В погоне за солнцем (СИ) - Элер Алиса. Страница 90

   "Делай, что должно, и будь, что будет..."

   - Делай, что должно, и будь, что будет... - эхом повторил я уже вслух. И вдруг, повинуясь какому-то неясному, бессмысленному порыву, разжал пальцы.

   Камешек, подаренный Камелией и не думал блекнуть красотой. Напротив: он будто светился изнутри - мягко, тепло, как солнце в утренней дымке. Я перевернул его, крутанул в зажатых пальцах - и замер, не веря своим глазам. Потому что из камня, самого настоящего камня, проклевывался маленький цветок, еще не разобрать, какой. Но я почему-то не сомневался, что он расцветет нежной камелией.

   Есть ли вообще хоть что-то невозможное для тех, кто идет по своему пути, не отступаясь и не зная преград, веря - всегда и что бы ни случилось?

   Нет. Не то, что должно.

   - Больше, чем должно, - повторил я сам себе. Повторил, потому что эта мысль обязана быть облеченной в Слово.

   Я сжал пальцы - осторожно, чтобы спрятать цветок, но ни в коем случае не повредить его трепетных лепестков - и убрал камешек в карман, к другому моему подарку-воспоминанию.

   Я поднялся с колен, отряхнул штаны от травы и лесного сора. Присел не у полыхавшего, а у слабо горящего костра, запоздало вспомнив о томившейся на огне каше. По счастью, она только-только сварилась. Снимать котелок я не стал: просто задул костер - легко, почти не прикладывая усилия. Скорее волей-приказом, чем дыханием.

   Путь, прежде незнакомый, непонятный, стал простым и ясным. Я знал, что нужно делать; не когда-то потом, уже сейчас.

   Знал - и собирался претворить в жизнь.

Глава 7

   - Погодите! Вот так!

   Висения поправила его ворот рубашки. Смахнув незаметные глазу пылинки, откинулась на спинку сидения, критически оглядела результат - и кивнула:

   - Все! Теперь можно идти.

   Эрелайн терпеливо дождался, когда леди-распорядительница сочтет его облик соответствующим придворному этикету и, рассеянно кивнув на ее слова, открыл дверь кареты. Ослепительный полдень больно ударил по глазам своей белизной, заставив зажмуриться и вскинуть руку.

   Залитый солнцем двор резиденции лорда-правителя пустовал: в нем едва ли можно было насчитать несколько экипажей. Гости только начинали прибывать.

   Значит, не опоздали.

   Не дожидаясь лакея, Эрелайн подал руку Висении, помогая ей выбраться из кареты. И, вздрогнув от звука шагов, которых не должно было быть здесь, резко развернулся.

   - Я же просил, Лоир, - негромко, но напряженно начал Эрелайн, едва унимая дрожь в руках. Потому что едва не схватился за меч, готовый не отбивать удар - бить на опережение, - не подходить ко мне со спины.

   - Извини, - смутился художник, только сейчас сообразив, что именно сделал. Впрочем, почти сразу он забыл о раскаянии и, дернув Эрелайна за локоть, спросил: - Ну что, есть какие-нибудь вести о...

   - Тише!

   Лоир спохватился и повторил, ужав вопрос до короткого:

   - Узнал что-нибудь?

   Эрелайн покачал головой. Тени, разбуженные им, не сказали ничего. Сам он не покидал Драконьи Когти, отстраненный прихотью леди-правительницы от командования внутренней стражей и скованный ноющей, незажившей раной, весь день посвятив расследованию. Результаты Эрелайну не нравились: сухие строки отчетов не складывались в четкую картину. Случившееся выглядело чередой не связанных друг с другом совпадений, и оснований считать иначе, кроме неясного беспокойства, не было. Эрелайн раз за разом перебирал в уме факты, играя с ними, рассматривая то с одной, то с другой стороны. Любое предположение требовало слишком большого количества допущений, и не имело права претендовать на достоверность.

   Разговор с первым из его личных стражей ни к чему не привел. Адрин настаивал на том, что имел место заговор. Эрелайна такой ответ не устраивал: взять эту версию на рассмотрение означало встать на скользкий путь поиска предателя, которого вполне может не быть.

   Под утро ему, вымотанному и неспособному забыться сном, даже подумалось: "Может, не стоит бороться с собой, и отдаться тьме, ни о чем не думая и не сожалея? Во всяком случае так у меня появится хоть какой-то шанс выспаться". Шутка заставила его улыбнуться, но не смогла разогнать тревожные тени, притаившиеся у изголовья: слишком много горечи крылось в этих скупых словах.

   - Значит, по-прежнему неопределенность? - огорчился Лоир.

   - Именно, - усмехнулся Эрелайн. - Идем. Иначе я рискую опоздать на собственную свадьбу.

   - О, это тебя так расстроит!

   - Лорда, быть может, и не расстроит, - строго отчеканила Висения, о которой они успели позабыть, - но ударит по его репутации.

   Разговор оборвался. Эрелайн согнал с лица улыбку и, с обычным выражением равнодушия, быстро зашагал к крыльцу.

   Двустворчатые двери с вставками из стекла были распахнуты в полдень. Солнечный свет, льющийся из высоких окон, золотил витые светильники, дробился в хрустальных подвесках и зеркалах.

   Мажордом, приветствующий гостей любезно, но несколько холодно, при виде них засуетился. Выражение скучающего равнодушия сменилась крайней любезностью.

   - Лорд-хранитель, леди, лорд-наследник, приветствую вас! Лорд вьер Шаньер, Вас уже ждут. Следуйте за мной.

   Эрелайн коротко кивнул Висении, улыбнувшемуся Лоиру и направился за управителем двора, ждущего его впереди.

   Створки дверей распахнулись. Гулкое эхо шагов, торопливых - мажордома, и мерных, спокойных - Эрелайна - единственные, тревожили тишину, в которой застыл зал.

   Зал - и несколько тонких фигурок, стоящих на ступенях широкой мраморной лестницы. В свете, льющемся из окон и слепящем глаза, невозможно было разглядеть их. Но Эрелайн и без того знал, кто его ждет.

***

   - Идет, идет! Он идёт! - зашептала одна из фрейлин, едва удерживаясь от того, чтобы не воскликнуть в полный голос. Ее останавливали только правила приличия и дыхание, которое сбилось от торопливого подъема по лестнице.

   Холод - не такой, который бывает от сквозняка, а который оседает на коже морозным дыханием - пробежал по спине, плечам, кольнул льдистыми осколками запястье. Иришь сжала веер, до боли, чтобы притупить страх, сдавивший грудь так, что не вздохнуть.

   - В самом деле? - голос предательски дрогнул, и она сама поморщилась от того, как нервно это прозвучало. Иришь попыталась улыбнуться, но не смогла заставить себя, и улыбка вышла слабой.

   - Да, леди.

   От понимающей улыбки фрейлины в Иришь вспыхнуло раздражение. Страх отступил, забрав с собой слабость.

   Иришь глубоко вздохнула, выравнивая дыхание, расправляя плечи. Но стоило ей поднять взгляд, как сердце сбилось с ритма, пропустив удар: перестук каблуков, разносившийся по всему залу, оборвался - и голос, резкий и неприятный, как звон монет, объявил:

   - Эрелайн вьер Шаньер, лорд-хранитель Сумеречного перевала и сумеречных дорог, лорд дома Пляшущих теней! Ириенн вьер Лиин, третья наследница лорда-правителя, верховного правителя Зеленых Холмов и лорда дома Лунного света.

   Когда последний отголосок гулкого эха затих, в воцарившейся тишине стало можно различить чьи-то негромкие шаги.

   Шаги, уже на лестнице! Собраться, успокоиться!

   Собраться - и начать вновь дышать.

   Иришь до боли сжала веер, надеясь придать себе решимости - и, не давая себе времени на сожаления или раздумья, резко вскинула голову.

   - Добрый вечер, леди Ириенн.

   - Вы ошиблись, - девушка через силу улыбнулась, стараясь не встречаться с ним взглядом. - Еще только день.

   - Да, действительно, - Эрелайн смутился, виновато улыбнувшись - и Иришь с удивлением поняла, что он тоже избегает ее взгляда. - Прошу прощения.

   - Вам не за что извиняться.

   Тревога, терзающая Иришь, исчезла, и дышать стало неожиданно легко и свободно, почти пьяняще.

   - Лорд вьер Шаньер! Как чудесно, что вы уже прибыли!

   От голоса подошедшей сзади Айори девушка едва не вздрогнула, успев забыть о ней.