам все вооружены длинными ножами, у сильного пола перевязи с мечами, к седлам приторочены тулы для метательных копий. У двоих всадников на цепочках болтались восьмиконечные медальоны. «Меня нет, меня нет», – прижимаясь к ветке, повторял заклинание Андрей.

Веселая компания не спешила покидать поляну, появившиеся слуги в зеленых ливреях принесли столики и раскладные стульчики. Кавалеры помогли дамам спуститься с лошадей и принялись разливать вино по бокалам. Пикничок, мать вашу, устроили! Вас бы так муравьи жрали! «Меня нет, меня нет», – повторял Андрей.

Охотничьи рожки теперь переливались со всех сторон, в глубине чащи раздался взрыв, истошно завизжали собаки, донесся людской крик, кто-то затрубил в большой рог. Раздался еще один хлопок и рог заткнулся, опять завизжала собака, другая, новый хлопок как будто кто-то взорвал гранату. Веселящиеся люди повскакивали с мест, столик с вином и закусками перевернулся. Визг собак сменился истошным криком разрываемого на части орка или человека. Еще один истошный вой, полный боли, и веселые крики.

Раздвигая грудью кусты, на поляну степенным шагом вышел верховой хасс с потрепанным наездником. Костюм новоявленного охотника был весь в дырах, плащ дымился, на щеке алели глубокие царапины, в волосах застряли щепки и листья, зато на лице играла самодовольная улыбка. За хассом тянулась длинная веревка, на которой, привязанная за ноги и утыканная стрелами как еж, волочилась Гынуг. «Меня нет, меня нет». Охотника встретили радостными поздравлениями и поднесли наполненный кубок. Один из молодых людей выбил орчанке клыки и протянул их удачливому товарищу.