Вендия 1. Город у священной реки - Йенсен Брэнт. Страница 21

К концу вечера сотнику удалось узнать имя верховной жрицы и получить подробное описание ее внешности. Но идти прямиком в храм Иштар киммериец не решился. Для начала ему хотелось просто посмотреть на Рамини, попытаться понять, что она из себя представляет.

Отправляясь на праздник, организованный вайшнавами Айодхьи, Конан почти не сомневался, что встретит там верховную жрицу богини семейного очага. Религиозные церемонии вроде этой в Вендии были событиями едва ли не государственного масштаба. Одних паломников в Айодхью прибыло не меньше полутора тысяч человек. Вряд ли Рамини оставит такой праздник вне своего внимания.

Расчет киммерийца оказался верным. Почти сразу же он различил среди державшихся особняком браминов миниатюрную фигурку жрицы Иштар.

Но ничего примечательного в поведении Рамини Конан не заметил. Она, как и все, с интересом наблюдала за выступлениями артистов и за шествием слонов. Изредка поднимала над головой букетик белых цветов и махала им в знак приветствия и одобрения.

Конан чувствовал себя довольно глупо. Вся затея с походом на праздник Вишну теперь казалась ему бессмыслицей. Ну, что такого, в самом деле, он надеялся здесь увидеть?! Что Рамини бросится на вайшнавов с кулаками или будет громогласно призывать проклятья на их головы?.. Бред.

Но уходить просто так тоже не хотелось. И Конан начал пробираться к верховной жрице.

Киммериец понимал, что собирается сотворить глупость, но ничего не мог с собой поделать.

— Замечательный праздник, — шепнул он на ушко Рамини.

Вендийка вздрогнула от неожиданности и обернулась посмотреть, кто же с ней заговорил.

Конан постарался улыбнуться как можно более мило.

Рамини кинула оценивающий взгляд на фигуру северянина, оставив его улыбку без внимания. Увиденным она, похоже, осталась довольна, потому как разговор решила поддержать.

— Такой же, как и все, — сказала маленькая вендийка, вновь обращая свой взор в сторону шествия. — Из года в год одно и то же. Сразу видно, чужестранец, что в Вендии ты пробыл недолго. Иначе тебе бы уже опостылели все эти зрелища.

— Меня зовут Конан, — представился киммериец.

— А меня – Рамини, — ответила девушка, по-прежнему стоя спиной к северянину.

В двух шагах от вендийки прошел жонглер, державший в воздухе восемь кинжалов. Рамини замахала ему своим букетом. На этот раз ее движение показалось Конану каким-то издевательским.

— Но праздники случаются не каждый день, — продолжил беседу киммериец. — Как можно к ним привыкнуть?

— У них только оболочка разная, — зло произнесла вендийка. — А суть одна. Вся эта фальшивая радость. Знаешь, Конан, почему они танцуют и смеются? Они таким способом приносят свои эмоции в жертву богу. Без жертвоприношений местные боги не могут, они ослабнут. Просто веры им недостаточно. Вот люди их и подкармливают. Надеются, что Вишну насытится и дарует им свою благодать. Круговорот добра!

— Кажется, я понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Конан.

— Я прихожу на праздники лишь за одним, — Рамини развернулась к Конану. — Насладиться красотой. Когда я начинаю чувствовать в себе эмоции этих людей, я ухожу. И сейчас именно такой момент.

Сотник внимательно смотрел на вендийку, ожидая продолжения. И оно последовало.

— Пойдешь со мной, Конан? — спросила девушка.

— Да, — коротко ответил киммериец.

Вендийка взяла Конана за руку и потащила его сквозь толпу к одной из боковых улочек. Северянин догадывался, что Рамини уже успела изучить оптимальные пути отхода от всех крупных храмов Айодхьи.

И в самом деле, очень скоро народу вокруг поубавилось, и, судя по хмурым лицам, эти люди к празднеству не имели никакого отношения.

— Они крутятся где-то здесь, — выдала непонятное объяснение Рамини и начала оглядываться по сторонам – не самое приятное занятие, с ее-то ростом. — Знают, что найдутся те, кому надо пораньше уйти.

Киммериец кое-как догадался, что она имела в виду носильщиков. Не пристало верховной жрице путешествовать по городу на своих двоих. Конан заметил вдалеке пару скучающих перевозчиков и махнул им рукой.

Спустя несколько мгновений они уже предлагали свои услуги Рамини.

Но вендийка не спешила занять место в паланкине.

— Есть поблизости другие? — спросила она у того носильщика, что был постарше. Конану показалось, что это были отец с сыном. — Мой друг отправится вместе со мной.

Старший носильщик утвердительно кивнул и отправил младшего на поиски.

— Я спокойно могу дойти пешком, — поспешил тем временем заверить жрицу Конан. Ему очень не хотелось, чтобы его несли на руках эти несчастные вендийцы. — Не беспокойся.

— Нет уж! — возразила Рамини. — Тебе силы понадобятся для кое-чего другого.

Киммериец, кажется, понял, что имела ввиду вендийка, и был готов дать обещание, что пешая прогулка на его способностях не отразится, но Рамини выглядела очень уж серьезной, и Конан решил не спорить, опасаясь возможной ссоры.

Тем временем вернулся носильщик. Следом за ним вышагивали два его собрата по ремеслу.

— Садись, — с улыбкой сказала Рамини, указывая киммерийцу на прибывший паланкин.

Если бы доставшиеся Конану носильщики были бы такими же хиловатыми на вид, как те, на чьих плечах покоился паланкин вендийки, сотник всё-таки начал бы упорствовать. Но, похоже, отосланный за подмогой паренек разобрался, что к чему, и к шуткам склонности не имел. Перевозчиков северянину он привел знатных, лишь чуть меньше самого Конана.

Само путешествие киммерийцу никакого удовольствия не доставило. Он отлично помнил, что из себя представляют улицы Айодхьи, и в воображении его то и дело возникали сцены крушения паланкина, для которого в толпе просто не могло найтись достаточно свободного места. А если к этому добавить ту скорость, с которой передвигались носильщики, то картина становилась и вовсе пугающей.

К счастью, до храма Иштар и Конан, и Рамини добрались без происшествий. Киммериец и жрица расплатились с носильщиками, и те, поклонившись на прощанье, растворились в толпе.

Не успел северянин и глазом моргнуть, как его рука опять оказалась в руке маленькой жрицы.

— Познакомься, Конан, это наши стражники, — сказала Рамини, указывая на двух огромных темнокожих вендийцев, стоявших у дверей храма. Выглядели они грозно, и их громадные сабли, что были демонстрационно обнажены, также внушали уважение. Но, к сожалению, эта красивая обертка не давала никакого представления о том, какие бойцы из этих двух стражей.

И вообще, очень странная традиция – ставить перед входом в храм богини семейного очага охрану. Тем не менее, это было обязательной деталью любого храма Иштар.

— Очень приятно, — киммериец постарался подавить пробивающуюся в голосе иронию.

Стражи на приветствие никак не отреагировали, ни один мускул на лице не дернулся.

— Они – хорошие ребята, Конан. До сих пор никого не убили, — поспешила уверить киммерийца Рамини. Вторую же часть фразы вендийка, скорее всего, адресовала стражам. — И тебя они не тронут. Ни за что.

Маленькая жрица звонко рассмеялась, глядя на серьезные физиономии мужчин, и повела Конана внутрь храма.

В центральном помещении пред алтарем богини, на котором стояли дары, предназначенные Иштар, молились, опустившись на колени, четверо вендийцев. Конан заметил, как к одному из них подошла молоденькая жрица, одетая в полупрозрачные ткани, дотронулась до его плеча… Что было дальше, Конан не увидел. Рамини увела его прочь от молельни.

Они шли по широкому коридору, на стенах которого висели крохотные масляные лампы. Свету от них было немного, но дым их туманил и кружил голову. Скорее всего, эффект возникал из-за трав, что добавляли в масло. Несколько раз киммериец и жрица проходили сквозь маленькие комнаты с широкими кроватями, застеленными белоснежными простынями. У изголовья каждой из них непременно находился аккуратненький серебряный кувшин, как казалось Конану, наполненный вином. Рядом с ним стояла каша с разноцветными шариками.