В погоне за солнцем (СИ) - Элер Алиса. Страница 69

   - Мы - ваш единственный щит, и вы едва не позволили нашему роду пресечься! Если не мы, кто встанет на перевале? Кто? Может быть, ваш род, лорд Этвор? Или ваш, леди Айори? Дипломаты, целители, волшебники... Никто из вас не возьмет в руки меч. Никто из вас не будет встречать Сумеречных холодной сталью и скрещивать с ними клинки. Лишь вьер Шаньер, владыки теней, могли сделать это, потому что тысячи лет шли путем хранителей, а вы бросили нас в час презрения, в час отчаяния! Так же легко, без сомнений, как пять столетий назад предали огню единственных, кто мог стать с нами плечом к плечу.

   Айори смертельно побледнела: так сильно, что даже пудра и белила не могли скрыть ее гнева.

   - Вы, - выплюнула она, едва сдерживая себя и дрожащую в голосе ненависть. Яростное пламя, теплящее в груди, текущее по венам силой древней крови, вспыхнуло в глазах, - говорите об изменниках? И смеете оспаривать правосудие?!

   - "Правосудие"? В чем же заключалось преступление дома Темного льда? В том, что они не любили разжижать кровь, теряя древнюю силу? Но разве не то же мы делаем сейчас? Или, быть может, все дело в том, что их сила была враждебна Вашей, леди, но в дипломатии они проиграли?

   - В том, что их сила черпается из тьмы! Из худших уголков души, из страсти, из ненависти и тьмы, абсолютной тьмы! Это сила Сумеречных, смотрящих в ночь - но не нас!

   - Довольно, - не повышая голос, но так, что его невозможно было услышать, а услышав, не подчиниться, проговорил лорд-правитель. - Леди Алишия, вы в полном праве не принимать моих извинений, но я действительно сожалею и чувствую свою вину перед вами, леди, и лордом Эрелайном. Особенно - перед ним. Чувствую и не забываю ни на секунду. Я не смог собрать лордов так скоро, как должен был; не смог повелеть твердой рукой и повести их за собой, заставив забыть о раздорах. Что в тот день... что в год после. Этого не изменить и не искупить никогда. Но мне бы хотелось, чтобы вы знали о том, что я сожалею.

   - Мы благодарны Вам уже за то, - горько улыбнулся Эрелайн, опережая Алишию, - что Вы смогли удержать лордов от вмешательства не на нашей стороне, и этим спасли хотя бы наши жизни. Простите леди Алишию за излишнюю резкость, но, боюсь, мало кто может понять нашу боль. Время не излечит этих ран. Но сейчас не стоило - и не стоит - об этом вспоминать. Вы что-то хотели, лорд-правитель, леди?

   - Да. Хотела, - холодно, по-новому взглянув на него, сказала Айори. Безупречная осанка стала болезненно-правильной, когда она выпрямилась еще больше. - Полагаю, было бы чудесно, если бы вы с леди Ириенн отправились на прогулку, скрашивая ее любезным разговором.

   - На прогулку? - растерялся Эрелайн, лелеявший надежду, что опасаться этим вечером ему стоит только танцев. Как же не кстати! Впрочем, нет. Очень даже кстати! Такой отличный повод сбежать от разряженных гостей, сумятицы танцев, грохота музыки... и проверить, наконец-то, дозоры!

   - С удовольствием! - легко согласился он, подавая руку леди Ириенн.

   Она вымученно улыбнулась. И, поколебавшись, с почти осязаемым нежеланием приняла его руку.

Глава 2

   ...Ночь встретила их сладким дыханием диких роз.

   Они шли молча; под руку, но не вместе. Молчание звенело водами утонченно-ажурных фонтанов, пело в тихом шелесте обнимаемой ветром листвы, шуршало подолом тяжелого платья и вздыхало блеклыми голосами трав.

   Молчание разлилось в разверзнувшемся небесном колодце, к которому протяни руку - утонешь, и холодном блеске далеких звезд...

   Иришь поглядывала на лорда сквозь полуопущенные ресницы, но лицо Эрелайна точно застыло бесчувственной маской, и по нему невозможно было сказать, о чем он думает. Тени, порой скользившие меж старых, раскидистых и тяжеловесных дубов, каждый раз заставляли ее до боли сжимать пальцы на локте Эрелайна. Она знала, что это лишь соглядатаи и стражники - молчаливые и безликие, как и все, кто хранит эту Ночь - но все непонятная тревога не желала отступать, исчезая во тьме.

   - Ночь нежна, - негромко сказал Эрелайн, нарушив обнимавшее их молчание.

   Иришь вздрогнула и подняла на него растерянный взгляд. С кем он, к кому обращался? И куда смотрит так... странно?

   - И холодна, - продолжил лорд, пока она думала, что же сказать в ответ. И замолчал.

   Иришь было неуютно рядом с ним, как бывает с незнакомым человеком, с которым вдруг оказываешься наедине. И он действительно был незнакомым. Сейчас Эрелайн не походил ни на того жестокого насмешника, образ которого рисовало ее воображение, ни на всегда сдержанного, не выказывающего чувств, но от чего-то страдающего лорда, которого хотели видеть в нем другие. Он... не был ни кем.

   Не был. Вообще.

   Как будто умер давным-давно, и все, что осталось - тень на стене, отброшенная в изменчивом пламени свечи, в котором оживает даже то, что навеки не-живо...

   Они шли, все отдаляясь от Faerie Nebulis и льющегося из его распахнутых окон света. Темнота, идущая по пятам, обступавшая со всех сторон, с каждым шагом становилась все гуще. Еще дюжина шагов - и тишина, прежде ласково укутывающая плечи, шепчущая дремлющим лесом, обрушилась на них звонким беззвучием, когда последние отголоски музыки затихли позади.

   Холод бежал по рукам и спине, холод пробирался сквозь кружево, шелк и атлас. Холод... и страх.

   И тяжесть, сдавившая грудь так, что не сделать ни вдоха - пугающая, непонятная. Что это, и зачем?..

   Ответ казался таким простым, ясным и очень важным, что Иришь не могла думать ни о чем другом. Ночь, обнимавшая их, причудливые тени старых дубов, тропки, горящие серебром в изменчивом лунном свете - все это исчезло для нее. Осталось только бессчетное множество ключиков от замка, за которым прячется правда. Как же найти среди них единственно-верный, когда тянешь вслепую?

   А если этот: витой золотой ключик, умещающийся на ладошке? Стоит только стиснуть его - и, ничего не боясь, потянуться к темнеющей скважине...

   Осознание хлестнуло по струнам души чудовищным диссонансом.

   Давящий взгляд! Здесь есть кто-то еще!

   - Эрела!.. - начала она и захлебнулась криком, когда шею обожгло холодом, закованным в сталь, а появившаяся из ниоткуда тень обхватила ее - и рванула на себя.

   Эрелайн вздрогнул - и резко обернулся, вырываясь из омута мыслей.

   И в его расширившихся глазах Иришь увидела себя - и белокосого призрака с глазами настолько светлыми, что казались прозрачными...

   Глазами Сумеречной.

***

   Эрелайн обернулся. Вскрикнула сталь, вытянутая из ножен - и резко умолкла, загнанная обратно.

   Он опоздал. Ошибся, позволил себе преступную слабость - и опоздал, проиграв бой до начала.

   Сумеречная не стала нападать, нет. Она поступила проще и жестче, связав его по рукам и лишив возможности действовать: схватила Ириенн и, грубо прижав к себе, приставила к горлу меч. Он, сотканный из черноты сгусток мрака, матово поблескивал в ее руке, пожирая самые слабые отблески света...

   "Меч, сотканный из темноты"... воплощения Бездны!

   A'shes-tairy качнула головой, увидев тень понимания в его глазах. Шелк серебряных волос расплескался в ночи лунным серебром.

   - Не стоит, мой лорд, - с улыбкой сказала она, чуть сильнее, чем прежде, касаясь лезвием меча тонкой шеи девушки. Ириенн вжалась спиной в Сумеречную, только бы оказаться дальше от ледяного дыхания клинка. - Право, не стоит. Вы ведь поняли, что это за меч, не так ли? - и добавила, не удержавшись от короткого смешка: - Как, впрочем, и ваша прелестная спутница.

   - Drakkaris flamary, - процедил Эрелайн, не меняясь в лице. Сохранять на лице непроницаемую маску было сложно, как никогда.

   - Верно, драконье пламя, - повторила она с прежней улыбкой. Слова, похоже, приносили ей несравненное удовольствие. - Застывшее драконье пламя, скованное тысячи лет назад словом N'orre Llinadi. По-прежнему живое и по-прежнему смертоносное для всех aelvis.