Фракс и ледяной дракон (ЛП) - Скотт Мартин. Страница 36

– Деньги давайте, – говорит мужик в шлеме.

К этому времени мой меч уже у меня в руке, но боя я не ожидаю. Переулок достаточно широк для троих, что предоставляет мне место отойти в сторону, позволяя Лисутариде поразить их заклинанием. Я наполовину поворачиваю голову. Лисутарида находится на месте, хотя не делает никаких попыток начать ворожить.

– Не могла бы ты..., – начинаю я, но продолжить не могу. Мужик в шлеме совершает выпад мечом. Я отражаю кинжалом в левой руке и колю его, но мой удар замедлен, и он уклоняется. Немедленно человек слева от него выбрасывает свой клинок, и мне приходится отражать его и отступать в защите.

– Вот теперь самое время для заклинания! – ору я, но ничего не происходит. Вместо этого, третий мужик пытается обойти меня сбоку, и раздаётся громкий лязг металла, когда я отражаю его лезвие. Неподалёку в кузне работает кузнец, и звуки от нашего оружия смешиваются со звуками от его наковальни. Головорез в шлеме непрерывно давит на меня, я подступаю вплотную к нему, позволяя нашим телам чуть ли не касаться, затем колю кинжалом ему в руку. Он задыхается от боли, и я толкаю его тело на нападающего слева от меня. Одновременно поднимаю меч, защищаясь от нападающего справа. Поскольку его клинок наклоняется к земле, я поднимаю мой и обрушиваю ему на плечо. Он орёт и роняет меч. У меня образуется время хорошенько пнуть его в профилактических целях, и он валится на землю. Нападающий слева, неустрашённый, зачинает бешенное нападение. Достаточно легко отражаю его лезвие, и когда он готовится вновь напасть, он открывается. Я приставляю свой клинок к его груди, и он с лёгкостью проникает сквозь его кожаную безрукавку прямо в сердце. Он валится замертво у моих ног. Я поворачиваюсь с мечом и кинжалом наготове, но к этому времени мужик в шлеме убегает, всё ещё сжимая рану на руке. Другой головорез поднялся и бежит за ним по переулку вдогонку.

Сердито поворачиваюсь к Лисутариде.

– Какого ляда? – требую я.

– Ты о чём? – говорит Лисутарида.

– Почему ты не помогла мне?

– Я хотела посмотреть, сколь хорошо ты обращаешься нынче с мечом.

– Что?

– Ты постоянно треплешься на счёт состязаний и умений Макри и насколько ты сам был хорош. Вот мне и захотелось посмотреть, насколько ты сохранил умения.

– Меня могли убить!

– Я бы вступилась, если бы понадобилось.

Подобное меня вовсе не устраивает.

– Нельзя бросать человека драться против трёх лишь потому, что тебе любопытно его уровень владения мечом! Товарищи так не поступают!

– А мы разве товарищи? – говорит Лисутарида.

– Я так считал.

– Ну правда, Фракс, по мне, так ты раздуваешь из мухи слона. Особенно, когда ты так хорошо дрался. Я восхищена. Может, пойдём, а? Ведь для моего имени не особо хорошо оказаться в подобном переулке с мертвецом у ног.

Я пялюсь на неё рассерженно. Перед уходом срываю с супротивника повязку. Я такого не знаю, а в его карманах нет ничего, что может раскрыть его личность. Даже и так я могу вполне справедливо быть уверенным, что он работал на сотоварища Большого Бикса. Им вполне может оказаться тот человек в шлеме – похожее строение тела. Мы спешим дальше, выходя из переулка на широкий проезд, ведущий к дому Арикдамиса. Я всё ещё зол на Лисутариду за то, что не помогла мне. Эта баба способна низвергать с неба драконов. Ей бы яйца выеденного не стоило расправиться с тремя головорезами.

– Всё ещё дуешься? – спрашивает Лисутарида безмятежно.

– Да.

– Не понимаю, с чего. Я же была наготове, случись чего.

– Что это вообще за мысль такая – возжелать посмотреть на моё умение обращаться с мечом? Будто я вообще способен врать на счёт этого.

– Я бы не стала выворачивать всё подобным образом – преувеличивать, может быть. Ты же горазд на это. В любом случае, разве ты не рад размяться?

– Размяться? Мне пришлось убить человека!

– Тебя это тревожит?

– Нет, – признаю я. – Не тогда, когда он пытался меня убить.

Мы идём в тишине. Почти уже подходим к дому Арикдамиса, когда Лисутарида заговаривает вновь.

– Мне нравится предложение о дружбе.

– Что?

– Товарищество. Это слово в гильдии Волшебников мы не используем. А мне бы хотелось. Все в едином порыве. А Макри тоже будет считаться нам товаркой?

– Думаю, да.

– Хорошо. Я обязательно расскажу ей, как здорово ты показал своё владение мечом. Нет, правда, ни один из нападавших не подошёл достаточно близко, чтобы поразить тебя, – Лисутарида копается внутри своего волшебного кошелька и, на моё удивление, достаёт оттуда бутылку пива.

– Где ты её взяла?

– Использовала заклинание, чтобы стянуть её из «Весёлого разбойника».

Я незамедлительно открываю бутылку и отпиваю.

– Всё одно я тобой не доволен.

– Будешь, когда допьёшь, – говорит Лисутарида.

Глава 24

В доме Арикдамиса я допиваю пиво, и я размышляю. В основном, размышляю о том, что не против выпить ещё пивка, но и о дочери Демелзос не забываю. Почему ей грозит опасность? Насколько всем известно, она всё время проводит дома, будучи примерной дочерью, не имея ни единого врага на свете. Вдруг её лучшая подруга убита, а ей грозит опасность. Беспричинно. Мои изыскания не выявили намёков на то, что она была вовлечена во что-либо необычное. Ни опорочивающей любви. Ни тайного выгоды в делах. Никаких тайн вообще, насколько я могу судить.

Думы мои поворотились к её семье. С её братом я сталкивался лишь мимолётно. Во всех отзывах он предстаёт почтительным благопристойным молодым человеком. Ему светит хорошее супружество. Хотя, возможно, и не столь хорошее, сколь ему представляется, размышляю я, вспоминая о денежных затруднениях барона Возаноса, испытываемых им. Сие заставляет меня хмуриться. Не нравится мне то, что у Возасноса денежные затруднения. Денежные затруднения доводят до преступления. Но ещё раз: при чём здесь Мерлиона? Бессмыслица.

Ищу в кладовке пиво. Пива там нет. Арикдамис явно отказывается пополнять запасы в кладовой, пока я нахожусь в его особняке. Плохой способ привечать гостей. Тащусь наверх, неожиданно сокрушённых страшным наплывом печали. Я должен был сидеть в «Секире Мщения», пить пиво и обмениваться байками с Гурдом. Я скучаю по Гурду, этому старому туземцу. В проходе встречаю Лисутариду.

– Фракс. Чего такая кислая мина?

– Скучаю по Гурду. И по «Секире Мщения». И по питию пива с друзьями.

Лисутариде удаётся выглядеть участливей, чем можно ожидать.

– Раздели питие вина со мной, – предлагает она.

Так сильна печаль моя, что я не способен даже изобразить воодушевление.

– Я – настоль скверная замена? – спрашивает кудесница.

– Ты не скверная замена, Лисутарида. Но я нуждаюсь в пиве в кабаке. И в мужах для обмена военными байками.

Чародейка смеётся, не зло.

– Я тоже скучаю по старым друзьям, – говорит она. – Ты бы удивился, узнав, сколько времени мы провели с Тирини, сплетничая. Но я была во множестве битв. И Макри тоже, учти это. Возможно, мы могли бы попытаться рассказать друг другу несколько своих воспоминаний?

Из входной двери раздаётся звук ключа. Макри.

– Лисутарида! Воевода Хемистос пытался поцеловать меня! И он пригласил меня в своё имение на ночь!

– Что? Правда? Расскажи-ка мне всё, – волшебница глядит извиняющееся. – Похоже военным байкам придётся подождать.

– Верно. Ведь с вашим-то делом явно не сравнится.

Лисутарида с Макри уходят для беседы о мужчинах своих жизней. Я удаляюсь в свою комнату и ложусь на кровать, пялясь в перекрытия. Пытаюсь раздумывать о расследовании, но продолжаю терять сосредоточенность и вместо этого думаю о Турае, и о «Секире Мщения», и о питие с Гурдом, и игре в карты с тысяцким Ралли. С этим погружаюсь в тяжёлый сон и рано встаю. Живо одеваюсь и следую в общественные бани для продолжительного отмачивания, которое подготовит меня к предстоящему дню. Сегодня у меня плотное расписание. Во-первых, я собираюсь посетить баронессу Демелзос для получения дополнительных сведений о денежном положении её семьи. После этого я вернусь в Королевский Учётный приказ продолжить чтение. Также мне нужно поговорить с Цетеносом о бумагах, касаемых дела барона Возаноса в суде, которые, видимо, пропали. В полдень мне надо быть на ристалище для следующего боя с Макри. Макри выпало драться с Парасасом Ниожцем, который победил её в отборочном круге. На этот раз она горит решимостью поскорее приступить, желая стереть из своей памяти унизительное поражение.