На полголовы впереди - Френсис Дик. Страница 24

Мы выехали из полутемного вокзала на яркое полуденное солнце, и тут из салон-вагона появилась Даффодил Квентин в своих солнечных кудряшках, озираясь, словно привыкла, что все тут же кидаются ей помочь.

– Где мы сидим? – спросила она, глядя мимо меня, и я ответил:

– Где вам будет угодно, мэм. Где вам больше понравится.

Она отыскала два свободных стула неподалеку от Лорриморов и, усевшись на один, а на другой положив свою сумочку, дружелюбно сказала пожилой паре, уже сидевшей за столиком:

– Я Даффодил Квентин. Правда, здесь замечательно?

Они с готовностью согласились. Кто она такая, они уже знали: это та, чья лошадь вчера пришла первой. Между ними завязался оживленный разговор, такие же разговоры шли по всему ресторану. Времени на то, чтобы растопить лед, не понадобилось: если какой-то лед и оставался после вчерашних скачек, то последние остатки его растаяли на вокзале, все общество уже перезнакомилось и веселилось вовсю.

Эмиль, стоявший около кухни, знаком подозвал меня к себе. Я вошел в маленький тамбур с раздаточным окошком, который отделял жаркую сверкающую кухню от мест для пассажиров. Слева этот тамбур выходил на кухню, а справа – в коридор, который вел в другие вагоны; сейчас по нему один за другим проходили опоздавшие пассажиры, пошатываясь от толчков поезда, который ускорял ход.

В раздаточном окошке Эмиль открывал бутылки шампанского. Оливер и Кейти все еще доставали из картонного ящика бокалы и расставляли их по маленьким подносам.

– Не можете ли вы протереть эти грязные бокалы? – спросил меня Эмиль, указывая на поднос. – Это будет большая помощь.

– Могу, только скажите, – ответил я.

– Протрите бокалы.

– Так-то лучше.

Все рассмеялись. Я взял полотенце и принялся протирать высокие бокалы. Из коридора появился Филмер, который прошел в ресторан, не взглянув в нашу сторону.

Я увидел, что он направился к Даффодил, энергично махавшей ему рукой, и уселся на то место, которое она заняла для него, положив свою сумочку. К счастью, он оказался сидящим спиной ко мне. Хоть я и настроился на то, что буду находиться в близком соседстве с ним, но был все еще не совсем готов к этому, чего-то еще не хватало. Так не пойдет, подумал я. Хватит мне трястись от страха – пора заняться ловлей преступника.

Все места в ресторане были уже заняты, но люди все еще шли. Появившаяся Нелл отнеслась к этому спокойно:

– Так и должно было случиться. Ведь все актеры тут. Подавайте шампанское.

С прижатой к груди папкой она прошла по вагону, отвечая на вопросы, кивая и улыбаясь, – ни дать ни взять учительница, наводящая порядок в классе.

Эмиль протянул мне поднос с бокалами:

– Ставьте по четыре на каждый столик. Остальные пойдут за вами и будут наливать. Начните с дальнего конца и двигайтесь сюда.

– Хорошо.

Нести поднос с бокалами было бы, конечно, легче, если бы пол оставался неподвижным, но я все же добрался до дальнего конца вагона, покачнувшись всего раз-другой, и доставил свою ношу, куда было велено. В дверях, которые вели из салон-вагона, стояли три или четыре человека, оставшиеся без мест, и в том числе актриса, игравшая Анжелику. Я и им предложил по бокалу. Анжелика взяла бокал и продолжала приставать ко всем окружающим со своими жалобами на то, как подвел ее Стив и как на него никогда нельзя положиться.

Все, кто стоял вокруг, уже начали от нее заметно сторониться и поджимать губы, давая понять, что сыты по горло, – это была подлинная дань ее актерскому таланту. Оливер, следуя за мной, предлагал им утешение в бокалах, покрытых изнутри золотистыми пузырьками.

С большой опаской я подошел к столику, где сидели Филмер и Даффодил, и, стараясь не смотреть на них, поставил на скатерть в ряд последние четыре бокала.

И тут Филмер сказал:

– Где-то я вас уже видел.

Глава 7

Не меньше пятидесяти умозаключений пронеслись у меня в голове, одно ужаснее другого. Ведь я был так уверен, что он меня не узнает! Какая глупость, какая самонадеянность!

– Наверное, в Европе, когда мы были в Лондоне, на торжественном ужине накануне открытия дерби, – сказала пожилая женщина. – Мы тогда сидели за первым столом... Нас пригласил туда этот чудный человек – несчастный Эзра Гидеон.

Я отошел, мысленно возблагодарив небо, если там есть кому меня услышать. Филмер даже не взглянул на меня, не говоря уж о том, чтобы меня узнать. Когда я наконец осмелился на него посмотреть, он сидел ко мне спиной, лицом к своим соседям по столику, и Даффодил тоже.

Но в любом случае в мыслях у Филмера, наверное, должна была царить немалая сумятица. Он, человек, на котором лежала самая прямая ответственность за самоубийство Гидеона, оказался теперь за одним столом с его друзьями. Смутился он хоть чуть-чуть или нет (вероятнее всего, нет), однако этого, наверное, было достаточно, чтобы он не обращал внимания на официантов.

Я принес еще бокалы и поставил несколько из них перед Лорриморами, которые казались оазисом молчания посреди оживленно болтающей публики и на меня даже не взглянули. В этот момент я окончательно убедился, что избрал для себя самую правильную роль и могу играть ее до бесконечности.

Когда все были обслужены, на пассажиров бурей обрушился Закследователь и разыграл вторую сцену представления, подробно рассказав о попытке похищения одной из лошадей и оставив без ответа волнующий вопрос – которой?

К большому удовольствию публики, он принялся расспрашивать кое-кого из настоящих владельцев лошадей:

– Которая ваша лошадь, сэр? Высокий Эвкалипт? – Он справился со списком. – А, вот он. Значит, вы Гарви Ануин из Австралии? У вас есть какие-нибудь основания предполагать, что ваша лошадь могла стать объектом международного заговора?

Это было сыграно профессионально и увлекательно. Мерсер Лорримор, когда до него дошла очередь, с улыбкой сказал, что кличка его лошади Право Голоса и что нет, его никто не предупреждал ни о каком возможном нападении.

Бемби деланно улыбалась, а Шеридан громко заявил, что, по его мнению, все это глупости: все знают, что никакой попытки похищения не было и лучше бы Зак перестал валять дурака и катился отсюда.

Все в ужасе затаили дыхание, Мерсер растерялся, не зная, что сказать, а Зак с ослепительной улыбкой спросил:

– А у вас, наверное, с животом неладно? Ничего, мы добудем вам каких-нибудь таблеток.

И он сочувственно потрепал Шеридана по плечу.

Весь зрительный зал, или, точнее, весь вагон разразился громом аплодисментов. Публика смеялась и хлопала в ладоши, а Шеридан злобно озирался вокруг.

– Так, теперь Спаржа, – как ни в чем не бывало продолжал Зак, заглянув в свой список. – Чья это лошадь – Спаржа?

Пожилой господин, сидевший за одним столиком с Филмером, сказал: Моя. Моя и жены.

– Значит, вы мистер и миссис Янг? Бригам Янг * – вам случайно не родственник? Нет? Ну, неважно.

Правда ли, что кто-то месяц назад пытался поджечь конюшню, где находилась ваша Спаржа? Как вы думаете, могут ли эти два покушения быть каким-то образом связаны между собой?

Супруги Янг были поражены.

– Откуда вы могли это узнать?

– У нас есть свои источники информации, – величественно произнес Зак (потом он сказал мне, что его источником информации был "Ежедневный скаковой листок", который он в последнее время усердно читал, черпая оттуда подробности для своего сценария). На всех пассажиров это произвело большое впечатление.

– Я убежден, что никто не собирается похитить мою лошадь, – сказал Янг, однако в его голосе прозвучала нотка сомнения, которую нужно было счесть триумфом Зака.

– Будем надеяться, – сказал он. – И наконец, кто хозяин Калькулятора?

Актеры Мейвис и Уолтер Брикнелл в волнении подняли руки:

– Это мы. Что с ним? Мы должны немедленно пойти туда и посмотреть.

Все это нас очень беспокоит. Неужели у вас нет охраны, которая присматривала бы за лошадьми?