Перекресток волков - Белоусова Ольга. Страница 11

Отец открыл глаза, разбудил Ами и рассказал ему свое видение. «Давай уйдем отсюда, сынок, пока беды с нами не случилось», — предложил он. «Нет, отец, ты уходи один, а я останусь посмотреть, что это за волк такой, и почему он думает, что может меня победить», — ответил Ами. И как ни уговаривал охотник, он так и не согласился вернуться в деревню. С рассветом охотник один ушел домой, а Ами сел у огня, достал свой нож и стал ждать.

Долго ждал Ами. И только когда небо вновь стало вишневым, а звезды опустились так низко, что их можно было трогать руками, из Леса вышел белый волк. Он был очень большой, таких Ами никогда в жизни не видел. Волк обошел вокруг костра, как будто примериваясь, и прыгнул на паренька. Ами увернулся, ударил ножом и ранил волка. А потом бросился к ближайшему дереву. Волк кинулся за ним. Ами взобрался на дерево, а волк успел только подпрыгнуть и зубами ухватить его за сапог. Сапог порвался, волк упал вниз, и шеей попал в развилку между двумя большими ветками. Повис и начал задыхаться. Тогда Ами спрыгнул с дерева, обрубил своим ножом ветку и освободил волка. «Ты спас меня, Ами, — сказал он. — Пойдем, я тебя награжу».

Они шли очень долго, пока не достигли Середины Леса. Остановились на большой поляне, так густо усыпанной желтыми и вишневыми цветами, что не видно было травы. Волк встал на задние лапы, перекувыркнулся через голову и превратился в человека. Он разжег на поляне костер, и в воздухе сразу зазвенела, запела музыка, прекраснее которой Ами никогда не слышал. И, словно на зов огня и Леса, стали выходить на поляну другие волки. Все они, в отличие от волка, который дрался с Ами, были серыми. Видя, что их вожак превратился в человека, они следовали его примеру. Когда пламя костра разгорелось так сильно, что заслонило собой звезды, вокруг Ами на поляне стояли уже не звери, а люди.

Первым заговорил белый волк. «Посмотрите на этого человека, — сказал он, показывая на Ами. — Он смелый, сильный и благородный. Я хотел его убить, а он спас меня от верной смерти. Я привел его сюда, потому что хочу, чтобы вы его наградили. Я же отдаю ему в жены Динь, свою единственную дочь». И белый волк подвел к Ами девушку красоты несказанной.

Остальные люди-волки поклонились Ами и громко приветствовали его. «Ты сохранил жизнь нашему вожаку. Что ты хочешь в подарок?» — спросили они. «Я хочу научиться оборачиваться волком», — сказал Ами. Посовещались люди-волки между собой и ответили: «Ты задал нам задачу, мальчик. Не знаем мы, к добру твое желание или к худу, но мы его исполним. Слушай, Ами, Подаренный Волком! Слушай и запоминай! Мы дадим тебе волшебный талисман — волчий зуб. Он убережет тебя ото всех опасностей в Лесу. Подуешь на него — обернешься волком, еще раз подуешь — обернешься человеком. А если однажды увидеть нас захочешь — талисман приведет тебя в Середину Леса. Но только однажды. Один раз, то есть. Здесь костер разведешь, и тогда мы придем… Только помни, Ами, Подаренный Волком: если так сделаешь, придется тебе в Лес уйти навсегда. Волки с людьми никогда не жили. Ты понимаешь нас, мальчик?» И Ами ответил: «Да, я понимаю». Тогда снова заговорили люди-волки: «Хорошо, что понимаешь, потому что решать будешь ты сам. А сейчас ответь: ты останешься с нами или уйдешь?» Ами очень хотел остаться, но знал, что мать и отец будут ждать его в деревне. Всю жизнь ждать и всю жизнь смотреть в сторону Леса, который забрал их сына. «Я уйду», — сказал Ами. Люди-волки склонили головы в знак согласия, потом снова в зверей превратились и исчезли. А костер на поляне сразу погас.

Отец с матерью очень обрадовались, когда увидели Ами, живого и невредимого. Не ждали уже, думали, погиб он в Лесу. А сын не один вернулся, а с красавицей-женой. С тех пор жили они счастливо. Ами был самым удачливым на охоте. Красавица Динь родила ему двух сыновей и дочку. Все было хорошо, только в самые глухие ночи, когда небо становилось темнее спелой вишни, а звезды как будто сами опускались в руки, Ами часами смотрел в сторону Леса и слышал в тишине Зов его — музыку, прекрасную, как сама жизнь. Волчий зуб Ами берег как зеницу ока.

Много лег прошло. Умерли приемные родители Ами, дети его выросли. Когда принесли сыновья с охоты свою первую добычу, достал Ами волшебный талисман, подул на него и превратился в белого волка. А волку среди людей не место. Ушел Ами в Лес, а с ним и его красавица-жена. Не захотела мужа одного отпускать. Детям на память волчий зуб остался — соблазн Леса. Никто уж и не знает теперь, сколько потомков Ами ушло следом за ним и сколько осталось — еще не волки, но уже и не люди…

Я чуть приподнялся на локте, выглянул в окно.

— Они жили долго и счастливо и умерли в один день, — пробормотал Кроха.

— Что? — я не сразу понял, о чем он говорит. — А! Ну… да… Наверное, да. Хотя это не обязательно…

— Обязательно, — твердо сказал мальчик. — У сказок должен быть счастливый конец.

Я вдруг отчетливо услышал низкий голос отца. Это он впервые рассказал мне историю Ами и Динь. Хрипло, изо всех сил сдерживая злость, он говорил о том, как после возвращения из леса Ами и его жену-оборотня обвинили в колдовстве. Их должны были сжечь на костре, но Ами и Динь сбежали с помощью волчьего талисмана. Они превратились в волков и навсегда остались в лесу, как и предсказывали им в племени. А на том костре сгорели приемные родители Ами.

Почему-то отцовская версия казалась мне более реальной.

— Мой отец говорит, что у сказок в принципе не может быть счастливого конца, — сказал я вслух. Кроха перевернулся на бок, уставился на меня сквозь темноту и спросил:

— А где он сейчас, твой отец?

— Где-то там, — я кивнул в сторону ночи за окном. Пустота неба отражалась в стекле желтыми всплесками уличных фонарей. Ни единой звездочки, ни единой ниточки надежды. В общем, ничего нового. Не у всех сказок бывает счастливый конец. Хотя… Не проще ли сказать, что не бывает самих сказок?

— Малыш… — тихонько позвал я. Кроха не отозвался. Я знал, что он не спит, думает о чем-то. Я ведь уже говорил, что он — странный мальчик?

Я закрыл глаза. В ту ночь мне приснились костер и боль, и белый волк, уходящий в чудное вишневое небо.

— Белый волк в вишневом небе… Ты?..

— Я? Я — это костер и боль.

Денег и впрямь оказалось много. Достаточно много, потому что я смог не только купить себе новую одежду, но еще и принести кое-что домой. Кис взял «сдачу» без удивления. В отличие от Крохи, его не интересовало, где я это заработал.

Кис… Я больше не называл его Васькой. Уж конечно не потому, что испугался его угроз. Просто ему и впрямь не шло это имя. Васька — это что-то серое и обычное. Киса же назвать обычным было никак нельзя. Для начала, он был рыжим. Рыжим, нервными вообще… Он не любил ветер и дождь, тушеную капусту и телевизор. Мечтал о собственной машине. Предпочитал синий цвет, джинсы, водолазки и кроссовки. Никогда не знал, что и где в доме лежит. Часто спорил по пустякам. И еще он много работал. На заводе в смену и где-то еще — я не спрашивал, где. Какая разница? Уверен, это было незаконно. Впрочем, вряд ли у него имелся выбор.

Он был хорошим человеком. И… жаль… как жаль, что я не сумел ему помочь…

— Помочь? В чем? Ной! Ной, ответь, не молчи!

— Жаль…

— Кис!

Его комната — бывшая спальня его родителей — насквозь пропахла табаком и чужими воспоминаниями. За три с лишним года, прошедших с их смерти, Кис не сумел прижиться в ней. Здесь все было не его: персиковый цвет стен, зеркальные дверцы платяного шкафа, огромная мягкая кровать, над ней в деревянной рамке небольшая фотография — мужчина и женщина, улыбающиеся друг другу, — флакончик давно выдохшихся духов на тумбочке, который никто из ребят так и не отважился выбросить… а Вдруг… может быть… случаются же чудеса… мама вернется, а духов не будет… Чужая комната, чужие вещи, чужие обязанности, заполнившие его быт, мешавшие (или помогающие?) ему оставаться самим собой…

— Кис!