Напролом - Френсис Дик. Страница 28

– Ну что ж, святой Георгий! Давай седлай коня!

***

Я приехал в Ньюбери и решил проблему забитых мышц, напросившись в сауну к одному из местных жокеев, который каждое лето проводил в парилке, вытапливая лишний жир, но зимой, слава богу, устраивал перерыв. Я никогда не одобрял парилок как способа контроля над весом, точно так же как и применения мочегонных, но через двадцать минут, проведенных в жарко натопленной сауне, я почувствовал себя куда лучше.

Две моих первых лошади принадлежали тренеру из Ламборна, на которого я работал довольно часто. При наличии жокея с нормально работающими мышцами они достаточно чисто брали препятствия и прошли дистанцию, не покрыв себя ни позором, ни славой. Поэтому я с чистой совестью мог сказать исполненным надежд владельцам, что со временем их лошади могут занять первое место. Это было чистой правдой – при условии, что они сбросят лишний вес, что грунт будет хорошим и что лучшие из соперников сойдут с дистанции. Мне случалось брать первые места на раздолбаях, которых, с моей точки зрения, вообще не стоило выводить из денника.

Моя последняя лошадь в этот день принадлежала принцессе. Принцесса ожидала меня в паддоке, как обычно одна. Я поймал себя на том, что слегка разочарован отсутствием Даниэль, хотя вовсе не ждал, что она приедет. Совершенно нелогично! На принцессе была свободная соболья шубка и бледножелтый шелковый шарф, а в ушах – золотые сережки с цитринами. Я и раньше видел ее в этом наряде и все же снова подумал, что она выглядит удивительно красивой и элегантной. Я слегка поклонился и пожал ей руку. Она улыбнулась.

– Ну, как вы думаете, что нас ждет сегодня? – спросила она.

– Я думаю, мы выиграем.

Ее глаза расширились.

– Обычно вы не говорите так уверенно...

– Все ваши лошади в хорошей форме. И... – я не договорил.

– И что?

– И потом... вы ведь и сами думали, что мы выиграем.

– Да, я так думала, – сказала она без удивления и повернулась, чтобы взглянуть на своего коня, проходящего мимо. – А о чем я думала еще?

– Ну еще... что вы счастливы.

– Да. – Она помолчала. – Как вы считаете, эта ирландская кобыла не может нас обойти? Я видела, как на нее ставили...

– У нее слишком много лишнего веса.

– А лорд Вонли думает, что она придет первой.

– Лорд Вонли? – оживился я. – А он что, здесь?

– Здесь, – сказала она. – Он обедал в ложе рядом с моей. Мы с ним только что вместе спускались по лестнице.

Я спросил, не помнит ли она, в какой именно ложе он был, но принцесса ответила, что не помнит. Я сказал, что мне хотелось бы поговорить с ним.

– Лорд Вонли будет рад побеседовать с вами, – кивнула она. – Он до сих пор благодарен вам за скачку на приз "Глашатая". Он говорит, буквально сотни людей поздравляли его с этой скачкой.

– Это хорошо, – сказал я. – Значит, если я попрошу его об услуге, он мне скорее всего не откажет.

– Просите что хотите, хоть луну с неба!

– Ну, так много мне не надо...

Жокеям дали сигнал садиться в седло. Я сел на лошадь, прикидывая, что можно сделать с ирландской кобылой. И я с самого начала взял хорошую скорость и не снижал ее в течение всей скачки, давая кобыле почувствовать каждый лишний фунт ее веса. Дело кончилось тем, что, несмотря на ее решимость, мы пришли к финишу на полтора корпуса впереди.

– Великолепно! – воскликнула сияющая принцесса, ожидавшая меня у места, где награждают победителей. – Красавец! – Она похлопала по боку своего взбудораженного скакуна. – Кит, когда переоденетесь, приходите в ложу. – Она увидела тень нерешительности, отразившуюся на моем лице, и поняла, в чем дело. – Я видела лорда Вонли наверху. Я пригласила его к себе в ложу.

– Вы очень добры.

– Я очень рада, что вы пришли первым.

Я переоделся и поднялся в знакомую ложу, расположенную над финишным столбом. На этот раз принцесса была там одна, без гостей. Она мимоходом упомянула, что приехала сюда сегодня утром прямо из Девона, на своей машине.

– Племянница звонила мне вчера вечером из своего офиса и сказала, что вы доехали вовремя, – сказала принцесса. – Она вас благодарит.

Я сказал, что был очень рад помочь. Принцесса предложила мне чаю, сама разлила его, и мы уселись на соседних стульях, как бывало обычно, и я принялся описывать скачку препятствие за препятствием.

– Да-да, я видела, – сказала она с довольным видом. – Вы всю дорогу шли впереди этой кобылы. Когда она прибавляла, вы тоже прибавляли, когда она замедляла ход, вы делали то же самое. А потом я видела, как ее жокей взялся за хлыст, а вы просто дали шенкель моему коню... Я знала, что мы выиграем. Я все время была уверена в этом. Это было так замечательно!

Эта уверенность вполне могла рухнуть у последнего препятствия, но это принцесса знала не хуже меня. Бывало и такое. Тем приятнее было побеждать.

Принцесса сказала:

– Уайкем говорит, что завтра мы в первый раз выпускаем Кинли на барьерных скачках в Тоустере. Его самая первая скачка...

– Да, – кивнул я. – И еще у Даулагири – первая скачка в стипльчезе для новичков. Я попробовал их обоих на тренировке у Уайкема на той неделе.

Он вам не говорил? Оба прыгали просто великолепно. А... а вы там будете?

– Разумеется, я этого пропустить не могу. – Она помолчала. – Племянница говорит, что тоже доедет со мной.

Я вскинул голову.

– В самом деле?

– Она так сказала.

Принцесса внимательно смотрела на меня, и я тоже посмотрел ей в глаза, но прочесть, о чем она , думает, не смог, хотя как раз сейчас это было бы очень кстати.

– Мне понравилось ехать с ней, – сказал я.

– Она удивилась, что время прошло так незаметно.

– Да.

Принцесса уклончиво похлопала меня по руке, и тут в дверях появились лорд Вонли с супругой и подошли к нам с приветствиями. Принцесса тоже приветствовала их, предложила им по стаканчику портвейна – они оба его любили, тем более что день был холодный, – и увела леди Вонли на балкон, оставив нас наедине с лордом Вонли.

Он рассказал мне. как доволен всеобщим восхищением, вызванным субботней скачкой, и я спросил, не может ли он оказать мне услугу.

– Дорогой мой! Разумеется! Все, что в моих силах!

Я снова рассказал о Бобби и о продолжающихся нападках "Знамени". Впрочем, к этому времени лорд Вонли уже и сам знал об этом.

– О господи! Да-да! Вы видели сегодняшние комментарии в нашей газете?

Это все наша обозревательница, Роза Квинс, у нее язык, как у гремучей змеи, но пишет она толково. Так чем я могу вам помочь?

– Я хотел бы знать, – сказал я, – есть ли в "Глашатае" что-нибудь вроде досье на Мейнарда Аллардека. И, если таковое имеется, не позволите ли вы мне его просмотреть.

– Господи! – сказал он. – У вас какие-то свои соображения на этот счет?

Я объяснил, что мы пришли к выводу, что Бобби был всего лишь орудием кампании, направленной против его отца.

– И нам было бы полезно выяснить, кто может быть настолько зол на Мейнарда, чтобы лишить его возможности получить титул.

Лорд Вонли добродушно улыбнулся.

– К примеру, те, у кого он отобрал дело?

– Ну да, – подтвердил я. – Хотя бы.

– Вы предполагаете, что "Знамя" заставили напечатать все эти нападки?

– Он поджал губы, как бы размышляя.

– Я думаю, их не пришлось так уж сильно заставлять, – сказал я. Вся эта газета – одни сплошные нападки.

– Ах, боже мой! – сказал он с насмешливым упреком. – Ну хорошо. Не знаю, чем это может помочь вашему зятю, но я позабочусь о том, чтобы вы получили доступ к нашим материалам.

– Замечательно! – от души сказал я. – Спасибо вам большое.

– Когда вам будет удобно?

– Чем раньше, тем лучше.

Он взглянул на часы.

– В шесть вечера вас устроит?

Я едва не охнул от удивления.

– Вечером мне надо быть на обеде в Сити, – пояснил он. – А перед тем я собираюсь заглянуть в "Глашатай". Спросите меня на проходной.