Граница - Тихонова Татьяна Викторовна. Страница 13

— Нет, не надо одеяло… Феликсу холодно… Ему одеяло, — хрипела я.

Что-то горькое полилось мне в рот. Пить. Хочу пить. Еще…

… Я проснулась ночью. Темно. Свеча на столе. Седая голова, склоненная в дремоте над столом. Память была ясна и отчетлива. Все встало передо мной как наяву. Я здесь одна. Друзья погибли… Здесь у меня дрогнула холодная отчаянная мысль, робкая надежда еще тлела во мне. Я должна искать их, идти на помощь… Что это за старик? Вдруг я поняла, что боли нет, тяжесть в ногах, такая, что, кажется, не поднять их никогда… Старик лечит меня… Зеркало!!! Ощупав себя, я похолодела… Нет зеркала, браслет на руке. Надо встать. Я ведь могу сразу увидеть всех… кто жив. Стараясь не думать о том, что я почему-то не чувствую ног, я быстро встала…

Очнулась я уже утром, оттого, что кто-то погладил меня по голове.

— Ну, что же ты, куда ты ночью-то побежала, чуть все лечение не испортила? — Глухой низкий голос ворчливо продолжал. — Ноги тебе раздавило, дракон-то, падая, тебя подмял, и гнома… тоже, только гнома-то я не смог спасти… уж больно мал он, и дракон, еще в небе помер он. Ну, ну, не надо, милая, не надо…

Пустота. Вокруг меня опять никого. Я одна. И слез нет. Просто больно.

Сквозь звон в ушах доносился голос деда:

— Знать, нужна ты еще на белом свете, коль выжила там, где не выжить никому.

— Нужна? Кому? — Выкрикнула я.

Дед помолчал. Он стоял возле моей кровати, испытующе глядя на меня из под тяжелых век. Согнутая временем спина его была широка в плечах, белый, длинный волос заплетен в жидкую косицу и перевязан темной тесьмой по высокому лбу, темная кожа лица изборождена глубокими морщинами, совсем небольшая, белая борода. Одет он был в длинную белую рубаху, подпоясанную веревкой. Белые же штаны заправлены в короткие мягкие сапоги. Высок и строг старик, — подумала я.

— Как звать вас? — Тихо спросила я. Какая-то дикая догадка мелькнула у меня.

— Илия я, — коротко прозвучал ответ.

— Не может быть… — прошептала я. — Этого не может быть…

— Так, девонька, давай-ка, рассказывай мне все… Больно много имен знакомых ты в бреду называла… И меня вот откуда-то знаешь, — дед выставил руку в сторону стула с высокой спинкой, продолжая смотреть на меня, и тот подъехал к нему.

Илия сел и стал смотреть на меня в ожидании.

— Я — проводник, — сказала я и замолчала.

— Ну, так что ж, об этом все знают. Потому-то и не должно быть тебя здесь. Дальше-то что? Как ты на драконе с домовым гномом оказалась? Дракон-то от укуса василиска умер, рассказывай, не тяни! — приказал дед.

Отвернувшись к бревенчатой, потемневшей от времени стене, я некоторое время молчала. Ком подкатил к горлу, слишком открытая еще рана. Потом, не поворачиваясь к старику, я начала:

— Дед умер. По его наказу я пошла на заимку…

Начав, я уже не могла остановиться. Я рассказала все, мне оказалось нужно кому-то это рассказать. Дед слушал, не прерывая. Когда я подошла к тому, как мы полетели на поиски василиска и, что с нами был Клим, старик переспросил в раз севшим голосом:

— С вами был Клим?

— Был. Без него нам бы змею не одолеть! Он упал вместе с этой тварью, он был на ней и убил ее!!! А Феликс перестал понимать, он обезумел, и унес нас оттуда!!!

Повисло тягостное молчание. Илия сидел, сильно выпрямившись и закрыв глаза, потом взглянул на меня:

— Вставай, Ася, пойдем покушаешь. Тебе сил набираться надо, а у меня дело есть… Да, не убивайся так, думаю я — Клим жив, нет его среди мертвых.

От ошеломляющей новости я вскочила.

— Я ухожу. Спасибо вам за все, дедушка… Я не могу потерять Клима еще раз…

— Да, погоди ты, егоза, не дойдешь ты пока, еще день нужен. Ноги-то слабину дать могут, а дорога опасная. А почему ты про свое зеркало не спрашиваешь? — перебил меня старик.

— Оно… Так оно не выпало? Оно здесь? — у меня перехватило дыхание, я же могу попробовать вызвать Клима.

— Здесь. Здесь. — Впервые за все время дед Илия улыбнулся, глядя на меня. Видимо перестал сомневаться во мне. — Поищи Клима, если, как ты говоришь, вы были недалеко от заимки, то есть от крепости Волка, когда на вас напал василиск, и если эльф не погиб, а ты ведь не видела, чтоб его ранила змея?

— Н-нет, точно нет, — опять вспомнив эти страшные минуты, я вздрогнула.

Дед Илия, подняв руку с раскрытой ладонью и получив зеркало прямо из воздуха, передал его мне. Я улыбнулась, вспомнив, как важно принимал из воздуха блюда Прокоп, гном Нестора, и попросила зеркало найти Клима. Затаив дыхание, не шелохнувшись, я ждала. Я видела, как старик ждал, положив руки на колени и не отрывая от меня глаз. Секунды, минуты… невыносимо ждать, тонкая ниточка надежды натягивалась все сильнее, как струна, готовая оборваться… Холодная гладь зеркала всколыхнулась, пошла рябью… не поняла… о-о… серый цвет заполнил все зеркальное поле, время от времени, чередуясь с зеленым, грязно-желтым… Вдруг, зеркало, наконец-то сфокусировавшись, выхватило угрюмую волчью морду, которая резко метнула взгляд в меня, обдав злостью. Я, обхватив себя от волнения руками, смотрела, не отрываясь, как волк, еще полностью не остановившись, переходил в Клима, и не удержалась от счастливого смеха, видя, как Клим на четвереньках пробежал по инерции шага три…

— Ты?! Где ты?! — Запыхавшийся голос эльфа был для меня лучиком света в этом длинном и мрачном дне.

— Я у твоего учителя, у Илии, — покрутив зеркалом, я показала Климу деда, который уже стоял рядом, молча, и, видя его взгляд, понимала, что для него Клим очень дорог.

Клим в удивлении развел руки.

— Приветствую, тебя, учитель! Ася!!! Как тебя туда занесло? Я тебя ищу, рыщу по лесам в поисках вас…А зеркало, почему не отвечала? Что с Феликсом?

Рассказав события той ночи, которых Клим не мог знать, я увидела, как эльф отвернулся. Старик взял у меня зеркало.

— Клим, у Аси были перебиты ноги, дракон придавил, упав, она была в бреду… Ты мне скажи, — эльф медленно повернулся, видимо справившись с собой, слишком много для него значил Феликс. — Ей можно возвращаться? Идти, сам знаешь, далеко… А она многого не знает…

— Нет, учитель, нельзя. Здесь назревает что-то пока непонятное… Похоже на заговор при дворе Феи, и, похоже, с участием темных… Хорошо, что она оказалась у тебя, учитель, слышишь, Ася? Не уходи оттуда, кто бы тебя не позвал!!! Все! Как я рад, что тебя нашел, Ася! — очень тихо проговорил Клим, когда я снова взяла зеркало, и исчез.

Медленно опустив зеркало, я подошла к низенькому окну. Моросил дождь. Мелкий дождик, с туманом. Грибной, подумала я. За окном близко к дому подступал лес. Сосны. Старый лес — с буреломом, непроходимый. На поляне, заросшей высокой травой, не ведающей косы, немного левее виднелось еще одно бревенчатое строение.

— Здесь учатся, учатся те, кто хочет видеть дальше своего носа и больше, чем отпущено природой. — Сказал Илия, когда я обернулась к нему.

2

Дождь кончился только к вечеру. Солнце выглянуло из-за туч, уже, когда садилось за сосны. На короткий миг оно залило мягким светом эту затерянную в лесах поляну и напомнило радостными красками, что стоит середина лета, июль.

Мы с Илией сидели на крылечке его дома. Я слушала его низкий глубокий голос, совсем нестарого человека. И вообще он меня удивлял этим вот несоответствием внешней ветхости и огромной силы, идущей от него. Как и его дом, который, казалось, врос в землю от старости, так он был мал и весь порос мхом, на одном из нижних бревен даже выросла сыроежка.

— Дедуля, — сказала я и замерла, я назвала Илию, как своего деда, так он мне сейчас его напоминал. — Расскажите мне немного о вашей стране, пожалуйста. — Закончила я быстро.

Старый учитель немного помолчал. Потом, повернувшись ко мне, усмехнулся:

— То, что ты здесь, в нашей стране, увидела, это лишь малая часть, скрытая от людей. Мы живем точно также в любой другой стране, соблюдая границу с вами, но только здесь существует две границы, мы, спасая свой мир, обязаны спасать и ваш. Кто-то из нас это принимает просто как обязанность, кто-то считает, что вы по незнанию слабее нас, а слабых надо защищать, кто-то думает, что обнаружив темных, вы обнаружите и нас, и не разобравшись, как это вы обычно и делаете, будете почитать нас своими врагами. На самом деле, во времена образования Союза Трех Миров, когда миры эльфов, гномов и драконов, решили объединиться, чтобы противостоять мраситам, мраситы — это так себя называют темные эльфы с тех пор, как их мир ушел под землю, и их внешний вид изменился, а Мраса — это их страна. А наша страна — Синегория… Так вот тогда, три самых могущественных мага от каждой из трех сторон сошлись в Междуречье, там теперь стоит Золотое Устье, и долго спорили они, держать границу между темными и людьми или не держать, и тогда эльф Владомир сказал: "…коль мраситы — порождение нашего мира, то нам и защищать остальных от темных, не гоже нам, ведающим, дать погибнуть неведающим…".