Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания (СИ) - Семенова Вера Валерьевна. Страница 50

— И как ты можешь постоянно сидеть на полу? — пробормотала Гвендолен, тщетно пытаясь устроиться поудобнее. Но сидеть, сложив ноги, как Тельгадда, у нее никак не получалось. Поэтому она все время ерзала, то подгибая их под себя, то обхватывая руками, но какая-то часть тела все время затекала.

— А как ты могла месяц проплавать на корабле? Самая жуткая и неудобная вещь, которую люди только придумали, — отозвалась Тельгадда, разливая по маленьким чашкам какой-то темный отвар.

— Ничего такого ужасного в кораблях нет. И потом, это же ради того, чтобы быть с ним.

— Вот именно, — промолвила Тельгадда, и наступило молчание. Тогда она потянулась к стоящей перед ней узкогорлой бутылке и плеснула в чашку: — Хочешь?

Гвендолен с сомнением принюхалась.

— Да, это коньяк из Ташира. Я теперь все время пью. Наверно, потому что ничего не ем, — Тельгадда усмехнулась.

— Телли, неужели ты никогда не пробовала… просто уйти? Или он держит тебя силой?

— Да, он держит меня, — Тельгадда выпрямилась. — Только не так, как ты думаешь. Уйти? Достаточно того, что он и так уходит слишком часто. Я даже не пыталась. Я знаю, что умру недели через две. Тебе, правда, повезло больше, чем мне… пока. — Она сделала большой глоток и прижала ко рту тыльную сторону ладони. — Твой Баллантайн, конечно, не такой, как Гаран. Но проклятие Вальгелля всегда сбывается, если настигло.

Она откинулась назад, прислонившись к стене, и полуприкрыла глаза, которые из-под ресниц казались черными щелями на лице.

— Все-таки странно, почему он заступился за меня? И тот второй, толстяк. тоже… Известно ведь, как люди к нам относятся.

— Ну… эти двое, что пришли с нами, — Гвендолен бросила быстрый взгляд через плечо и перешла на шепот, — мне кажется почему-то, что они не совсем люди… А Эбер… — она все еще запиналась, выговаривая его имя, — я потому его и выбрала, что он не похож на других.

— Гордишься? Пройдет время, оно все меняет, маленькая Гвен. У него много других женщин?

— Он женат.

— И зачем-то едет за море в Эбру с двумя странными людьми, которые не совсем люди, и крылатой любовницей? Да, он действительно не похож на других, — Тельгадда издала глухой смешок. — И зачем вас несет в столицу? Сесть на корабль гораздо лучше здесь, будет незаметнее.

— Нам нужно… — Гвендолен запнулась. У крылатых не могло и не было быть тайн друг от друга, тем более что они многое видели яснее людей, как понимали все языки, как чувствовали фазы луны на небе. Но Тельгадда, связанная с таким человеком, как Гаран… Сколько в ней осталось от крылатой? И сколько осталось в ней самой, пусть ее проклятие и не давит так сильно?

— Вы что-то ищете, — Тельгадда задумчиво покачивалась, поглаживая руками крылья. Ее лицо теперь было странно умиротворенным. — С другой стороны, какое мне дело? Еще вам нужен какой-то человек в Эбре. Имей в виду, только Гаран может вам помочь. Он многих знает, а вам спокойно гулять по улицам теперь не придется.

— Во всей эбрийской казне вряд ли сыщется столько мешков с дирханами, за которые он согласится теперь нам помогать, — покачала головой Гвендолен.

— Ты полагаешь, я не имею на него совсем никакого влияния? Не бойся. Бывают мгновения, когда имею.

Тельгадда снова плеснула себе коньяка в чашку.

— Говорят, в Эбре есть человек, который проповедует о скором конце мира, — осторожно начала Гвендолен.

— Ты тоже об этом слышала? Их очень много. Или если это один и тот же, то у него сотни обличий. Сказки про конец света часто можно послушать на площади. Но их всегда выкрикивают разные люди. Поэтому его до сих пор не схватили и не отвели к султану, который тоже очень хочет послушать его проповеди. Так это его вы ищете? Твоему Баллантайну королевская канцелярия велела узнать точное время конца. Чтобы лучше подготовиться?

— Вроде того, — Гвендолен уже немного пожалела, что ввязалась в разговор.

— Очень смутная история, дорогая Гвен. Вы что-то разыскиваете, но непонятно что. При этом почему-то скрываетесь так, что готовы платить огромные деньги самому опасному контрабандисту на Внутреннем океане. Эбер ре Баллантайн — странное имя. Он раньше здесь бывал?

— Не знаю, — Гвендолен плотно сжала губы и тряхнула головой, не отводя взгляда. — Меня его прошлое не интересует.

— Ты не откровенна со мной, Гвендолен Антарей. И все время поглядываешь в тот угол. Потому что там стоят песочные часы. Торопишься к своему Баллантайну? И вряд ли затем, чтобы его расспрашивать о прошлом. Что же, беги, а то Гаран вот-вот придет. Он вполне может захотеть позабавиться с нами обеими.

— Я несколько лучше тебя владею кинжалом, — Гвендолен поднялась, с облегчением почувствовав, как побежали мурашки по затекшим ногам.

— Ровно настолько, насколько он лучше, чем ты. Потом, не забудь, я ведь в любом случае буду на его стороне.

— Против крылатой? — Гвендолен настолько удивилась, что в ее голосе зазвучала совершенно несвойственная ей интонация — священный ужас.

— Да! — Тельгадда наклонилась вперед. Чашка, поставленная на ковер, опрокинулась, и темная лужа затекла на край ее покрывала, но та даже не заметила. Глаза ее раскрылись до предела, а пальцы вцепились в ковер, как когти. — Я буду на его стороне против целого мира! Я знаю, что вы о нем думаете. И я думаю о нем абсолютно то же самое, но мне плевать! Я не могу сосчитать, сколько он убил людей, и мне это отвратительно. Он спит с другими женщинами и отдает меня другим мужчинам, и я рыдаю от унижения. Он не верит ни в одну из сил в этом мире, кроме острия своего меча, и я пугаюсь этого. Но если его корабль будет тонуть в океане, я руками и зубами вцеплюсь в волны, чтобы отпустили его, я крыльями подниму самый быстрый ветер, чтобы вынес его на сушу, можешь это понять наконец! Я погибну за него и буду счастлива вдвойне — потому что умру и потому что ради него! Теперь ты видишь, что такое проклятие Вальгелля?

— Телли, — Гвендолен помолчала, задерживаясь у дверей. Но все-таки природа взяла верх. — А ты никогда не пробовала пить только воду? Может, это бы помогло?

— Заметь, за весь разговор это всего лишь первая гадость, которую ты мне сказала, Гвендолен Антарей. Обычно ты не ограничивалась и десятью, как я помню. Значит, я совсем конченое создание. — Тельгадда опустила плечи и внезапно показалась Гвендолен совсем маленькой, особенно на фоне своих длинных накидок. — Иди уже. Три часа до рассвета.

— Мне в самом деле не померещилось, когда она стала его защищать с ножом в руке? — Баллантайн откинулся на спину и прикрыл глаза.

— К сожалению, нет.

Гвендолен вздохнула, вытягиваясь рядом. С одной стороны, очень хотелось спать, голова чуть кружилась, словно она уже соскальзывала в сон, где крылатые гуляют по своим лунным полянам, не касаясь травы. С другой стороны, было жалко расставаться с ощущением его тепла, его кожи, его шепота. Пусть даже и разговор предстоял не очень радостный.

— У моего народа… это бывает, когда крылатая женщина уходит за мужчиной-человеком. Тогда она на все готова для него. Когда ради него… забывает себя. У нас это называют проклятием Вальгелля… есть такая легенда…

— Даже для такого человека, как Гаран?

— Получается, что так. Теперь я вижу, что Эштарра особенно не выбирает.

— И у вас много таких женщин?

Он приподнялся на локте, с некоторым ужасом заглядывая ей в глаза.

— Раньше было много. Именно поэтому мы давно стали селиться отдельно от людей. А не только оттого, что люди нас презирают и ненавидят. Иначе наш народ перестал бы существовать.

— Отчего перестал?

— Понимаешь… — она запнулась, — я говорю, это такая легенда…. в общем, предсказано, что крылатые женщины будут безоглядно влюбляться в мужчин-людей, а те никогда не полюбят их в ответ. Будут только смеяться и отталкивать. Или использовать. И у них никогда не будет общих детей.

— А как ваш народ относится к таким женщинам? Ну, которые… полюбили людей?