Мир Деревьев - Сухов Александр Евгеньевич. Страница 10

– Как тебе удалось получить эту запись? – уважительно спросил озерного жителя Древ.

– Долго объяснять, коллега. В двух словах, мне удалось разработать методику темпоральных погружений в единое информационное поле. Сложнее всего оказалось вычленить, идентифицировать и расшифровать отпечаток психоматрицы человека, по имени Андрей Смирнов. Мне несказанно повезло, это был один из немногих, кому во время катастрофы удалось сохранить контроль над своим рассудком. Большинство психоматриц его соплеменников настолько размазаны, что все попытки использовать их для получения объективной информации не дали положительных результатов. Однако, уважаемый Древ, я продемонстрировал этот кусочек вовсе не ради хвастовства собственными успехами. События, произошедшие более восьми тысячелетий назад, могли бы иметь для нас исключительно познавательную ценность, если бы не одно обстоятельство… – Квакх выдержал драматическую паузу, затем вновь заговорил: – Сопоставив между собой полученные результаты, я пришел к выводу, что скоро, очень скоро над нашим миром нависнет весьма страшная угроза, не менее, а может быть, даже более серьезная, чем в те далекие времена. Но самое главное, источник грядущей опасности напрямую связан с тем, что случилось на Земле восемьдесят веков назад. – Огорошил слушателей хозяин Мутного озера и без дополнительных уговоров принялся объяснять Древу принципы своей методологии создания точных прогнозов на основании сравнительной корреляции случайных взаимозависимых событий.

На этом этапе переговоров беседа Древа и Квакха перешла в область абстрактно-умозрительных построений и для Феллада потеряла всякий смысл. Какое-то время шары увлеченно обменивались многоэтажными формулами, рисуя прямо в воздухе математические символы. При этом они по очереди комментировали свои каракули столь мудреными терминами, о значении которых Феллад мог лишь догадываться, несмотря на то, что совсем недавно сдал экзамен по базовому курсу высшей математики и абстрактной физики и знания эти еще не успели выветриться из его головы. То, что в данный момент обсуждали Древ и Квакх, на самом деле не имело прямого отношения ни к высшей математике, ни к современной физике, скорее это был диалог двух философов, пытающихся сформулировать какие-то свои выводы общедоступным языком математических символов. От немыслимого умственного напряжения оранжевый шар сознания Деревьев распух до такой степени, что посреднику пришлось здорово поднапрячься, чтобы раздвинуть границы контролируемого им объема. Это свидетельствовало о том, что к заумной беседе с Квакхом подключались все новые и новые ячейки коллективного разума. В свою очередь интенсивность свечения ментальной сферы лягуха достигла своего апогея. Феллад начал уже побаиваться, что две сферы ненароком соприкоснутся. К чему способен привести подобный контакт, можно лишь гадать, но у Феллада откуда-то появились веские основания для серьезных опасений.

К счастью беспокойство юноши оказалось напрасным. В какой-то момент все вернулось на круги своя: сознание Квакха перестало сиять как раскаленный до внутризвездных температур плазменный шар, а виртуальный образ коллективного разума Деревьев значительно потерял в объеме. Теперь у Феллада отпала необходимость с прежним усердием следить за тем, чтобы кто-либо из собеседников ненароком не выпал из контролируемого его сознанием пространства, и он вновь прислушался к разговору своих подопечных.

– Значит, у нас в запасе от пяти до десяти лет. – Закончив свои математические упражнения, задумчиво пробормотал оранжевый шар.

– Совершенно верно, – в тон ему ответил Квакх, – максимум – десять, минимум – пять.

– Даже если в нашем запасе окажется не пять, а десять лет, это ничего не меняет – все равно этого срока катастрофически недостаточно. Мы не успеем подготовиться…

– В таком случае прошу тебя, Древ, взглянуть вот на этот корреляционный график! – Громко воскликнул лягух, как Фелладу показалось с долей нескрываемого ехидства. Сразу после этих слов в воздухе появилось изображение предлагаемого к рассмотрению доказательства.

Однако коллективный разум Деревьев совершенно не отреагировал на непочтительную реплику самонадеянного озерного анахорета. Оранжевый и голубой шары приблизились друг к другу на критическое расстояние и вновь перешли на свой «птичий язык», иными словами, начали в буквальном смысле извергать из себя искрометные формулы, светящиеся графики, пылающие самым немыслимым разноцветьем диаграммы, сопровождая все это мудреными формулировками.

Наконец конструктивный диалог между шарами подошел к концу, после чего окончательно уменьшившийся в размерах Древ обратился к Квакху:

– Из твоих расчетов получается, что ставку необходимо делать всего на одного человека.

– Совершенно верно, уважаемый Древ. Если ты не согласен, давай еще раз все проверим.

На что оранжевый шар немедленно ответил с нескрываемой симпатией в голосе:

– Вовсе ни к чему снова перепроверять твои расчеты, они безупречны. Дело в том, что мне, как существу коллективному, трудно свыкнуться с мыслью, что всего лишь один слабый человек способен взять под контроль ситуацию и спасти этот мир от надвигающейся угрозы. Однако с цифрами и формулами не поспоришь.

– Вот и славно. Программа подготовки Спасителя нами разработана. Объект полностью в твоем распоряжении и готов к дальнейшему курсу обучения. Поскольку этот человек весьма эмоционален, постарайся избавить его от излишних переживаний – прогнозируемые точки критических событий на графике за номером пятьсот тридцать семь. Засим разреши откланяться.

К Мутному озеру друзья вернулись уже под вечер, поскольку диалог между Квакхом и Деревьями начался в два часа пополудни и занял более четырех часов. Устроившись на одном из прибрежных камней, приятели решили немного перекусить, Феллад – парочкой плодов, сорванных с одного из Деревьев, а Квакх – огромной безглазой рыбиной, которую весьма ловко извлек из мутных вод своего родного озера.

– Значит ты не такой уж бессмертный, как о тебе говорят. – Отряхивая ладони от налипших на них кусочков мякоти, констатировал юноша.

– Получается так. – Возвращая аккуратно обглоданный остов рыбины обратно в воду, мысленно ответил Квакх. – Но лет пятьсот до момента передачи знаний преемнику мне все-таки удастся протянуть.

– Вот оно как! – удивленно воскликнул Феллад. – Значит ты долгожитель как Деревья. А сколько же тебе сейчас?

– Всего-то сто двадцать – сущий пустячок для разумных лягухов.

Затем человек вопросительно посмотрел на зеленокожего приятеля и как бы исподволь спросил:

– Скажи, Квакх, какая опасность угрожает всем нам, и что ты думаешь о Деревьях после беседы с ними?

Перед тем, как сформулировать ментальный посыл, хозяин Мутного озера немного помолчал, будто анализировал и систематизировал свои впечатления, полученные во время общения с коллективным интеллектом разумных Деревьев.

– Видишь ли, Фелл, сегодня я наконец-таки осознал кое-что, доселе непостижимое для моего понимания. Раньше я никак не мог принять истину о том, что носителем высокоорганизованного интеллекта может быть не только отдельный представитель племени разумных существ. По своей сути Деревья – суть такое же одинокое создание, каким являюсь я. В этом отношении мы с ним родственные души. Я очень сожалею о том, что раньше не вступил в контакт с этим милым существом…

– Милым существом?! – Удивленно воскликнул Феллад. – Значит, ты больше не считаешь, что Деревья представляют угрозу для моих соплеменников?

– Чему ты так удивляешься? – Квакх сопроводил свой ответ мыслеобразом, означающим крайнюю степень недовольства неуважительным тоном собеседника. – На то и существуют убеждения, чтобы их менять. Сегодня утром я считал Деревьев существами, потенциально опасными, поскольку был уверен в том, что люди полностью зависимы от их доброй или злой воли. В процессе общения с коллективным разумом ваших древесных братьев я понял, что существует некая жесткая симбиотическая связь, обуславливающая взаимное процветание двух ваших видов. Если ее каким-то образом разрушить, в первую очередь пострадают не люди, а Деревья, ибо они, несмотря на все свое могущество, есть всего лишь средство, для ускорения продвижения человечества вверх по эволюционной лестнице. – Лягух замолчал, внимательно посмотрел на откровенно-озадаченную физиономию Феллада и, совсем по-человечески кивнув своей малоповоротливой головой, еще раз подтверждая собственные выводы. – Да, да, молодой человек, именно средством или инструментом, коим до того как появились деревья, были наука и техника.