Бар «У старого медведя» - Сергеева Ольга И.. Страница 2

— Можно мне пива? — остановившись возле барной стойки, попросил мальчишка у квартеронки. Я, продолжая искоса наблюдать за ним, подумал, что на месте официантки прежде, чем выполнять заказ, поинтересовался бы, а есть ли у «клиента» деньги.

— Расплатиться найдется чем? — словно прочитав мои мысли, ответила та. Мальчишка замялся и вновь неуверенно оглянулся по сторонам, словно ожидая от кого-то помощи. Если от нас с Мейсон, то уж точно зря!

— Я могу поработать! — вдруг с таким лицом, будто только что принял очень серьезное решение, выдал «посетитель». — Со столов убрать и пол подмести!

Мейсон, также внимательно наблюдавшая за разворачивающейся перед нами сценой, насмешливо фыркнула, но квартеронка лишь окинула мальчишку внимательным взглядом с ног до головы, а потом кивнула.

— Щетка в углу в подсобке, тряпки на полке там же, — сообщила она новому работнику и добавила. — И я еще посмотрю, заслужишь ли ты пива!

Оглядев бар, я заметил, что после визита туристов здесь на самом деле не помешало бы хорошенько убраться перед тем, как после заката хлынут посетители из местных. Мальчишка на минуту скрылся в подсобке (дверь в нее была позади барной стойки, рядом с лестницей в «логово медведя») и появился с видавшей виды щеткой на длинной потемневшей палке. Прикинув фронт работы, он начал мести с дальнего угла, ловко закинув стулья на столы. Квартеронка с минуту понаблюдала за ним, а потом вновь подошла к нам.

— Смотри, ты его потом не прогонишь! — в полголоса, так, чтобы мальчишка не слышал, произнесла Мейсон. За неделю нашего знакомства я уже знал этот ее тон: когда она так говорила, совершенно невозможно было понять, серьезна она или шутит. — Я думаю, Уликавиш доволен не будет, что ты в его бар без него работников нанимаешь!

Имя Уликавиш я уже слышал. Так звали владельца бара «У старого медведя». Он был индейцем, и имя его, насколько я мог понять, означало что-то вроде: старший из рода кавишей. Когда я на прошлой неделе в обед заходил сюда, увидеть мне его так и не удалось. Говорили, что он работает только по ночам, а днем в баре заправляет его помощница — квартеронка. По побережью о старом индейце ходили всевозможные слухи, и теперь я с любопытством ждал продолжения разговора между официанткой и Мейсон.

— Знаешь, что я тебе скажу, сержант? — квартеронка скрестила руки на груди поверх фартука. — Уликавиш по ночам здесь, может, и один неплохо управляется, а мне днем точно бы помощник не помешал!

Я оглянулся на мальчишку. Он мел пол и не смотрел на нас. Но мне показалось, что не смотрел в нашу сторону он как-то уж очень старательно!

Официантка убрала со стола тарелки и пустые бокалы. Я потянулся за своей фуражкой, собираясь уходить, но Мейсон остановила меня:

— Еще посидим! Закат уже скоро.

— И что? — не понял я. Смена в береговой охране длилась ровно сутки, а значит, нам еще работать до следующего утра. Сержант в своей обычной манере криво усмехнулась:

— Уликавиш появится! — больше она ничего не добавила.

Окна в баре были закрыты ставнями, и, сколько нам ждать захода солнца, я бы не взялся точно определить, но спорить со старшим по званию мне опять же было не с руки. На втором этаже бара снова грохнуло что-то большое и тяжелое. Я вцепился в край стола, борясь с желанием положить руку на дубинку, и стал ждать очередного рева медведя, похоже, так и не уснувшего после «визита» туристов. Внезапно дверь с лестницы резко распахнулась! Я мысленно выругался, мгновенно понимая, что зверю, очевидно, каким-то образом удалось выбраться из его клетки, и он сейчас будет здесь!.. Но вместо этого на пороге вдруг показался человек.

Хм, человек…

Сказать, что я никогда не видел мужчину огромнее, значит, не сказать ничего! Ростом он был футов семь, и раза в два шире меня в плечах. Иссиня-черные без какого-либо намека на седину, на вид жесткие, словно проволока, волосы доходили ему до середины лопаток и на концах были заплетены в несколько косичек. Одежда мужчины состояла из кожаных штанов и домотканой, украшенной множеством каких-то оберегов, безрукавки. Но на все это я обратил внимание лишь позже, а в первое мгновение увидел лишь многочисленные шрамы, покрывавшие смуглую красноватую кожу на груди, руках и лице мужчины. Три особенно глубоких, шедших параллельными бугристыми дорожками, обвивали его правое предплечье, а еще один рассекал левую бровь и тянулся через всю щеку к подбородку.

Мне не нужно было гадать — я уже понял, что наконец-то встретился с хозяином бара «У старого медведя»!

Уликавиш, заметив Мейсон, приветственно кивнул ей и уже собирался подойти к нашему столику, но в этот момент позади него мальчишка, напросившийся подработать, задел плечом стул, и тот с громким стуком рухнул на пол. Хозяин «Медведя» обернулся на грохот, и двигался он в этот момент почти так же, как и тот огромный лесной хищник, в честь которого он назвал свое заведение! Мальчишка с грехом пополам поднял стул и встал возле него, вцепившись обеими руками в свою щетку, словно собирался использовать ее как оружие.

— Ты еще кто такой?! — Уликавиш стремительно и абсолютно бесшумно приблизился к нему, ловко огибая многочисленные столы. Он больше чем на фут возвышался над мальчишкой, так что тому пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть хозяину бара в лицо. Он бы, наверное, с радостью отступил назад, но позади него был стол, в который он и так уже упирался спиной!

— Она сказала, что я могу здесь подработать! — мальчишка кивком головы указал на квартеронку, по-прежнему стоявшую за барной стойкой. Та отложила полотенце, которым вытирала пивные бокалы.

— Да, шеф, сказала! — женщина вновь воинственно скрестила руки на груди. — Скоро уже клиенты снова пойдут и одной мне здесь точно не убраться!

Уликавиш даже не оглянулся в ее сторону, продолжая испепелять взглядом мальчишку.

— Ты бледнокожий! — наконец процедил он. — А бледнокожие в моем баре не работают! Или ты хочешь войти в род кавишей? — добавил он после небольшой паузы.

Мальчишка ответил не сразу, явно с трудом соображая, чего от него добиваются и как следует на это реагировать.

— Если надо… — наконец выдавил из себя он и вновь посмотрел на квартеронку, словно надеялся: та подскажет ему, что делать. — Я могу, если надо! Мне очень нужна эта работа, сэр!

— Ну, что ж, значит, будем посвящать тебя в род!

Уликавиш стоял ко мне спиной, и я не видел его лица, но, судя по тону голоса, мог поспорить, что он усмехнулся. Мужчина потянулся к ножнам, висевшим у него на поясе, и вынул из них здоровенный слегка изогнутый тесак! И я мгновенно понял, что, несмотря на прослушанные курсы в полицейской академии и всех инструкторов, до этого момента даже не замечал, что индеец вооружен! Я начал вставать из-за стола раньше, чем решил, что буду делать, но сержант схватила меня за руку, вновь заставив остаться на месте!

Мальчишка покосился на нож в руке Уликавиша, явно пытаясь решить, пора ли ему уже начинать бояться. Тот стянул безрукавку, обнажив мускулистый покрытый шрамами торс, и указал на один из них, особенно глубокий и страшный.

— Вот сюда ставится первая отметка, — совершенно спокойно и даже как-то дружелюбно начал объяснять он. — Потом здесь, здесь и здесь, — пальцы указали еще на три шрама покороче, проходившие примерно напротив сердца. — Ну, а потом уже эти, если раньше кровью не истечешь и жить останешься! — пальцы скользнули по рубцам на предплечьях. — Ну, а после этого можно будет считать тебя настоящим кавишем!

Деревянная рукоять щетки стукнула об пол, когда мальчишка попытался швырнуть ее в индейца, а сам он, ловко поднырнув под стол, вылетел прочь из бара!

Квартеронка обогнула стойку и, тяжело вздохнув, посмотрела на кучу мусора, уже сметенную, а теперь вновь растоптанную по всему полу. Уликавиш не глядя убрал свой тесак назад в ножны и, утешительно хлопнув ее по плечу, повернулся к нашему столику. Пару мгновений они с Мейсон просто смотрели друг на друга, а потом одновременно захохотали так, что с потолка «Старого медведя» вновь посыпалась пыль!