Игра по правилам - Френсис Дик. Страница 55

— Вы миссис П.? — спросил я наугад. Это была именно миссис П. Миссис Патерсон, как представилась она. Я сообщил ей жуткую новость и стал слушать ее рассказ о том, каким замечательным джентльменом был мой брат, и, Боже мой, она чуть не упала в обморок, увидев, что творилось в гостиной.

Я предупредил ее, что то же самое творится во всем доме.

— Не обращайте внимания, — сказал я. — Потом я все уберу. А вы, если сможете, пропылесосьте и вытрите пыль после этого. Я был бы вам очень благодарен.

Немного успокоившись, она дала мне свой номер телефона.

— Позвоните мне, — сказала она. — Ах, Боже мой, Боже мой!

Наконец я вновь услышал голос из Антверпена и, попросив его подождать, подскочил к двери, позвал Аннет, протянул ей заказы клиентов и сказал, что сейчас настал момент для принятия мер безопасности. Когда я вновь закрывал дверь, она посмотрела на меня осуждающим взглядом.

Вернувшись в кресло Гревила, я обратился к антверпенскому голосу:

— Будьте любезны, скажите мне, месье, были ли у вас с моим братом какие-нибудь деловые контакты? Я пытаюсь разобраться в его делах, но он почти не оставил никаких записей.

— Он специально просил нас не присылать в офис ничего в письменном виде о той работе, которую мы для него выполняли.

— Он, э... простите, как вы сказали?

— Он говорил, что не всем доверял в своей компании. Он просил нас сообщать все существенное по факсу в его машину, но лишь в том случае, если он сам звонил оттуда и просил об этом.

— Гм. — Я даже заморгал от неожиданности. — Я видел у него в машине факс, но не нашел там ни счетов, ни какой-либо другой информации от вас.

— Думаю, что все это вы найдете у его бухгалтеров, если поинтересуетесь.

— Ну надо же!

— Простите, месье?

— А я и не подумал поинтересоваться у бухгалтеров, — глупо сказал я.

— Он говорил, из-за налогов...

— Да, понимаю. — Я помолчал. — А какую конкретно работу вы для него выполняли?

— Простите, месье?

— Он не присылал вам сотню бриллиантов цвета "Н" весом в среднем 3, 2 карата каждый для огранки и шлифовки? — спросил я, затаив дыхание.

— Нет, месье.

Должно быть, у меня невольно вырвался вздох разочарования.

— Он прислал двадцать пять камней, месье, но пять из них оказалось не бриллиантами.

— А кубическими цирконами, — осведомленно продолжил я.

— Да, месье. Как только мы это обнаружили, мы тут же сообщили месье Фрэнклину. Он сказал, что мы ошиблись, однако это не было ошибкой, месье.

— Да, — согласился я. — Он действительно так и записал: пять из первой партии оказались CZ.

— Да, месье. Он был весьма огорчен. Мы наводили для него справки, однако он купил камни у человека с безупречной репутацией, сам измерял и взвешивал их, когда они были доставлены ему домой в Лондон. Мистер Фрэнклин переслал их нам в запломбированной упаковке через фирму «Евро-Секуро». Мы заверили его в том, что мы не могли допустить ошибки, и вот тогда-то, вскоре после этого, он попросил нас не передавать никакой информации кому бы то ни было в его... вашем... офисе... — Он помолчал. — Мы договорились с ним о том, что обработанные камни будут переданы ему нашим посыльным, но он не встретил его.

— Вашим посыльным?

— Точнее сказать, одним из наших партнеров. Мы хотели сами доставить ему камни из-за тех пяти сомнительных штук, и месье Фрэнклин одобрил эту идею. Наш партнер не любит самолетов, и было решено, что он поплывет пароходом и так же вернется. Не встретившись с месье Фрэнклином, он приехал обратно. Это человек в возрасте, и он не рассчитывал оставаться в Англии. Он выразил некоторое недовольство в связи с тем, что ему пришлось совершить такое утомительное путешествие просто так. Он сказал, что надо бы подождать известий от месье Фрэнклина. Подождать новых указаний. Мы ждали, однако нас это озадачило. Мы не пытались дозвониться до месье Фрэнклина на работу, поскольку он запретил нам это делать, но мы уже стали подумывать о том, чтобы попросить кого-нибудь узнать от нашего имени. Мы очень сожалеем по случаю его смерти. Это все объясняет, конечно.

— Ваш партнер плыл до Хариджа на «Конингин Битрикс»? — спросил я.

— Совершенно верно, месье.

— И он вез с собой бриллианты.

— Именно так, месье. И он привез их назад. Теперь мы ждем ваших указаний.

Я глубоко вздохнул. По крайней мере с двадцатью бриллиантами было все в порядке. Пять исчезло. А остальные семьдесят пять были... где же они были?

Голос из Антверпена продолжал:

— Жаль, что месье Фрэнклин не увидел обработанные камни. Они очень хорошо сделаны. Двенадцать слезок необыкновенного блеска удивительно красивы в сочетании с этим цветом. Восемь, как мы и говорили мистеру Фрэнклину, для слезок не годились, и мы их сделали звездчатыми. Как нам с ними быть, месье?

— После того, как я поговорю с ювелиром, для которого выполнялась огранка, я сообщу вам.

— Очень хорошо, месье. А наш счет? Куда нам его прислать?

Он вежливо сообщил сумму.

— Сюда, в офис, — ответил я, вздохнув при мысли о том, что меня ждет. — Пошлите его на мое имя с пометкой «лично».

— Очень хорошо, месье.

— Благодарю вас, — сказал я. — Вы очень помогли мне.

— К вашим услугам, месье.

Я медленно положил трубку, разбогатев на двенадцать блестящих слезок, которым предстояло висеть и сверкать в лучах солнечного света, и на восемь прекрасных звездочек, которые будут искриться в фантазии из горного хрусталя. Лучше, чем ничего, но мало, чтобы спасти фирму.

При помощи костылей я отправился на поиски Аннет и попросил ее во что бы то ни стало разыскать Просперо Дженкса и договориться о моей встрече с ним сегодня же днем, если можно. Затем я спустился во двор и, воспользовавшись примером Гревила, позвонил из машины в бухгалтерию.

Брэд, читавший журнал про гольф, не обращал на меня никакого внимания.

Я спросил его, играет ли он в гольф.

Нет, в гольф он не играл.

В бухгалтерии мне подтвердили, что они получили конверты и от моего брата, и из Антверпена, но, выполняя просьбу, не открывали их в ожидании дальнейших указаний.

— Вам они понадобятся для общего счета, — сказал я. — Поэтому, пожалуйста, просто сохраните их.

Абсолютно никаких проблем.

— А вообще-то нет, — передумал я. — Вскройте все конверты и скажите мне, от кого все эти письма из Антверпена.

Опять никаких проблем. Одни письма были от Ги Серви, другие — от «Маартен-Панье». Никаких других фирм. Никаких других тайников, где могли бы оказаться семьдесят пять камней.

Я поблагодарил их, посмотрел, как Брэд приступил к очередной статье о профессиональном гольфе, и подумал о вероломстве и предательстве друзей.

В машине мне стало как-то спокойнее. Брэд продолжал читать. Я вспомнил о грабеже с насилием и о насилии без грабежа, о том, как меня уложили, ударив кирпичом по голове, и о том, как Симз умер от пули, предназначавшейся мне. «Интересно, смог бы кто-нибудь найти то, что я ищу, если бы я умер, считают ли они, что не могут этого найти, пока я жив?»

Я полез в карман и вытащил оттуда чек для Брэда, выписанный мною в офисе.

— Что это? — спросил он, уставившись на бумажку.

Я обычно платил ему наличными, но сейчас у меня не было с собой этой суммы, автомат мне сразу столько денег не даст, а в Хангерфорд, как он мог заметить, мы в последнее время приезжали тогда, когда банки уже не работали.

— Тогда заплатишь наличными потом, — сказал он, возвращая мне чек. — Кроме того, ты заплатил мне в два раза больше.

— За прошлую и за эту неделю, — подтвердил я. — Когда мы попадем в банк, я возьму наличные. В противном случае можешь привезти его назад, сюда. Это чек компании. Они позаботятся, чтобы ты получил по нему деньги.

Он посмотрел на меня долгим взглядом.

— Это все из-за стрельбы и прочего? На тот случай, если ты так и не попадешь в банк? Я пожал плечами.

— Думай как хочешь.

Посмотрев на чек, он аккуратно свернул его и убрал. Затем, взяв журнал, он машинально уставился на страницу, которую только что прочитал. Я был благодарен за отсутствие каких-либо комментариев и возражений и немного спустя как ни в чем не бывало сказал, что мне нужно еще подняться наверх, и предложил ему где-нибудь пообедать.