Леди ведьма. Рыцарь Ртуть. В отсутствие чародея - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер. Страница 123

— Они считали себя их женами! — удивленно воскликнул Джеффри.

— Вот именно. Я приказала мужчинам обращаться с ними бережно и с уважением и пригрозила, что иначе им крепко достанется. Я сдержала свое слово. Всякий мужчина, ударивший женщину, получал втрое больше ударов, чем нанес сам. У женщин настали радостные дни, они присматривали за детьми и домом. К моему удивлению, многие продолжали общаться с теми мужчинами, которые их похитили, и даже спали с ними!

Джеффри некоторое время смотрел на нее, потом добавил:

— Что ж, если они считали себя их женами, эти мужчины и были их мужьями.

— Так и было, поэтому, когда в лесу появился священник, я позаботилась о том, чтобы все пары обвенчались, и была поражена, что мужчины покорно подчинились. Похоже, они были счастливы.

Джеффри улыбнулся.

— Может, им польстило, что женщины выбрали их добровольно, без принуждения.

— Пожалуй, тут все они были довольны друг другом. Мне пришлось признать, что теперь у меня не просто разбойничий отряд, но и настоящая деревня. Женщины попросили мужчин вскопать огороды и начали выращивать овощи. Правда, среди них оказались и такие, которые были рады свободе и не хотели больше иметь с мужчинами ничего общего. Они считали меня своей избавительницей. Проснувшись как-то ночью, я обнаружила, что две из них сидят у моей двери и караулят, не доверяя моим братьям. Тогда я подумала, что должна научить всех женщин владеть оружием и защищаться. Я так и поступила, и после этого мужчины уже не осмеливались бить своих жен, а мои охранницы освободили братьев от бессонных ночей.

— Теперь они твои телохранители?

— Да. Мне радостно говорить о них. Я знаю, что любая из женщин скорее лишится головы, чем позволит врагу приблизиться ко мне. И на самом деле — от горя у нее перехватило дыхание… — три из них погибли в битве рядом со мной. Более верных друзей у меня не может быть.

Джеффри сочувствовал ей, но в то же время догадывался, что в настоящее время эти амазонки уже действуют. И если они его отыщут…

— Ага, и скоро об этом стало известно всем, потому что твои люди время от времени ходили навещать своих друзей или родственников.

— Да, хотя я не замечала этого, пока ко мне не стали приходить деревенские женщины, сначала поодиночке, потом по несколько человек.

Джеффри постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

— Твои люди, разумеется, не обижали их.

— Конечно, нет, — подтвердила Ртуть, — потому что я предупредила всех, как поступлю с мужчиной, обидевшим женщину.

Нет, нет, часовые вежливо и приветливо провожали их ко мне, а я разговаривала с ними и приглашала жить с нами. Через какое-то время мне показалось, что нужно научить их сражаться — с оружием и без него, и была поражена, как многие из них упирались и не хотели обучаться. Я объясняла им, что они живут среди разбойников и должны уметь обороняться.

Наконец они поняли меня и больше не противились обучению. Сейчас некоторые из них в моей охране.

— А другие повыскакивали замуж?

Ртуть пожала, плечами.

— В этом нет особой необходимости. Даже если женщины не выходят замуж, они получают еду, питье, убежище и дрова. Конечно, всем приходится выполнять свою долю лагерных работ, но в моем отряде спят вместе только по обоюдному желанию, а женятся по любви, а не по принуждению. Если через неделю от отряда хоть что-нибудь останется…

Лицо ее потемнело от черных мыслей, и Джеффри понял, что должен ее ободрить. Черт возьми, он не испытывал вины за то, что захватил ее, потому что она сама выбрала участь предводителя разбойников, а он — королевский рыцарь!

— Если бы сэр Хемпен оставил без ответа твое оскорбление, ему перестали бы повиноваться крестьяне, — сказал он ей. — Он больше не нападал на вас?

— Нет, следом за ним появился королевский шериф с гораздо большим отрядом — вполовину нашего. Мои люди дрогнули, услышав об этом, и скрылись бы в глубине леса, если бы я не обратилась к ним, не пристыдила, напоминая, что это их лес и что ни один житель равнин не устоит здесь против них. Это их приободрило, и они заняли позиции, которые я указала, хотя, конечно, мои братья продолжали приглядывать за ними. Шериф въехал в лес верхом, а вышел пешком, как и все его люди. Некоторые предпочли остаться с нами, и мы сделали вид, что захватили их в плен и оставили у себя заложниками…

— Призванных на службу крестьян в качестве заложников? — Джеффри улыбнулся. — Шериф должен был понять, что это выдумка!

— Нет, я думаю, он счел меня слишком простодушной и решил, что я действительно ожидаю выкупа за его людей. А когда не прислал денег, я, конечно, смогла оставить этих людей у себя, и он не заподозрил измены. После этой встречи у меня осталось с десяток его людей, остальные лишились оружия и доспехов, а пятеро погибли. Мы похоронили их, хотя и далеко от могилы моего единственного воина, погибшего в битве. Мама и сестра помогали перевязывать раненых — сначала наших, потом их. Я очень рассердилась, когда увидела, что шериф и не думает заботиться о своих людях, ранила его и запретила перевязывать. Правда, потом мне стало жаль его, когда я увидела, в каком состоянии он уходил. Но я знала, что он еще вернется отомстить и вернуть утраченное оружие.

— Значит, ты ждала этого нападения?

— Да, — она улыбнулась. — И следила за тем, чтобы напали на меня на моей земле, где я знаю каждый куст и легко могу укрыться. Наконец молодой граф Лаэг понял, что не может больше оставлять без внимания мой вызов, не потеряв при этом уважение и покорность собственных рыцарей и оруженосцев, и тем более крестьян, и поэтому сам повел всю — или почти всю — свою армию против меня.

— И с ними были шериф и сэр Хемпен?

— О да, они возглавили небольшие отряды, состоящие целиком из рыцарей, — так же негромко продолжала рассказывать Ртуть. — Битва была кровавая, у нас погибло десять человек, у противника — двадцать, да и раненых у них было втрое больше нашего. Но после окончания сражения граф Лаэг и его люди были закованы в цепи, а мы вошли в его замок.

— На этот раз, чувствуется, вы подготовились, не то что в первый раз, — почти про себя пробормотал Джеффри.

Ртуть кивком согласилась с ним.

— Мы были готовы, а его управляющие — нет. Вернее его мать. Этот подлец оставил для защиты родной матери всего десяток человек. Он, конечно, и подумать не мог о том, что мы подойдем так близко… но мы подошли и стали штурмовать замок, выпуская стрелы с зажженной паклей и стреляя небольшими камнями из катапульт. Я не подпускала своих вояк слишком близко к стенам, и нас миновали стрелы и кипящее масло, единственная защита охранников замка.

— А вы тем временем взяли ворота, — дополнил Джеффри.

— Само собой, мы принесли с собой небольшой легкий плот и подплыли на нем по рву к задним воротам. Нас было двенадцать человек: шестеро мужчин, которым я доверяла, и шесть телохранительниц. Одну мы потеряли.

На глазах Ртути выступили слезы.

— Бой — всегда потери, но ведь освобождение людей от самодура стоило того?

— Да…

— Похоже, задние ворота не охранялись? — спросил Джеффри, вынуждая Ртуть продолжить рассказ.

— Да, там был всего один страж, который ничего не предпринимал, пока мы не подошли на арбалетный выстрел, именно от его стрелы и погибла женщина… — Я понимаю, что он лишь выполнял свой долг, но просто взбесилась от этого. Мы провели отряд через задний двор и после разгромили защитников замка. Тех, кто не стал сопротивляться, мы отпустили с миром. Мы дали возможность тем, кто хотел выбирать, и многие выбрали изгнание. После мы укрепились в замке, и я отправила братьев устанавливать власть в графстве. Урезала налоги, разогнала продажных чиновников, составила законы, согласно которым каждый мог требовать достойной оплаты своего труда. Не забыла и о женщинах, теперь никто не мог их обижать или принуждать без страха наказания!

— В твоих словах звон победы! Похоже, ты не стала тираном для крестьян?

— Спроси у них!