Беовульф - Мартьянов Андрей Леонидович. Страница 58

Цивилизации соединились, иначе и не скажешь.

Ни встречных всадников, ни попутчиков – люди стараются добраться до бурга засветло, а вечером никто не рискнет отправиться в дорогу. Эрзарих не ошибался, власть рикса распространяется на окрестные земли, однако до постоянной стражи на торговых путях варвары пока не додумались, никаких разъездов и следящих за порядком дружинников.

Напали верги – обороняйся. Останешься жив, но лишишься имущества – жалуйся риксу, только тогда он отправит своих воинов на поиски татей. Ну а если отобьешься без ущерба, то все вопросы снимаются, свободный вооруженный человек сам себе хозяин и сам в ответе за собственные жизнь и добро. Абсолютная демократия, какая республиканскому Риму и не снилась!

– Удивлен, – проворчал в бороду Ремигий. – Надо же, город-то выглядит как и прежде…

Бонну никогда всерьез не штурмовали: отозванные в Италию легионы и римское гражданское население ушли отсюда, оставив «бург» в сохранности, а бережливые германцы ничего не разрушали без надобности, проявляя свое «варварство» только там, где не собирались оставаться надолго.

К чему разорять большой теплый дом или стену, которая оградит от нападения врага? Какой безумец сожжет крепкие пристани для лодей? Разрушить старую римскую мельницу? Да за такое руки отрубить мало!

Разумеется, Бонна не раз переходила из рук в руки, ею поочередно владели готы, вандалы, аланы и, наконец, саксы – племя, к которому иные варвары относились с тихой насмешкой. Торгаши, мол. Разве пристало воинам марать руки о ремесло, приличествующее лукавым грекам, продажным ромеям и каверзным галлам?

Истинный воин, потомок великих героев Скандзы, добывает серебро в кровавой сече, клинком разя супостата! Саксы зубоскальства не спускали, доказывая, что мечом владеют не хуже других, а священная ярость подвластна всякому народу, одновременно не забывая считать монеты и слитки серебра в виде длинных прутьев, которые так и назывались – «саксонский хворост».

Эорих дружил или был в союзе со всеми окрестными вождями, торговал с фризами и батавами, отправлял обозы к сикамбрам и бургундам, рейнская и морская рыба в бочках шла по Рейну в Гельвецию, ну а соль, обмениваемая у поморских фризов за железные плуги, оружие и добротные ткани, ценилась везде, солеварен к западу от Великой реки было немного.

Богатый рикс всегда привлекает внимание вождей победнее, но выковырять Эориха-сакса из укрепленной Бонны казалось делом немыслимым – скупердяйство и торгашество этого племени имело оборотную сторону: они могли себе позволить самое лучшее оружие, дружинные через один облачены в настоящие кольчуги (знающий кузнец с помощниками мог сделать за год от силы две-три такие брони!).

Кроме того, владетели Бонны и Колонии Агриппы спокон веку сражались в пешем строю, который после знакомства с римлянами и их тактикой был улучшен и реорганизован. Саксы быстро уяснили, что плотный строй щитников запросто удержит кавалерию неприятеля, а традиционно сражающиеся поодиночке лангобарды, алеманы или даже могучие готы разобьются о стену щитов, как водные брызги о скалы.

Долины Рейна Эориху было мало – душа чересчур благоразумного варвара желала большего. Много лет он вынашивал почти невыполнимый план: отгородиться от агрессивных сородичей не просто рекой, а морем. Так, чтобы жить спокойно, богатеть и умножать свой народ.

Приветив у себя кафолического книжника-бокарью, проповедника-грека, рикс узнал о строении мира и еще двадцать зим назад начал отправлять боевые дружины на остров, называемый Британией.

В семьях саксов, как и у иных варваров, рождалось много детей, больше половины выживали благодаря устроенной жизни, голода здесь не знали. Много детей – много воинов! Лишних можно отправить за море – посмотреть, как там, отыщутся ли подходящие земли?..

Отыскались. Британия была населена кельтами, свирепыми и жестокими, но слишком разобщенными. Младший брат Эориха с дружиной уже сумел захватить угодья на западном побережье острова, отстроил бург на месте разрушенного римского Камулодуна [31] и каждый год принимал пополнение, отправляемое в Британию риксом.

Впервые в истории варвары занялись тем, что в Риме именовалось созданием постоянных колоний.

– …Знаешь, что он задумал? – Изрядно пьяный, но вполне ясно мыслящий грек по имени Никодим понизил голос до шепота.

Ремигий с вниманием слушал.

– Эорих вовсе не дряхлый старик, ему сорок два года, рикс полон сил и планов. Уже этим летом он собирается строить большой флот в устье Рейна. По-настоящему большой, в несколько сотен лодий. Еще через год-другой он соберет свой народ, летом, – когда нет штормов и ветер благоприятствует! – погрузит на корабли и отправится завоевывать Британию! Представляешь, каково?

…Прежде этот дом принадлежал какому-то безвестному центуриону, теперь же его занимал отец Никодим из Адрианополя – советник рикса, человек ученый, но склонный к пьянству.

Рукоположение он получил в Никее, а вот какое чудо привело Никодима к саксам, клирик помнил слабо – каждодневное бражничание доброй памяти не способствует. В вере, однако, был крепок и истов как любой грек, придерживался Никейского символа, а встретить в прирейнском захолустье настоящего епископа и не мечтал. Свято хранил шесть книг, привезенных с собой из Фракии, – Евангелия, Ветхий Завет и четыре тома сочинений Августина, архиерея, державшего диоцезию Гиппонскую.

Эрзарих, развалившись на широкой лавке, громоподобно храпел – лангобард устал, испил крепкого саксонского пива, набил пузо вареной телятиной и горя теперь не ведал. Нет ничего лучше хорошего дома и гостеприимного хозяина, а дорога впереди дальняя…

– Завоевывать Британию, – повторил Ремигий. – История повторяется, а, брат Никодим? Идет по кругу. Некоторые варвары встают на римский путь, тебе не кажется?

– Кажется, – глубоко, как делают только очень пьяные люди, кивнул грек. – Спираль истории, ваше преподобие… Эорих уже почти христианин, на капище рядом с идолами крест поставил. Слушается меня, образованность ценит…