Беовульф - Мартьянов Андрей Леонидович. Страница 81

– Ты не ошибался, годи. Он живет здесь.

Фенрир шел по следу так, будто учуял течную волчицу – пса пришлось взять на поводок, иначе он оставил бы людей далеко позади. Логово тролля находилось там, где и предполагал преподобный Ремигий. Епископ всего лишь «думал как римлянин», а не как варвар, и пришел к правильным выводам.

…Спать поутру никто не лег – не хотелось, после столь невероятной ночи возбуждение не спадало, вовсе наоборот: появился азарт, гнавший охотников вперед. Добыча не должна ускользнуть – даже если Грендель умер в пустошах, Нибелунги принесут его голову конунгин! Первый трофей, огромную лапу тролля, Беовульф бросил на жертвенный камень под «божьим столбом». Пускай асы видят доказательство его доблести и удачливости!

Свидетелями неожиданной победы на Гренделем стали не только боги Асгарда: после восхода солнца у «божьего столба» собрались все жители деревни – было на что посмотреть.

Мужской дом выгорел дотла, на его месте осталось черное пятно и груда тлеющих углей. На месте Оленьего зала дымился колоссальный завал обгоревших бревен, исторгавший тонкие язычки огня и снопы искр.

Зрелище безрадостное, зримый символ королевства Хродгара сгинул, но по сравнению с добычей Беовульфа, красовавшейся на плоском валуне под троеликим истуканом, страшный пожар теперь выглядел мелочью – дом можно отстроить, еще более крупный и роскошный, чем Хеорот. Главное в другом: в новое обиталище властителей Даннмёрка больше никогда не придет Грендель!

Объявился новый конунг – Хродульф умылся, успел переодеться в чистое. Плащ темно-красный, знак власти, а власть обязывает. Хродульф проявил сдержанную деловитость, распорядившись немедля приготовить погибших к Последней дороге. Не все сгорели в дружинном доме, несколько окровавленных тел лежали на камнях. Удивительно было видеть здесь тушу мохнатого медведя, смерть не изменила звериный облик Хререка-вутьи…

Решили так: если конунгин прилюдно объявила о том, что отстроит новый поселок дальше к северу по побережью, значит один из давно пустующих мужских домов можно использовать как погребальную домину – так будет правильно и богами одобрено. Гуннлаф присмотрит, чтобы соблюли древние прадедовские обычаи, а если Ремигий-годи выкажет желание отправить обряды, посвященные его богам, возражать никто не станет: оно и к лучшему, погибшим на Последнем пути будет содействовать и Белый бог римлян и франков.

Епископ отказался – не потому что не хотел или оттого что среди мертвых не было христиан, одни только язычники. Время пока не наступило, вначале следует завершить дело, исход которого доселе не ясен… Мессу можно отслужить потом, по возвращении в Суасон. Сейчас достаточно тихо помолиться.

Мертвых снарядили в полном согласии с традициями – уложили на столах, щит у ног, в руке меч, рядом трапеза в горшках и кошели с серебром: известно, что среди богатырских забав в Вальхалле особо чтят игру в кости. Притвор затворили, обложили дом соломой. Над холмом вспыхнул третий пожар. Конечно, торопливость при погребении не приветствуется, но обстоятельства вынуждают…

– Что дальше? – вопросил нетерпеливый Гундамир. – Будем искать Гренделя? Времени до темноты много, полдень еще не наступил. Если Фенрир пойдет по кровавому следу, вернемся до заката – тролль наверняка не смог далеко уйти, лишившись лапы!

– Смог или нет, мы обязательно вскорости узнаем, – вмешался Ремигий. – Мне известно, где все эти годы прятался Грендель. И почему его не могли найти.

– Почему же? – заинтересовался Беовульф. – Что ты узнал и почему молчал раньше?

– Потому, что не успел рассказать, вы с Эрзарихом вчера уехали… Вспомните рассказы Унферта и Хродульфа, касательные старого капища данов, на болотах. После давней гибели жрецов его признали плохим местом, оскверненным. Табу. Туда никто не ходил! Поняли?

– Доннар-воитель и Фрейя Златокосая! – Беовульф схватился за голову. – Я сам должен был догадаться! Конечно же! Запретный остров на болотах! Никто и помыслить не мог нарушить табу, наложенное жрецами! А Гренделю – все равно!

– Вот первая тайна раскрылась, – снисходительно улыбнулся Ремигий. – Ты верно сказал, сын Эггтеова: «Никто и помыслить не мог». Люди привыкли думать обыденно, не искать решений, которые могут быть противны их вере или принятым запретам… А за второй тайной мы отправимся к Вальхтеов: она поклялась, и это слышал каждый. Хотя тоже можно было сообразить, загадка несложная.

– Идем, – кивнул Беовульф.

Конунгин приняла их в общинном доме. Приказала женщинам выйти, сама же осталась за пряжей. На поясе Вальхтеов висел громоздкий железный ключ, знак хозяйки и госпожи, старшей в роду.

– Позор Хродгара ушел вместе с ним за Грань Мира, – без долгих вступлений сказала конунгин. – Бесчестье смыто его кровью.

– Ты убила его ночью, когда пошла в Олений зал? – прямо спросил Хенгест.

– Нет. Я лишь помогла ему разрешиться от бремени жизни. Вложила в его руку клинок, сказав, что все кончено и Грендель убит. Он ведь убит?

– Убит, – сказал Беовульф, не глядя в глаза Вальхтеов. – Значит, Хродгар ушел по своему желанию… Не нам его судить. Ты произнесла слова «позор» и «бесчестье». Объясни.

– Я видела эту… Эту женщину всего однажды, – бесстрастно сказала Вальхтеов, – спустя две зимы после замужества. Я гуляла на берегу моря, там, под скалами, где лодочные сараи. Узрела ее, выходящую из волн… Решила, что повстречалась с богиней. А на самом деле столкнулась лицом к лицу с безумием мужа, погибелью сыновей и смертью, все эти годы, преследовавшей род Хродгара… О да, она была прекрасна, ослепительна! Фрейя и Фригг, Идун и Бейла в едином воплощении! Нечеловеческая красота и нечеловеческая сущность…

Вальхтеов отложила прялку и сжала кулаки. Она все еще ревновала. Спустя полтора десятилетия. Ревновала умершего мужа к демону.

– …Хродгар охладел ко мне. Разве можно любить некрасивую женщину из вальхов, с черными волосами и недобрым карим глазом? Он полюбил… Ту. Или она использовала чары. Человек не может жить в море, значит она – не человек, ведь правильно?