Сгореть, чтобы воскреснуть... - Путиенко Наталья Владимировна "nastusenysh". Страница 17
Наплевав на возмущение прохожих, я спустила Лайду с поводка и присела на скамейку около подъезда. Из глаз рекой текли слезы, было трудно дышать. Что же я за дура такая, которая не может прожить свою жизнь спокойно?
— Малыш, с тобой все в порядке? — Леша взял меня за руку, присаживаясь на корточки и заглядывая мне в лицо. — Я видел в окно, как ты с кем-то говорила, а потом… Почему ты плачешь? Кто тебя обидел?
— Никто. Это я его обидела! Я! Его! А он любил… А мне свободы захотелось… Мести… — задыхаясь от рыданий я бессвязно выкрикивала слова. — Отомстила? Себе… И свободы нет, и нелюбимый рядом…
— Это был Демьян? — он нахмурился.
— Какая разница? Какая, к черту, тебе разница?
— Малыш, прекрати впадать в истерику! Слезами делу не поможешь! Ну-ну… Успокойся, тише… — он обнял меня за плечи и прижал к себе.
— Пошел ты! — оттолкнув его, я вскочила на ноги и рванула к подъезду.
Забегая в квартиру, и хватая вещи, что попадались мне на пути, я пробежала в свою комнату. Геля тихо посапывала у себя в кроватке. Остановившись, я глядела на неё во все глаза. Постепенно доходили до сознания доводы Ани. Только сейчас, спустя почти год, я поняла, насколько бесчестно поступила по отношению к Демьяну. Мало того, что я ушла, так ещё и скрыла свою беременность. Предпочла жить с нелюбимым, вместо того, чтоб пытаться построить свое счастье. Я осознанно лишила свою дочь настоящего отца, подсунув ей отчима и делая вид, что я абсолютно права. Более того, я намеренно сломала жизнь еще одному человеку, Леше, зная, что никогда не смогу ему ответить взаимностью. Даже сейчас, делая оглядку на огромное количество дней, проведенных вместе, я по-прежнему считаю его другом, не более. Аня была права, я не имела никакого права лишать общения дочь с отцом. Я просто поступила так, опираясь на свою выгоду и эгоизм.
— Мой ангелочек! Побудь пока здесь, мама скоро к тебе приедет! — осторожно, чтоб не разбудить малышку, я поцеловала её и вышла из комнаты, закрывая за собой дверь.
— Настя! Ты куда? — Леша схватил меня за руку.
— Я скоро буду! Побудь с Гелей!
— Ты к нему?
— Да, нам нужно поговорить!
— Да стой же ты! Сколько можно уже? Самой не надоело? Неужели мы не можем жить спокойно, не вспоминая Демьяна?
— Нет! Мне нужно с ним поговорить!
— Зачем ты согласилась стать моей женой? Зачем ты сейчас меня мучаешь? Просто скажи, и я отпущу тебя!
— А я сама не знаю! Не знаю, почему я согласилась на эту авантюру! Пыталась жить без него… А не могу, слышишь, не могу!!!
— Что же, это было честно! Иди… За дочкой я присмотрю! — он отпустил меня, пропуская к выходу.
Лайда так и стояла возле подъезда, не понимая, куда делась хозяйка. Посмотрев на неё, я поняла, что если сейчас заведу её домой, то от решимости не останется и следа. Значит поедет со мной. Открыв перед ней дверь автомобиля, я старалась унять дрожь, которая пробивала все тело. Когда, наконец, мне удалось перебороть свой страх и, захлопнув дверь, сесть в машину, я начала понимать, что не представляю себе вообще, как ему все объяснить. Не хочется снова его потерять, как я это делала неоднократно. И почему я такая непутевая? Наверное, кто-то сглазил меня в детстве!
***
На улицу опускается вечер. Я мчусь домой, стараясь успеть еще до наступления сумерек. Пустынная улица вызывает чувство тревоги. «Опасность», словно шепчет мне ветер, развевая мои волосы и нежно лаская прохладой шею. Домой, только бы успеть дойти домой. Мама наверно уже себе места не находит.
Билет на поезд, лежащий в паспорте, сквозь пространство согревал душу. Вот только чувство пустоты никуда не исчезло. Завтра рано утром я покину это место, возможно, навсегда. Жаль, что я не могу взять маму… В последнее время мы очень сблизились, хоть раньше и избегали контакта. Я всегда была любимицей бабушки. Как жаль, что у меня не осталось даже её фото. Эта тварь, пришедшая к нам в дом, уничтожила все, что только можно было… Осквернила своим присутствием…
Еще три квартала, а на улицу уже опускаются сумерки. Это только днем солнце медленно движется, вечером же, словно проваливаясь за горизонт, заходит за считанные минуты. Два квартала… Всего два квартала… Страх липким руками сжимает мне горло, неужели не успела? Ноги подкашиваются от быстрой ходьбы… На небе сгущаются тучи, словно пытаясь меня запугать еще больше. Квартал… Нужно перейти на бег, осталось совсем немного…
— Ты куда? — глухой голос раздается сзади меня. Чувствую, как опускается рука на мое плечо. Не успела…
— Домой… — почти теряя сознание от ужаса, захватившего мой разум, выдыхаю я. Обернуться… Мне нужно обернуться…
— Ты все равно не успеешь, — рука крепче сжимает мое плечо, а я не могу пошевелиться, тело не слушается.
— Еще есть время, — скорее обнадеживая себя, тихо отвечаю.
— Нет! — глухой хохот вселяет еще больший страх. — У тебя его больше нет!
Влажный туман застилает улицу. Фонари уже давно не включают, в них нет смысла никакого. Сердце отбивает какой-то бешеный ритм, стремясь выпрыгнуть из груди. Опоздала… Я опоздала…
Холодный пот стекает струйками по лицу. Отпускаю руль, понимая, что эмоции отступили, оставляя лишь голую реальность. Нужно идти домой, там муж и дочь. Им плохо без меня, я нужна им как воздух.
Мои ночные кошмары вновь вернулись. Я знаю, что он будет меня искать. Именно поэтому я готова была на все, лишь бы только остаться в столице. Здесь он никто, ему не прорваться сюда. Он не имеет на меня никакого влияния, пока не установлен физический контакт. Он может только посылать мне видения, влияющие на мое подсознание. Я знаю, что он просто пытается меня вынудить вернуться к нему, назад, в свой родной город. Падшие ангелами не остаются, они становятся бесами, демонами. Если он полюбил, то добьется своего, не оглядываясь на чьи-либо чувства. Нефилим, полюбивший смертную, должен ею обладать, иначе ему не будет покоя. В течении нескольких лет он просто потеряет свою демоническую силу и знание, после чего наступит долгая и мучительная смерть… Год уже прошел, осталось немного. Всего 2 года и я буду свободна от его печати…
***
— Ты вернулась? — в глазах отражалось недоверие, вперемешку с радостью.