Фракс и ледяной дракон (ЛП) - Скотт Мартин. Страница 31

– Как дела с нашими ставками? – спрашивает чародейка.

– Хорошо. Мы получили 2700 гуранов. Сегодня часть пришлось потратить на взятки. И немного я сохраню нам на расходы. У нас всё ещё остаётся 2500 на ставки на Макри. Можете не стесняться и поздравить меня с великолепно продуманным подходом к игре.

– Поздравляем с твоим великолепным подходом, – говорит Лисутарида. Звучит как-то не искренне.

Снаружи бездельничает ватага детей. Они орут, когда мы выходим.

– Вот она! – дети пялятся на Макри, но когда она делает шаг вперёд, они кричат и убегают.

– Раздражает, – говорит Макри.

– Хотя бы камнями не бросались.

Макри привлекает не только детей. По мере нашего медленного продвижения по городу, обыватели, заметив её, толкают локтём попутчиков и тычут пальцем.

– Я начинаю смущаться.

Советую Макри не волноваться.

– Больше они не показывают на тебя, как на странного оркского уродца. Теперь они показывают на тебя, как на успешного бойца.

– Благодарствую. От этого мне намного легче.

В Королевском Учётном приказе Цетенос всё также, как и раньше, находится внизу, хотя обрадован, узнав, что я попросил Лисутариду помочь. Он ведёт нас в комнату, где работала его дочь, затем оставляет нас одних. Лисутарида ковыряется в своём волшебном кошельке.

– Не могу найти платок. Вот он... нет, это мой... Уверена, он где-то здесь...

– Не можешь, что ли, научиться правильно пользоваться своим волшебным кошельком?

Лисутарида выглядит огорчённой.

– Он действительно большой внутри, я к нему ещё не привыкла. Вот он, – она достаёт комочек кружева и подбрасывает его в воздух. Он зависает перед ней. Она произносит несколько слов на одном из тайных языков, которыми пользуется.

Платочек лениво плывёт в угол комнаты, где ниспадает на кресло.

– Вот здесь работала Алцетен в последний раз, когда была здесь, – говорит Лисутарида. Кружевной платок приземлился на стол рядом с несколькими шкафами, полными бумаг, и ещё поблизости полки, наполненные книгами и свитками.

– Рудокопские записи, – говорит Макри, изучая бумаги в шкафу, – и семейные записи на полках. Ещё записи о налогах. А это явно не отсюда, не правда ли? – она поднимает со стола очень тяжёлую книгу. – Самсаринский торговый закон. Ему следует стоять с остальными книгами по законам.

Я изучаю огромную книгу. Она не отсюда.

– Думаешь, Алцетен нашла какие-то незаконные денежные переводы? – спрашивает Макри.

– Возможно. Дело не шуточное, раз её из-за этого убили. И я не понимаю, каким боком это касается Мерлиону, – я оглядываю остальные записи, рассыпанные вокруг. Лисутарида сузила поиски, но всё одно многое требует изучения, а я не дружу с древними правовыми свитками и бумагами. Я спрашиваю волшебницу, не могла ли она сделать ставки на Макри. – А я тогда смогу начать разбираться здесь. Позже встречусь с вами на ристалище.

– Лисутарида не может пойти в лавку букмекеров, – говорит Макри. – Это нанесёт непоправимый удар по её положение в обществе.

– Сама сделай, – я сую деньги Макри. – Только убедись, что сделала всё правильно.

– А ты убедись, что придёшь на бой вовремя, – говорит Лисутарида. – Тебе выводить Макри. Этого я тоже не могу сделать.

Управлять делами бойца считается занятием для низших сословий. Хотя бароны и их сородичи проявляют участие в бойцах, никто из них не запятнает своё имя выводом бойца на ристалище.

Предоставленный сам себе в комнате для записей, я страшусь предстоящего мне продирания сквозь множество должностных отчётов. Может, мне повезёт. Возможно, я быстро обнаружу что-нибудь. Первый свиток, поднятый мною, озаглавлен «Распределение прав на медные рудники в северных областях за последние четырнадцать лет правления короля Гарасолоса». Моё сердце опускается. Король Гарасолос жил два века назад. Я кладу его и вместо него беру книгу по торговым законам. Она написана убористым почерком писца, чьё письмо понятно, но мелко и напрягает при чтении. Осиливаю половину страницы по праву властей причалов налагать мыто на ввозные товары, прежде чем отложить книгу в отчаянии. Возможно, вместо попыток прочитать все эти книги и списки, мне стоило держаться поблизости к Мерлионе в надежде, что в неё вновь выстрелят.

Я зеваю, трясу головой и возвращаюсь к работе, уже чувствуя, что было ошибкой не захватить с собой пива. Восседание в одиночестве на столе, окружённом свитками, заставляет меня вспомнить неприятный случай, много лет назад, когда, провалив задание в колдовском училище, меня послали учиться самостоятельно, тогда как остальной класс совершенствовался в заклинаниях в полевых условиях. Никогда мне тот наставник не нравился.

После двух часов чтения у меня появились вполне сносные знания самсаринских торговых законов в области ввоза товаров, некоторое понимание сложностей прав на добычу меди и никаких мыслей о том, кто мог убить Алцетен, то есть то, что было для меня первостатейным. На столе находится большая свеча, размеченная в часах, и какое же это облегчение, когда я замечаю, что пора идти. Я оставляю всё на столе опрятно разложенным, чтобы понять, какие книги и свитки я просмотрел.

Когда я прибываю на состязания, Лисутарида раздражена.

– Фракс, ты опоздал. В кабаке прохлаждался?

– Ясен пень. Мне было необходимо смыть во рту пыль от всех этих книг. Когда дерётся Макри?

– Примерно через тридцать секунд.

– Ставки сделали?

– Да, Макри ходила к Биксо. Но я беспокоюсь. Ей выпало драться против Базиноса.

Я кривлю лицо. Крутой жребий. Победитель южных войск – сложный противник.

– Всё одно ей он по плечу.

– Надеюсь, – говорит Лисутарида. – Базиносу покровительствует барон Мабадос. Все самсаринские колдуны будут на его стороне.

– Можешь разобраться с этими колдунами?

– Предпочту, чтобы они не знали, что я подозреваю их в использовании волшбы. Так мне будет проще свести на нет их старания, ежели им не известно, что мне о них ведомо.

– Думаю, надо взять и открыто выступить против них. Вывести их жульничество на чистую воду.

– Я не в силах справиться со всей гильдией самсаринских волшебников, Фракс.

– Нет, ты в силах.

– Нет, не думаю, что в силах.

Я душевно хлопаю Лисутариду по плечу.

– Я уверен в тебе.

– Ты сколько пива вылакал?

– Три или четыре кружки. Точно забыл. А вот и Макри. Верно, пора показать этим злодеям, на что способны трое туранцев.

– Так я теперь туранка? – говорит Макри.

– Конечно. Мы всякому рады. Идём.

Одетый в красное главный надзиратель ожидает нас в середине поля. Базинос медленно приближается с противоположного конца, и пока ему самые громкие поздравления. Будучи победителем южных войск, он хорошо известный боец, и, хотя и не местный, но самсаринец. Сразу же становится ясно, что Базинос на голову выше большинства бойцов, виденных в отборочных кругах. Оснащён он лучше: у него отлично отполированный шлем, замечательная кольчуга на груди и животе и хорошего качества пластины на плечах и руках. По сравнению с ним Макри выглядит потёртой, с длинными волосами, торчащими из-под железного шлема. Её щит изготовлен из простой коричневой кожи, тогда как у Бизиноса она ярко голубая, с причудливой выпуклостью по серёдке в форме рычащего льва. Меч Базиноса длиннее и тяжелее. Сам он на пять вершков выше Макри и выглядит в два раза шире. Он медленно приближается, вызывая бурю хлопков в ладоши. Макри стоит бездвижно. Надзиратель поднимает прапор. Я живо удаляюсь на край поля и когда поворачиваюсь, Базинос уже проводит яростное нападение.

Макри играючи защищается, но далеко не так просто защищаться мечом и щиток, если к этому не привык. Если не справиться, щит легко может оказаться перед глазами, застя обзор. Ежели воспользоваться им для нападения и ошибиться, станешь открытым для противника. Коли уделить слишком много внимания защите, зажмёшься в движениях и не сможешь действенно нападать. Наоборот, тяжело провести действенное наступление на человека, умеющего правильно обороняться щитом, чем Базинос владеет. Некоторые предыдущие соперники Макри оставляли явные бреши в обороне, которыми она воспользовалась посредством своей скорости, но Базинос не того рода-племени. Макри вынуждена отступать, а её случайные удары, которыми она пытается поразить его над или под щитом, все достаточно легко отражаются.