Фракс и ледяной дракон (ЛП) - Скотт Мартин. Страница 42

Вдруг, над толпой пролетает помидор и ударяет Ласата в лицо. К моему великому удовлетворению, сразу за помидором следует несколько тяжёлых ямсов. Чариус Мудрый обнаруживает себя под огнём из яблок. Эта картина повторяется по всему ристалищу, поскольку самсаринские колдуны подвергаются нападению градом из плодов и овощей. Из толпы раздаются смешки, даже не смотря на то, что Макри и Бхуралин продолжают свои мытарства.

– Что происходит? – говорит Лисутарида.

– Моя запасная задумка, – объясняю я. – Я подкупил детвору.

Мне это обошлось в сорок гуранов, что оказалось больше ожидаемого, но их атаман провёл крутой торг. Говоря это, нельзя отрицать, что подготовил он всё отлично. Дети выныривают и исчезают в огромной толпе, вооружённые набором из ямса, яблок, капусты и помидоров, непрерывно забрасывая самсаринских колдунов. Чародеи оказываются в неудобном положении. Они не могут поразить самсаринских детей смертельными заклинаниями. Даже помешать им тяжело, учитывая, что люди повсеместно, и любое заклинание, направленное на детей, обязательно попадёт и в кого-нибудь из толпы.

– Теперь бой будет честным, – говорю я.

– Ну его к чёрту, – ворчит Лисутарида. Она открывает ладонь, бормочет слово и разрозненно посылает заклинание на ристалище. Щит Бхуралина опускается. Макри мгновенно набрасывается на него. Как только её меч соприкасается с его шеей, он валится на землю, и шлем слетает с него вон. Макри встаёт на него с мечом, упирающимся ему в шею.

– Смертельный удар, – говорит надзиратель.

– Никогда не рассказывай Макри о том, что я сделала, – говорит Лисутарида.

К этому времени вокруг царит картина совершеннейшего беспорядка. Дети гомонят и смеются, бегая сквозь толпу, всё ещё бросаясь плодами. Волшебники орут и бегают за ними. Устроители гоняются за всеми ними, безуспешно, так как дети просачиваются в крошечные дырочки, куда за ними не последуешь. Наблюдая за мельтешением их оборванных тел и обозревая разрушения, ими сотворённые, я удовлетворён, что взятка в сорок гуранов оказалась хорошим вложением. Мы с Лисутаридой идём на ристалище, чтобы сопроводить Макри с поля.

– Что происходит? – вопрошает Макри.

– Фракс натравил ватагу ребятишек на волшебников.

– Меня продолжали сбивать с ног, – говорит Макри.

– В твоём направлении летело множество чар, – объясняет Лисутарида. – Я не могла отразить всё.

– Я принял несколько мощных ударов для твоей защиты, – говорю я. – Но всегда рад услужить. Не надо меня благодарить.

– Я честно победила? – спрашивает Макри.

– Конечно, – отвечает Лисутарида, которая, как я заметил, является весьма умелой лгуньей, когда не находится под воздействием фазиса. – Как только чародеев вывели из игры, я позволила событиям идти своим чередом.

– Я сообщу об этом произволе королю! – кричит голос в моё ухо. Ласат Золотая Секира. С лицом, выставляющим на показ несколько синяков, и с остатками четырёх-пяти помидоров, всё ещё висящих на его радужном плаще, он выглядит не особо внушительно.

– О каком произволе? – спрашиваю я.

– Эти адские дети!

Я смеюсь, по-доброму.

– Я действительно заметил маленьких бездельников, шныряющих вокруг. Дети повеселятся.

– Они забросали меня плодами и овощами!

– И меня! – кричит Чариус, прибывающий даже ещё в более худшем состоянии, чем Ласат. – Невыносимое оскорбление!

– Ко мне они не приближались, – говорит Лисутарида спокойно.

– Я собираюсь подать полный доклад королю.

– Доклад о чём? – спрашиваю я. – Что дети помешали твоей незаконной попытке навредить Макри?

Подходят ещё несколько забрызганных плодами самсаринских волшебников, все далеко не в радостном расположении духа. Дело угрожает пойти в разнос, когда в середину между нами вклинивается барон Мабадос.

– Тихо! – ревёт он. – Как барон, ответственный за эти соревнования, я не доволен этими событиями. Как и король, – барон смотрит на Лисутариду и Ласата. – Король назначил собрание, которое будет проведено до заключительного боя.

– Буду рад присутствовать, – говорит Ласат. – Королю нужно многое узнать о туранских гостях.

Ласат разворачивается и уходит прочь, со всем достоинством, которое ему удаётся показать, учитывая то количество плодов и овощей, всё ещё висящее на его одеянии. Я покидаю поле с Макри и Лисутаридой.

– Что ж, вот так вот, – говорит Лисутарида. – Ласат собирается рассказать королю о том, что мы потеряли чертежи Арикдамиса. Он ждал лишь удобного случая объявить об этом.

– Он скажет, а ты всё отрицай, – предлагает Макри.

– Каким образом, если он покажет их? Я полностью буду опорочена.

– Веселее, – говорю я. – Мы справлялись и с худшим. И мы только что выиграли 10000 гуранов. Разве я не говорил вам, что я лучший игрок в Турае?

Макри хохочет.

– Смешно было увидеть Ласата, измазанного плодами.

Лисутарида тоже хохочет, и я за ними. Смешно, и это в целом подтвердило, по мере выполнения задуманного, что моя мысля оказалась особенно действенной.

– Но больше подобное с рук нам не сойдёт, – говорит Лисутарида. – Заключительный бой будет тяжёлым.

Глава 27

Макри и я направились к Большому Биксо. Подготовка к предстоящим увеселениям шла ускоренным ходом, все вокруг готовилось к полуночному финалу.

– Макри, ты видишь парня, идущего мимо пивного шатра?

– Тот, что с повязкой на руке?

– Это один из тех, кто напал на меня в переулке. Он был в шлеме, но я узнаю его по рыжим волосам. И его увечье. Ты готова немного размяться?

– Запросто. Нам следует его прикончить?

– Мимо. Я хочу узнать, кто приказал ему напасть на меня.

Мы следуем за тем человеком на расстоянии, пока он идет вдоль ряда шатров, неспешно покидая фестиваль и направляясь в город.

– Ты собираешься задать ему несколько вопросов? – спрашивает Макри.

– Да.

Макри замедляет шаг.

– Я не буду этого делать.

– Что, черт побери, означает твое: «я не буду этого делать»?

– Я знаю, что у тебя на уме. Ты хочешь, чтобы я изобразила оркскую женщину-демоницу, чтобы напугать его.

– Тебя это волнует?

– Ты же знаешь, что мне это не по душе. Это унизительно.

– Погоди, Макри, ты же проделывала это раньше. Просто убедись, что твои остроконечные уши видны, и что в твоих глазах – безумный блеск. Да, именно так, это то, что надо. Теперь поторопимся, пока он не скрылся.

Мы остановили нашу жертву на темной дорожке между последним шатром и первой постройкой Элата, сумев застать его врасплох. Я хватаю его и скручиваю позади дерева, затем обнажаю мой клинок.

– Ты пытался меня убить, – говорю я. – Я хочу знать, почему.

– Отравляйся в ад.

Человек делает шаг в сторону, как если бы пытался сбежать, но я прижимаю меч к его груди.

– Ты работаешь на Большого Биксо?

Он с вызовом глядит на меня.

– Я не скажу тебе ничего, пузан.

– Может, тебе придется по нутру мой меч в твоем сердце?

– Ты этого не сделаешь, турайская собака. Только не тогда, когда ты работаешь на Лисутариду. Ты же не можешь навлечь на нее неприятности, не так ли?

Он попадает в точку. Не ожидал, что он настолько осведомлен.

– Я, может, и нет, – говорю я ему, – но вот она определенно сумеет.

По сигналу Макри появляется из-за дерева. Ее длинная, пышная шевелюра растрепана, раскидана по лицу и плечам, и ее глаза сверкают безумием. Она извлекает свой черный оркский клинок. Мрачное, отталкивающее оружие. Вместо того чтобы отражать свет, оно, казалось, поглощало его. Одним неуловимым движением она хватает парня за волосы и приставляет острие к его глотке.

– Этот меч был выкован демонами в оркском горне у подножия проклятой горы Заракс, – рычит она. – Он выпьет твою душу и отправит ее в оркскую преисподнюю. Полчища проклятых орков будут вечно измываться над тобой.

Макри использует другую руку, чтобы отбросить волосы.

– Видишь эти уши? Они становятся острее с каждой человечьей душой, что я пью! Умри, человек, и познакомься с оркским умертвием!