По воле богов (СИ) - Григорьева Юлия. Страница 37
Волчихой юной, полной жизни,
неслась в владениях своих.
Бежала, ветер обгоняя, вдыхала запахи весны.
Той славной жизни не понять,
Кому свободы не дано объять.
Склоняли головы цветы
перед Виреей светлоокой.
Сынок, коли видал бы ты,
какой была я быстроногой.
И волей лишь одной дышала,
И душу юную сжигали
Одни лишь светлые мечты.
И вот в одну из тех ночей,
вдруг вышел волк.
Таких светящихся очей
я в своей жизни не видала
и жертвой страсти сразу пала.
Тела сплетались до рассвета,
и пели души от любви.
И песню до сих пор я эту,
забыть не в силах.
- И что же он, вы поженились?
- О, нет, Эльмина, нет, увы.
Сбежал подлец, лишь солнце встало.
На след его потом напала,
почти нашла, но волк другой
увлек меня своею силой.
И первого тогда забыла.
Арман дернул меня за рукав и сурово сказал:
- Не слушай ты ее, Эльмина.
Дурной пример, его забудь.
- Я разберусь уж как-нибудь.
- Тебе я разберусь, гляди.
Во мне ты зверя не буди.
- Укусишь?
- Хуже. Зацелую!
- Ревнивец ненаглядный мой,
ведь одного тебя люблю я.
- А я тебя.
И все же я предупредил.
- Про дев других сказать забыл.
- Какие девы, Эль? Опомнись!
С тех пор, как встретил я тебя,
уж о других не вспоминаю.
- Ну, да, ну, да.
Мужские клятвы - ерунда.
Поверь, Эльмина, точно знаю.
Арман возмущенно посмотрел на Вирею, неожиданно встрявшую в нашу беседу. Оборотень хмыкнула и исчезла в дверях кухни. Мой супруг проводил ее недовольным взглядом и снова повернулся ко мне. Я еле сдерживала улыбку, до того сейчас встревоженным выглядел Арман.
- Ведь ты же не поверила, Эльмина?
- Задумалась немного я, любимый.
Ведь если рассудить, она права.
История о мужеском коварстве,
к печали женской, вовсе не нова.
- Ко мне прошу не применять историй всяких непотребных.
Тебе клянусь из самых верных,
я буду преданный супруг.
- А отчего в глазах испуг?
- Прекрасное виденье ночи,
моей ты смерти, верно, хочешь?
Тебе я правду говорю!
Чем доказать?
- Ну, что могу тебе сказать?
Лишь только долгой верной жизнью.
Я, наконец, не выдержала и рассмеялась. Арман мгновение смотрел на меня, не понимая, отчего я веселюсь. После усмехнулся и погрозил пальцем.
- Так ты смеялась надо мной.
- Уж ты прости меня, родной.
Но если помнишь, мы с тобой
предстали пред Кровавою Луной.
И тех, кого она соединила,
разъединить не сможет никакая в мире сила.
Уже не сможем мы познать любви другой.
Подвергнется опасности любой,
кто получить захочет нашу близость.
Расстроен?
- О, нет, нисколько!
Измена мне претит, ведь это низость.
Мне женщины достаточно одной,
которую люблю и сердцем, и душой.
И это ты, моя коварная супруга.
Но выбрал сам себе на жизнь подругу,
и потому тебе прощаю всей душой
издевку эту надо мной.
- О, как ты добр, милый друг.
- Таким и должен быть супруг.
Торжественно возвестил Арман, и его глаза сверкнули весельем. С этой забавной перепалкой мы покинули дом. Вирея попросила принести мяса. Ей охотиться было тяжело, потому исполнять поручение мы отправились вместе с мужем. Правда, расстались у кромки леса. Причиной оказался спор, кто быстрей вернется с добычей. Арман взял с меня клятвенное обещание не связываться с хищниками, а после отпустил, стребовав поцелуй... два, три. После пятого отпустил окончательно.
Я шагнула в густоту леса, отошла подальше, прислушиваясь к удаляющимся шагам мужа, после разделась и сменила личину. Так удобней и быстрей. Крылья зашуршали, расправлялись. Я подпрыгнула, взлетая на дерево, и принюхалась. Сразу же уловила запах Армана, он шел вглубь леса. Значит, я туда не пойду. Развернувшись, я распахнула крылья, оттолкнулась и перелетела на соседнее дерево. Ощущение полета захватило, и вскоре я уже просто резвилась, ловя ветер. Дерево, еще дерево, еще и еще... Остановилась я лишь добравшись до глубокого оврага, гораздо глубже того, который мы проезжали перед границей земель Армана.
Мгновение я смотрела на далекое дно, а затем поймала воздушный поток, раскинула крылья, и ветер понес меня. Мой счастливый смех огласил пространство. Думаю, непосвященный должен был бы испугаться, услышав леденящий хохот измененного вампира. Но здесь не было никого, и я продолжала предаваться ощущению свободного парения. Воздушный поток то поднимал меня вверх, то начинал резкое снижение, чтобы вновь вознести в вышину. Я до того расслабилась, что забылась и кувыркнулась в воздухе, едва удержав равновесие.
- У-ух, - испуганно воскликнула я, выровнялась и снова рассмеялась.
Повторить кувырок было страшно, но кровь бушевала, и я рискнула...
- Эль!
Я потеряла свой воздушный поток, хаотично забила крыльями, пытаясь удержать в полете, но хрупкая конструкция крыла не выдержала, и я полетела вниз.
- Эль, нет! Любимая, держись!
Крик Армана перекрыл мой визг. Я не увидела его, но почувствовала сильные и надежные руки, подхватившие меня из подпространства и утянувшие туда же. Но через мгновение мы уже катились по дну оврага. А когда остановились, я взвыла от боли. Оба крыла были переломаны и разодраны в клочья.
- Куда тебя несло, Эльмина?!
Мне объясни, ты разве птица?
Куда, скажи, это годится?
Совсем не страшно умирать?!
А обо мне ты думала? Ну, хоть мгновенье?
Что ты оставила мне делать?
Тебя со дна оврага отскребать?
Он кричал на меня, но голос подрагивал, и, если бы не дикая боль в сломанных крыльях, мне стало бы стыдно. А так я только стонала и шипела на него.
- Эльмина, что? Ох, твои крылья...
Что делать? Милая, скажи!
- Срастутся крылья, нужно время,
но ты их правильно сложи.
Перелом, он везде перелом. Хоть нога, хоть рука, хоть крылья. Мыслей о том, что будет, если срастутся неправильно, у меня сейчас не было. Да никаких мыслей не было. Только желание, чтобы все это быстрей закончилось. Арман растерянно смотрел на меня, не зная, как выполнить мою просьбу. После решился и перевернул меня живот. Это стало последней каплей в чаше моего терпения, и я провалилась в небытие...