Время убивать - Фарланд Дэвид. Страница 6

– Я… Прости меня! - воскликнула она. - Я никогда не делала ничего подобного!

– Знаю.

– В самом деле - никогда!

– Никогда, я понял.

– Ты, наверно, считаешь меня дурочкой или блудницей! - или просто уродиной. Габорн рассмеялся.

– Вовсе нет. Мне даже… лестно, что я вызываю у тебя такие чувства. Лестно, что ты могла захотеть меня.

– Я никогда не была наедине с мужчиной, - призналась Иом. - Всегда рядом находились служанка и Хроно.

– А я никогда не был наедине с женщиной, - сказал Габорн. - За нами обоими всегда кто-нибудь присматривал. Я часто задумываюсь над вопросом: может быть, учитывая неусыпное око Хроно, мы ведем себя лучше, чем если бы этого не было? Никто не захочет, чтобы его темные делишки были увековечены, и весь мир смог бы узнать о них. Уверен, есть немало лордов, которые ведут себя и благородно, и скромно не по зову души, а лишь из нежелания, чтобы весь мир узнал об их подлинных наклонностях.

– Но может ли, Иом, и в самом деле считаться хорошим тот, кто ведет себя хорошо только на людях?

Габорн крепко обнял ее, прижав спиной к своей груди, но не целовал больше. Этим жестом он как бы снова приглашал ее отдохнуть, попытаться уснуть. Иом, однако, не отпускало напряжение, и она постаралась расслабиться.

Ничего не получалось, мысли не давали покоя. Почему он так повел себя? Пытается быть хорошим или просто не смог справиться с охватившим его отвращением? Кто знает? Не исключено, что даже самому себе он не решился признаться в том, каков истинный ответ.

– Иом Сильварреста, - внезапно произнес Габорн сугубо официальным тоном, - я проделал долгий путь из Мистаррии, чтобы задать тебе один вопрос. Два дня назад ты ответила на него "нет". Может быть, теперь ты изменила свое мнение?

Сердце Иом заколотилось, мысли в голове понеслись с бешеной скоростью. Что она могла предложить ему? Ничего. Радж Ахтен отнял у нес красоту, уничтожил весь цвет се армии и теперь хозяйничает в ее стране. Да, Габорн говорил, что любит ее. Однако Иом опасалась, что при жизни Радж Ахтена принц не увидит ее такой, какая она на самом деле, и, может статься, будет вынужден до конца своих дней "любоваться" той безобразной маской, которую она теперь носила.

Она не могла предложить ему ничего, кроме собственной преданности. Разве этого достаточно, чтобы удержать его? Будучи принцессой Властителей Рун, Иом даже представить себе не могла, что окажется в положении, когда не сможет предложить любимому и любящему человеку ничего, кроме себя самой.

– Не спрашивай меня об этом сейчас, - ответила Иом дрожащими губами. - В этом вопросе я не могу руководствоваться только… собственным желанием. Но если мне все же суждено стать твоей женой, обещаю сделать все, чтобы ты никогда не сожалел о том, что это случилось. И никогда не стану целовать никого так, как сегодня целовала тебя.

Габорн продолжал ласково обнимать ее, прижимая к груди.

– Ты - моя потерянная половина, - прошептал он.

Иом с блаженным чувством прижалась к нему, ощущая, как его свежее дыхание щекочет ей шею. Она никогда не верила старым преданиям о том, что каждый человек создан лишь с половиной души и обречен всю жизнь искать того, кто дополнит его. Но сейчас с необыкновенной силой ощутила, что это правда - как и слова самого Габорна.

Потом он с шутливой интонацией прошептал ей на ухо:

– И если в один прекрасный день я стану твоим мужем, обещаю сделать вес, чтобы ты не считала, что во мне слишком много от джентльмена.

Он обхватил ее за плечи, продолжая прижимать к себе. И хотя его левая ладонь оказалась у нес на груди, это прикосновение было ей приятно, но больше не вызывало ни возбуждения, ни неловкости.

Вот так все и должно быть, подумала она, - я принадлежу ему, а он принадлежит мне. Только так мы и можем стать единым целым.

Она снова почувствовала, что устала, что ее клонит в сон. Попыталась представить себе, как окажется в Мистаррии, в Королевском дворце. Позволила себе немного помечтать. Она слышала рассказы об этой стране. Белые корабли на огромной реке, каналы в городе. Зеленые холмы и запах морской соли. Туманы по утрам. Крики чаек и несмолкающий ропот волн.

Ей почти удалось представить себе даже Королевский дворец. Большая постель с шелковыми простынями, на окнах фиолетовые занавески, которыми играет ветер, и она сама, обнаженная, лежит рядом с Габорном.

– Расскажи мне о Мистаррии, - прошептала Иом. - "В Мистарии лагуны сверкают, как обсидиан, среди извилистых корней кипарисов…" - процитировала она слова старой песни. - Это и вправду так?

Габорн начал напевать мелодию, и хотя у него не было лютни, чтобы подыгрывать себе, его голос звучал очень приятно.

– В Мистарии лагуны сверкают, как обсидиан, Среди извилистых корней кипарисов, А над водою черной стелется туман И плавают лилии, как бакены у пирсов.

Ходили слухи, что в этих лагунах обитали чародеи вод и их дочери, нимфы. Иом сказала:

– У твоего отца есть чародеи. Какие они? Я никогда не встречалась с ними.

– Как чародеи, они довольно слабы. Большинство из них даже не способно отрастить себе жабры. Наиболее могущественные чародеи вод живут в океанских глубинах, а не рядом с сушей.

– Но они оказывают свое воздействие на ваших людей. Мистаррия - спокойная страна.

– Это точно, - сказал Габорн. - У нас в Мистаррии все просто одержимы тем, чтобы сохранять душевное равновесие. Очень спокойная страна. Кто-то может даже счесть ее скучной.

– Не говори о ней плохо, - попросила Иом. - Твой отец неразрывно связан с водой. Как бы это выразиться? Она даст ему способ… сохранять устойчивость. Он захватил с собой хотя бы одного своего чародея? Мне хотелось бы встретиться с ним.

Иом казалось, что отец Габорна, отправляясь в Гередон на Хостенфест, хотел продемонстрировать свою мощь, а для этой цели ему понадобились бы не только солдаты, но и чародеи вод. Да и в борьбе с Радж Ахтеном такой чародей очень даже мог бы пригодиться.

– Прежде всего, они не "его" чародеи. Не более, чем Биннесман - твой…

– Но в его свите есть хотя бы один?

– Скорее всего, да, - ответил Габорн. По его тону Иом почувствовала, что он тоже надеялся на помощь чародеев. Считалось, что чародеи вод, в отличие от Охранителей Земли, постоянно вмешивались в дела людей. - Но это - долгое путешествие, и на равнинах Флидса не часто встречается вода…

Габорн начал рассказывать ей о своей жизни в Мистаррии, об огромном учебном городке Дома Разумения, раскинувшемся по всему Аньюву. О том, что некоторые Палаты там представляют собой очень большие залы, где тысячи людей слушают лекции и принимают участие в дискуссиях. А в других Палатах, маленьких и уютных, похожих скорее на обычные комнаты в хорошей гостинице, зимой у огня собираются ученики - точно так же, как это делали их наставники когда-то - и учат свои уроки, прихлебывая подогретый ром…

Иом вздрогнула и проснулась, когда Габорн осторожно потряс ее за плечо.

– Пора, любовь моя, - прошептал он. - Нужно идти. Прошло уже почти два часа.

С неба сеялся мелкий дождь. Иом оглянулась по сторонам. Деревья над ними хорошо защищали от дождя, и все же казалось странным, что дождь не разбудил ее раньше. Как она вообще смогла уснуть? Габорн, наверно, использовал силу своего Голоса, чтобы усыпить ее, постепенно говоря все тише и тише, в напевном ритме.

Ее отец сидел рядом, уже совсем проснувшийся. Он протягивал руку, пытаясь схватить какую-то воображаемую вещь, и негромко хихикал.

Ловил бабочку.

Все тело, лицо и руки у Иом онемели. Проснулось сознание, но не тело. Габорн помог ей, и она поднялась, не чувствуя своих ног. Что она может сделать сейчас для отца?

Радж Ахтен превратил меня в старуху, раздираемую Тревогами, а отца - в ребенка, подумала Иом.

Может, ему лучше всегда оставаться таким, каков он сейчас, внезапно мелькнула у нес мысль? Таким невинным, таким способным удивляться любому маленькому чуду. Он всегда был хорошим человеком, но слишком беспокойным. Так или иначе, Радж Ахтен дал се отцу свободу, которой тот никогда не знал.