Волчья хватка. Книга 1 - Алексеев Сергей Трофимович. Страница 4

— Интересно, как вы узнали? Или случайно ехали?..

— Случайно, — буркнул тот, запустил мотор и, отвернувшись от встречного ветра, погнал дюральку вниз по реке. Скорбящие братья вскочили на коней и поехали напрямую, волчьим ходом, срезая речные меандры.

— Её можно было спасти! — доктор ещё попытался наладить разговор, перекричать вой мотора. — Хотя бы на несколько дней раньше!.. Отправить санрейсом в областную больницу!.. А эти полудикие ковбои пользовали её травкой! Когда нужны мощные антибиотики!..

Ражный не отвечал, лавируя между тесных берегов и бурлящих топляков. Вместе с сумерками засеял мелкий, хлёсткий дождь, отчего пододеяльник быстро намок и облепил худенькое тельце. Он старался смотреть вперёд и по сторонам, но взгляд сам собой притягивался к мёртвой, и непроизвольно всплывали воспоминания более чем годичной давности.

— У неё была на шее лента? — вдруг спросил он.

— Какая лента?

— Чёрная, бархатная? Как проститутки носят?

— Она что, проститутка? — заинтересовался врач.

— Нет.

— И я думаю. Такого быть не может!

И это был весь диалог за дорогу.

На базу Ражный приехал в темноте, насквозь мокрый и озябший, у доктора так вообще зуб на зуб не попадал. А братья Трапезниковы уже стояли у воды, и их кони паслись по краю обрыва, выщипывая ещё зеленую траву. Едва лодка ткнулась в берег, как младший прыгнул на нос и, грохоча сапогами, полез за телом Мили — спешил первым взять её, боялся, отнимут. Встал на колени, бережно просунул руки под шею и колени, поднял и так же торопливо понёс на берег. Голова покойной откинулась, подогнулись ноги, и вся она собралась в мокрый комочек, закрученный в пододеяльник, как в пелёнку.

— У вас есть машина? — спохватился доктор.

— Есть, — проронил Ражный, провожая взглядом братьев. — Но не дам.

— Почему?

— Двигатель разобран…

— А как же мне ехать? Как везти труп?

— Не знаю, — он привязал лодку и пошёл в гору.

— Но его срочно следует доставить в морг!

— В морг можно и не срочно, — пробурчал Ражный. — Раньше пошевелился бы — в больницу отвёз…

Врач чуть приотстал, растерянный, потом догнал — бежал рысью, разогревался.

— И поблизости никакого транспорта не достать?

— Возможно, завтра заедет охотовед…

Младший Трапезников вынес тело на берег и остановился в нерешительности. Старший хотел было помочь ему, взять скорбную ношу, однако тот отстранился и крепче прижал к себе покойную.

— Что же нам делать? — за всех спросил доктор.

— Ждать утра, — на ходу посоветовал Ражный, направляясь к своему дому. — Вон охотничья гостиница…

— А труп?.. Понимаете, его нужно доставить для судебно-медицинской экспертизы. Иначе начнутся химические процессы в тканях, мозге, разложение… — он оглянулся на Трапезниковых, заговорил шёпотом. — Неизвестно, чем они пользовали больную. Может, отравили по невежеству… У вас есть морозильная камера?

— Есть… Но для хранения пищевых продуктов, а не трупов.

— Да ничего с ней не случится! Проведёте дезинфекцию!..

— Морозильники отключены, нет энергии. Отнесите тело в «шайбу».

— В какую шайбу? — возмутился и разогрелся врач.

— Они знают, в какую. — Ражный кивнул на братьев и, поднявшись на крыльцо, снял с гвоздя ключ, бросил доктору. — Отопрёте и положите на поддон. Там холодно…

В доме он зажёг керосиновую лампу, задёрнул шторы на многочисленных окнах, запер дверь на засов и, спустившись в подпол, достал небольшой бочонок с хмельным мёдом собственного изготовления. Выдернув затычку, бережно, по-скупердяйски, нацедил немного в глубокую деревянную миску, после чего спрятал бочонок назад, а в мёд долил воды, разбавив его таким образом раза в четыре. Покрытую полотенцем миску оставил на столе, а сам снял с полки ручную кофемолку, засыпал туда смесь семян тмина и острого перца, после чего долго и старательно молотил, пока не наполнился душистой мукой стальной стаканчик.

Это был ужин поединщика перед схваткой. Он ел медленно и задумчиво, аккуратно засыпая в рот щепотку муки и запивая её разбавленным хмельным мёдом. Сначала кто-то постучал в дверь, через несколько минут — в окно, однако ничто не могло оторвать Ражного от этой ритуальной еды. Покончив с ужином, он сполоснул миску, вымыл руки и лишь после этого отбросил засов: он ждал, что первыми придут Максы, однако их опередил врач.

— Мы положили труп в эту шайбу, — сообщил он. — Но там не очень холодно. И крысы.

— Не тронут, — заверил Ражный. — Что ещё?

— А утром точно будет транспорт?

— Этого не знает никто.

— Связи тоже нет? Радиостанция или сотовый телефон?

— На сотовый не заработал…

Доктор чуял, что разговор пустой и бесполезный, но не уходил, мялся у порога, исподволь озирая пространство дома.

— Извините, а поесть у вас ничего не найдётся? — наконец решился он. — Сутки, как из дома…

Ражный молча взял лампу и повёл в кладовую. Снял со стены пустую корзину, сунул в руки доктора и стал щедро бросать туда банки с тушёнкой, сгущёнкой, сухари и печенье в пачках. Изголодавшийся врач оживал, и вместе с ним оживала скромность.

— Да хватит, куда столько? — бормотал он. — На троих-то… Нам перекусить только…

Но в глазах светился примитивный человеческий голод, по молодости ещё охватывающий разум. Ражный добавил пару банок деликатеса — тресковой печени, чем окончательно растрогал доктора.

— А почему вы спросили про ленту? — вдруг вспомнил он.

— Про какую ленту? — будто бы не понял Ражный.

— Да у этой, — кивнул на улицу. — У покойной?.. Должен сказать вам по секрету, она не была проституткой.

— Не была — так не была…

— Мало того, — тон доктора стал доверительным, — умершая оставалась девственницей.

— Ты что же, проверил? — недобро усмехнулся Ражный.

— Разумеется… — смутился он, чётко уловив тон собеседника. — Когда делал осмотр. Там ещё, в избушке, пока была жива… Так положено…

— И что же тут особенного?

— Вы же сказали, лента на шее, как у проститутки! Открыв железный ящик, Ражный достал две бутылки водки и тоже положил в корзину.

У доктора блеснули глаза от предвкушения, но природное смущение не позволяло откровенно порадоваться неожиданному и приятному обороту.

— Это уж слишком, — сказал он. — Даже неловко…

— Погреетесь, помянете усопшую…

— Я промёрз до костей! — счастливо выпалил врач. — Соточку пропустить самое то. Спирта нам теперь не дают!.. А вы с нами?..

— Дел много, — пожаловался Ражный. — Квартальный отчёт для налоговой. Ночами сижу… Чайник и посуда есть в гостинице.

— Мы со старшим все нашли!

— А что младший?

Врач вынул белый сухарь из корзины, откусил, разгрыз крепкими молодыми зубами.

— Переживает… Блаженный!

— Ты присмотри за ним, — попросил Ражный. — А лучше заставь выпить стакан водки и уложи спать. Он спиртного, пожалуй, ещё не пробовал. Должен сразу сломаться.

— Логично, — доктор сам вынул из коробки банку красной икры. — Ему надо расслабиться.

Проводив его до охотничьей гостиницы, Ражный отметил, что братья уже сидят в зале трофеев — там горела керосинка — и пегие стреноженные кони пасутся за сетчатой изгородью вдоль реки, где на солнцепёке ещё зеленела и цвела поздняя трава. Он выждал полчаса, наблюдая за окнами, где маячили три тени, после чего достал запасной ключ от «шайбы» и в полной темноте приблизился к каменному круглому строению посередине территории базы. Так назывался каменный сарай, где когда-то была электроподстанция. В зимнее время здесь остужали парное мясо битых лосей и кабанов, поэтому под потолком висели крючья, а бетонный пол был залит и пропитан почерневшей звериной кровью.

Он знал, что нечаянные гости на базе сейчас заняты случайным застольем, и потому действовал решительно. Тело Мили лежало на стопке поддонов из-под кирпича, как на постаменте. По прежнему завёрнутое в мокрый пододеяльник, оно казалось маленьким и щуплым; свечение смерти довлело в пространстве и мешало дышать. Ражный нашёл её ледяную кисть у подбородка, скомкал тоненькие пальцы в своей огромной руке и замер.