Поликсена (СИ) - Везувиан Ариадна. Страница 5

Так вот, бегу я, никого не трогаю болтаю о всяком разном со знатной боярыней, которую здесь похронили еще до возникновения кладбища, болтали вроде бы о способах охмурения мужчин… Это о своей смерти рассказывать нельзя, а вот о жизни можно. Вдруг я увидела как куча тряпья ранее спокойно валявшийся на дороге, шевельнулась. Сначала я подумала, что какой-нибудь молодой дух, их еще называют полтергейстами, развлекается. Но все оказалось гораздо прозаичней.

- Кто это? - спросила я тогда боярыню.

- Это? - она брезгливо посмотрела чуточку выше этой кучки. - Это местный бродяга. Пьет какую-то гадость, премерзко сквернословит, кидается на нас с бутылкой…

- А давай я с ним поговорю? - неожиданно для самой себя предложила я. - Он же взрослый человек, должен же понимать, что так себя вести не хорошо.

- Попробуй, - она поджала губы. - Но я бы на твоем месте на это не особенно бы рассчитывала. Чао!

С этими словами она исчезла в золотистом вихре. Боярыня очень любит всякие новые словечки и спецэфекты. Помнится до этого она исчезала в лунном луче.

Я присела на корточки перед этой кучей, стараясь особо сильно не приближаться, воняло от него…

- Добрый день! Как вы себя чувствуете? - вежливо поздоровалась я.

Куча зашевелилась, откуда-то сбоку показалась испитая, побитая жизнью и кулаками физиономия. Несколько мгновений он озирался вокруг крайне испуганными глазами, а когда увидел меня, страх уступил место облегчению.

- Чувствую… - прохрипел он. - Чувствую… Да-а-а, я себя чувствую… И даже ощущаю.

- Как ваз зовут? - я решила, что нехорошо будет по-хамски учить вежливости.

- Мамаев Олег Денисович, - представился он. - Кандидат медицинских наук в области педиатрии.

Мне вдруг стало очень грустно. Вот так вот, выучившись наукам, но не поняв простейших правил жизни, выходят советские ученые из лабораторий на улицу подышать свежим воздухом и… Ап! Ни воздуха нет, ни нормальной жизни.

- А меня Ксюшей, - ответила я. - Вы здесь живете?

- Чур меня, чур! - он чуть было не перекрестился. Вот до чего доводит ночь в полнолуние на кладбище… Даже самый отъявленный атеист, медик, вспомнил вдруг об высших силах. - Век бы этого места не видать!

- Так почему вы еще здесь? - состроила удивленные глазки я. - уходите отсюда.

- Не могу, - угрюмо произнес он. - Конкуренты все нормальные места разобрали…

- Тогда оставайтесь здесь, - предложила я.

- Это плохое место, - он понизил голос до таинственного шепота. - Тут призраки водятся.

- Ну, призраки, - я пожала плечами. - Мертвые если, так не люди что ли?

Он побледнел.

- Знаете такое правило, 'как ты к ним, так и они к тебе'? - продолжила я. - Им же тоже обидно, что прише какой-то бродяга, пьет, а не делится, их не уважает, ругается по чем зря, ходит по их могилкам…

- А… А… А как делится-то? - ухватился он за спасительное слово.

Я слегка подняла уголки губ к верху. Видать призраки его хорошо погоняли, раз он не требует доказательств их существования. Уже легче.

- Достаточно отлить чуть-чуть в отдельную посудинку. Все кладбище слетится нюхать!

Он побледнел еще сильнее. Мда… Зря я так…

- А хотите, я вас сама со всеми обитателями познакомлю? - неожиданно для него предложила я.

Пару ударов сердца он сомневался, но потом улыбнулся:

- Была не была!

Я взяла его за руку (Вы что-то скажете о вони? Ну что Вы, мне приходилось брать в руки вещи гораздо противнее немытых рук) и повела знакомится. К утру стало довольно-таки облачно, и призраки еще могли пару часиков погулять.

Олег Денисович вдруг стал на удивление вежливым и главдух[2] даже пригласил его пожить в его склепе, с условием, что он не будет пускать туда всяких проходимцев, которые путают его последнее пристанище с туалетом. Несмотря на такие рекомендации Мамаев согласился. Все-таки там есть четыре стены и крыша над головой. Сейчас там очень чистенько и уютненько.

- Ты как всегда очень точна, - галантно произнес он. - Что привело в нашу скромную обитель? Идешь собирать мандрагору? Или цветы папоротника?

Я покачала головой. Ни мандрагора, ни цветущий сорт папоротника в наших широтах не растет. В прошлый раз я собирала немного другие травки.

- Нет, - сказала я, немного помявшись добавила: - Меня из дому выгнали.

- За что? - удивился он. - Разве можно ребенка в ночь отправлять на произвол судьбы?

- Мама меня засекла за одним из экспериментов, - я очень натурально всхлипнула. - Испугалась очень…

- Что ж ты так неосторожно! - всплеснул руками Олег Денисович. - Как теперь будешь?

- Да вот, ночку хотела у вас перекантоваться, а там глядишь и мамб остынет… Да и отчим приедет, успокоит ее.

Я специально назвала ее на французский манер. Она мне больше не мать! Она сама от меня отказалась, а я навязываться не намерена!

- Ну, проходи, коли серьезно, - он отодвинулся пропуская меня в склеп. - Больно у тебя курточка тоненькая… Не замерзнешь?

- Нет, - ответила я честно. - Я попросила ветер меня не морозить.

- Верю, - просто ответил он.

Потом мы болтали на научные и около научные темы. Олег Денисович очень интересный собеседник, не то что мои одноклассники, которым интересно куда бы сунуть недавно выросший орган. Не боялась ли я таких поползновений от кладбищенского бомжа? Нет, ну что вы… Мои друзья-призраки ни за что бы не позволили сделать это. Да и кандидат медицинских наук воспринимает меня больше как непутевую дочурку, чем объект вожделения. Что поделаешь, я очень молодо выгляжу для своих пятнадцати…

Когда готовились ко сну разгорелся спор. Я отказывалась спать в склепе, а Олег Денисович настаивал, что на улице я простужусь. Склеп просторный, мы втроем там спокойно уместимся не задевая друг друга. Я отвечала, что спать в холодном каменном мешке холоднее чем в объятьях легкого ветерка. В конце концов поднялся разбуженный нашим шумом главдух Борис Григорьевич. Посмотрев на нас своими пустыми глазницами, он заявил:

- ЎLa bruja siempre sabe lo que hace![3]

Вот так, не больше, не меньше. Причем на испанском. Я бы еще поняла латынь, мертвый язык, большая значимости… Но при чем здесь испанский?!!

Олег Денисович тоже этого не знал, но фразу как ни странно понял. Так что спор я выйграла, и со спокойной совестью улеглась неподалеку от склепа, под сосенкой.

Глава 2

Новая работа

Не играйте с едой, у мышки могут оказаться очень злые хозяева.

Старая мудрая кошка.

Империя Солнечного Света.

Примерно 6 часов утра.

Разбудило меня птичье, с позволения сказать, пение. Такого гадкого кряканья не услышишь даже от пьяной утки. Хотя поговаривают, что павлины поют точно также. Одну из самых красивых птиц нашего мира я не слышала, не могу судить о качестве их пения, но то, что ради уничтожения здешних птиц я бы не пожалела и атомной боеголовки, было совершенно ясно.

Подняв голову от удобной подушки в виде плеча заклинающего, я засмотрелась на него. За полночи труп успел остыть, и его лицо приобрело удивительную аристократическую бледность. Боги как же он красив! И почему он пошел на этот самоубийственный вызов? Мог бы жить себе вполне беззаботно! Обидно, когда самые достойные люди погибают ради других… А ведь эти другие недостойны и волоса с головы такого героя!

Жаль… Что же, остается сделать так, что бы его смерть не оказалась напрасной.

Мать- земля, мы дети твои, мы всего лишь частичка тебя. И пусть не все мы и не всегда помним и заботимся о тебе, но хотя бы ты не оставляй нас. Плоть этого достойного человека возвращается к тебе. Так прими же ее! прошептала я.

Труп стал разлагаться прямо на глазах, как в фильмах ужасов. Сначала кожа пошла морщинками, мышцы ссохлись, показался скелет, а вот и кости рассыпались в пыль… Убыстренный способ разложения, и теперь в этом лесу деревья как попрут… На таком-то удобрении! Нет, конечно, и от обычных трупов получается неплохое удобрение, но без напутствия тело сопротивляется разложению, словно ждет возвращения души. А иногда это ожидание оправдывается. Я вспомнила, как на каникулах в Египте удирала от кошек-мумий. И дернул меня черт поспорить с этим некромантом!