Брошенное королевство - Крес Феликс В.. Страница 57

Шаг за шагом Бехегал преодолевал очередные пустые комнаты.

Застреленный из арбалета худой парень опирался о стену, вытаращив мертвые глаза на товарища перед собой, словно о чем-то спрашивал. Но вполне возможно, что именно от него он по ошибке получил смертоносную стрелу. Человек этот лежал в столь большой луже крови, что казалось, будто она вытекла из нескольких тел. Впрочем, это уже не удивляло после взгляда на раны по обеим сторонам шеи, открывавшие порванные артерии. Красные ладони трупа застыли возле лица, словно раненый до последнего пытался остановить хлещущую из него жизнь.

В последней комнате убитые были разбросаны по углам; казалось, будто их подхватил смерч. Двоих разбило о стены, от третьего торчали одни ноги из наваленной в углу груды глиняных черепков, раздробленных кирпичей и камней. Бехегал молчал.

За его спиной послышался кашель. Обернувшись, он оказался лицом к лицу с самой грозной громбелардской легендой, которой никто не смог лишить Тяжелые горы. Рослый светловолосый мужчина был одет в весьма приличную, но простую и прочную одежду, достойную любого путешественника по горам: грубые черные штаны, заправленные в голенища черных сапог, и медвежью куртку, из-под которой виднелись потрепанные неровные рукава крепкой кольчуги. Куртку пересекали ремни со знаменитыми мечами — один на бедрах, другой наискосок через грудь. В руках он держал арбалет с наложенной на тетиву стрелой, с рукава же стекала, обрываясь на запястье, тонкая красная струйка; капли падали одна за другой, пятная сапог. Крагдоб молча поднял здоровую руку и ткнул большим пальцем за спину — этого было достаточно, чтобы единственный из притаившихся в ловушке гвардейцев Бехегала, оставшийся в живых, послушно покинул помещение. Уже было понятно, почему он жив… Измена, опять измена.

Бехегал и двое телохранителей остались наедине с молчащим великаном.

— Я буду сражаться за свое имя, — сказал чернобородый. — Даже с тобой. Но сперва я хотел бы кое-что сказать. Чтобы ты знал, почему я с тобой сражаюсь.

Басергор-Крагдоб поднял тяжелый арбалет, добытый от одного из несостоявшихся убийц, и спустил тетиву, пронзив стрелой навылет черноволосую голову узурпатора. Телохранители бросились вперед. Первый получил удар арбалетом, от которого треснули кости скулы. Второй не заметил большого кота, прыгнувшего в комнату через окно. Кот оттолкнулся от пола и, звеня стальной кольчугой, обрушился ему на спину с истинно звериной быстротой — а поскольку он был зверем разумным, то хорошо знал, где у двуногого существа находится артерия. Вонзившиеся в шею клыки бурого воина вырвали клочья мяса, задние лапы разодрали спину. Хлынула кровь, гвардеец завопил и развернулся кругом, но противник повалил его, и какое-то время продолжалась жуткая и вместе с тем забавная игра в кошки-мышки.

Крагдоб, размахивая арбалетом, словно дубиной, прикончил первого телохранителя и прекратил забаву, размозжив остатками оружия голову полутрупа в лапах кота, который, похоже, обиделся, поскольку молча вылез через окно и исчез. Глорм выбросил в то же окно разбитый арбалет и снова позвал тайного разведчика, который предал своего вождя-самозванца.

— Отрежь ему башку, — велел он, — и отнеси к городским воротам.

Уходя, он добавил:

— Эта стрела неплохо смотрится, пусть остается.

Вскоре торжествующий изменник, под радостные дикие крики собравшихся вокруг него воинов, нес через площадь, словно дерьмо на палке, пробитую арбалетной стрелой голову Крагдоба-узурпатора.

19

Прошло немало времени, прежде чем ее благородие Тевена ступила на портовую набережную в Лонде. До того как покинуть Рапу, ей пришлось решить несколько насущных дел. Прежде всего, исполняя просьбу подруги, она послала курьера в Рикс. Курьер должен был известить Крагдоба, а еще лучше Кобаля, о принятом наместницей судьи решении. Второе письмо Тевена отправила домой, предупредив сына, что вернется позже. Потом она стала ждать. От Рапы до Рикса было не слишком далеко, хороший всадник мог доехать туда и вернуться за несколько дней. Подруга Крагдоба хотела знать, добрался ли курьер и что решили властители гор.

Но она этого так и не узнала. То ли ее гонец не доехал, то ли ответа не было. А может, даже и был, но гонец ведь мог погибнуть и на обратном пути… В Громбеларде шла война, первые известия о которой уже достигли Рапы, и не просто какое-то столкновение двух горных банд. Сразу же выяснилось, что Шерер крайне невелик… Эхо из дикого края, в котором якобы никто не бывал, быстро добралось до армектанского и дартанского пограничья, а потом распространилось дальше. В Рапе говорили о сотнях, если не тысячах, вырезающих друг друга горцев, о занятии Рикса, а потом Бадора собранными в могучую армию ордами, выступившими против других. Тевена, которая, как и каждая армектанка, знала историю Шерера, поскольку в ее краю даже по деревням ходили учителя, сперва слегка удивилась. Она знала, что много веков назад Армект потратил на завоевание Громбеларда несколько лет, и прошло еще четверть века, прежде чем удалось установить контроль над горами; впрочем, до конца его установить так никто и не смог. А теперь для этого хватило нескольких недель?

Однако их вполне могло хватить; подумав, Тевена перестала удивляться. Когда-то армектанские легионы, не знакомые с горами, сражались с войсками — именно войсками, не бандами — суровых разбойников-рыцарей, которые, хоть и не сумели создать свое государство, обладали по-настоящему сильными городами-княжествами. Сейчас все обстояло совершенно иначе. Бадорская связная Крагдоба лучше, чем кто-либо другой, знала, какие «войска» бегают по горному бездорожью. Недисциплинированные, дикие, плохо вооруженные, неуправляемые — и прежде всего состоящие из «солдат», которые не видели никакой пользы в поддержке слабых вождей против сильного и не боялись новых порядков, поскольку эти новые порядки на самом деле являлись старыми. Басергор-Крагдоб вернулся! И в одно мгновение встал во главе армии, которая сбежалась к нему со всех сторон.

Тевена отправила второго гонца, но на этот раз ответа ждать не стала и оплатила плавание на борту первого корабля, который шел в Лонд, а вернее в Дартан, но по пути заходил в Лонд, чтобы высадить пассажиров, которых на этом корабле всегда хватало. Ей не пришлось долго ждать, поскольку ее путешествие пролегало по одному из самых оживленных морских путей Шерера.

Когда-то Терена уже бывала в Лонде, но с тех пор прошло почти двадцать лет. Ее не оглушил шум портового района, хотя она догадывалась, что во времена империи тут было наверняка спокойнее. Но в конце концов, порт есть порт.

Не первый и не последний, который она видела за свою жизнь. Свободно владевшая двумя континентальными языками и знакомая с третьим, она повсюду могла чувствовать себя как дома; только в Морской провинции требовалось знание гаррийского, причем бегло, поскольку многочисленные диалекты на Островах звучали — как она слышала — чуждо даже для самих гаррийцев.

В Лонде равноправно царили армектанский и громбелардский. Каждый здесь знал один или другой язык, в худшем случае хотя бы кинен.

Слуга Тевены сошел с корабля и нанял носильщика (поскольку верховых и вьючных лошадей она продала в Рапе), а вместе с ним — проводника до Имперского квартала. Только после этого хозяйка и ее служанка сошли на берег и двинулись через город — небольшой и перенаселенный — к зданию Имперского трибунала.

Арма высматривала подругу уже с неделю — что не означало, будто она сидела у окна, тоскливо глядя в сторону порта. Как обычно, у нее было множество работы. Прежде всего она накликала себе беду, взяв пленников, с которыми теперь не знала что делать… Рбита не было, не приходило от него и никаких вестей. Арма, которая сперва опасалась встречи с бывшими друзьями, теперь начала бояться их молчания. Неужели они заранее решили, что найдут в ней врага? Рбит хорошо знал, что делает. Наместница не предполагала, что ее беспокойство, приправленное горечью, было предусмотрено и тщательно спланировано ее бурым другом, братом по крови, который любил ее и вместе с тем высоко ценил. С особым расчетом и кошачьим терпением он долбил скалу, твердость которой вызывала в нем уважение…