Путешествие на Запад. ТОМ II - Чэн-энь (Чэнъэнь) У. Страница 61

А Великий Мудрец между тем, зная, что второй дух находится в тыкве, крепко привязал ее к поясу и, держа посох наготове, тоже приготовился к битве. Старый дух с развевающимся знаменем в руках вышел из пещеры:

Шлем с кистями, искрометный;

Яркий пояс, многоцветный;

Из драконьей чешуи

Драгоценная кольчуга

Грудь охватывает туго:

Не страшны ему бои.

А поверх – халат пурпурный,

Словно алый пламень бурный;

Из округлых злых зрачков

Молнии свирепо блещут,

И усы стальные хлещут

Черным дымом завитков.

Семицветный меч железный

Подымает он над бездной,

Словно перышко, легко,

Рык его, подобный грому,

По всему лицу земному

Раздается далеко.

Он в движеньях, словно туча,

Что, закрыв утес могучий,

К морю, грозная, плывет;

Веер из листа банана

То раскроет он нежданно,

То к груди легко прижмет.

Первый начальник тотчас же приказал своим подчиненным выстроиться в боевом порядке.

– Ты, обезьяна, совсем обнаглела! – гремел он. – Погубила моего младшего брата! Верного моего помощника! Убить тебя за это мало!

– Ты – низкое, подлое чудовище! Сам ищешь своей смерти! – заорал, в свою очередь, Сунь У-кун. – Что стоит жизнь какого-то там духа, когда мой учитель и мои братья вместе с конем подвешены к балке в твоей пещере? Разве могу я это стерпеть? Я пощажу твою собачью душу лишь в том случае, если ты сейчас же освободишь их и, кроме того, еще дашь нам денег на дорожные расходы и проводишь нас.

Такого оскорбления начальник духов не в силах был снести и, нацелившись прямо в голову Сунь У-куну, взмахнул мечом и нанес ему удар. Но Сунь У-кун успел поднять свой посох и ринулся на противника. И вот у пещеры разгорелся ожесточенный бой:

Посох с золотыми ободками

И волшебный меч стальной, тяжелый,

Состязались ревностно в сраженье,

Землю покрывали облаками,

Затемняя и хребты и долы:

Задрожали люди от смятенья.

Был один боец охвачен местью:

Не прощал врагу он смерти брата,

И теперь не ведал снисхожденья;

Для другого – было делом чести

Биться за того, чье имя свято,

Кто на Запад шел для поклоненья.

Оба ярой злобой пламенели,

Мстительные, бились исступленно,

Применив военное уменье;

Духи же от страха цепенели,

Как при схватке тигра и дракона,

Даже солнце спряталось в смущенье.

У того из глаз струилось пламя;

Шлифовались зубы у другого, –

Только яшмы слышалось скрипенье…

Были оба славными бойцами,

И взлетали в поединке снова

Меч и посох в яростном вращенье.

Уже раз двадцать схватывались противники, однако так и нельзя было сказать, кто победит. Тогда дух, указывая мечом на противника, крикнул:

– Ну, ребята, вперед!

И более трехсот духов ринулись вперед, окружив Сунь У-куна. Однако это нисколько не напугало нашего Мудреца. Он храбро орудовал своим посохом, разил врагов направо и налево, успевая в то же время отбивать удары, сыпавшиеся на него со всех сторон. Но у духов были свои, особые приемы боя, и постепенно они начали побеждать. Духи словно ватой обложили Сунь У-куна со всех сторон, тащили его, хватали за ноги и даже не думали отступать. Великий Мудрец заволновался и решил пустить в ход волшебство. Выдернув у себя пучок волос, он разжевал их на мелкие кусочки и, выплюнув, крикнул:

– Изменитесь!

В тот же миг появились тысячи Сунь У-кунов. Те, которые были побольше, действовали посохом, которые поменьше – работали кулаками. А самые маленькие, которым уже не оставалось места для действия, стали прокусывать духам жилы. Такого натиска духи не выдержали.

– О господин! – взмолились они. – Плохи наши дела! Сил больше нет. Куда ни глянешь, везде Сунь У-кун!

Так Сунь У-куну удалось отогнать духов. Бросив на произвол судьбы своего окруженного врагами начальника, они бежали куда глаза глядят.

Старый дух пришел в замешательство, однако тут же нашелся и, не переставая размахивать мечом, правой рукой вытащил из-за ворота банановый веер. Затем он взглянул на ярко пылающее солнце, на свой дворец и с треском раскрыл веер. В тот же миг всю землю объяло пламя; здесь следует сказать, что банановый веер был талисманом, с помощью которого можно было вызывать огонь. Старый дух был жесток. Он несколько раз махнул веером, и пламя охватило небо.

Не был тот огонь ниспослан с неба,

И огнем домашней печи не был,

В очаге не бился утром рано;

Не вставал над головой вулкана;

Это был огонь иной, священный,

Слитый из пяти стихий вселенной.

Этот веер из листа банана

Наделен был силой талисмана,

Не был он созданьем рукотворным:

В миг, когда сам хаос лег покорным,

Он возник, украсив мирозданье.

Взмах его рождал огня блистанье –

Огненное море в Поднебесной,

Мир пронзая молнией чудесной

Алым шелком тот огонь клубился,

Красною зарею золотился,

Но ни струйки дыма не мелькало

На завесе золотисто-алой.

Ослепляло это пламя взоры,

Полымем охватывало горы,

И в лесах забушевало пламя,

Загорелись сосны фонарями,

И, жалея роскошь оперенья,

Птицы ввысь взлетали для спасенья,

И бежали звери по дороге,

Покидая норы и берлоги,

Даже камня расплавлялось тело –

Вся земля в том пламени горела.

Великий Мудрец пришел в ужас при виде этого зловещего зрелища.

– Дело дрянь! – воскликнул он. – Сам-то я еще выдержу, а вот волоски мои пропадут. В таком адском огне они сгорят в два счета!