Гордость, сила и зима: стирая границы (СИ) - "Неидеальная". Страница 65

— Мы уже тогда с Лексом долго скрывались, но три месяца назад твой двоюродный брат выследил меня, до сих пор не знаю, как ему это удалось.

— Он был адвокатом, мечтал расследовать преступления, — с горькой нежностью вспомнила я о Крисе. Мой двоюродный брат, мой отважный Ким Раслер* погиб совсем недавно.

— Когда мы с ним встретились, — вспоминал Дик, утирая злые слезы, — я разрывался на две части: одна часть хотела отомстить за моих родных, а другая все время вспоминала девочку с большими глазами, которая точно бы этого не допустила.

Только сейчас я смогла понять, что Дик тоже противился нашей кровной вражде. Да, когда он только узнал, что я — Прайд, то настроен был убить меня. Но только потому, что нам с детства внушали — кровников надо уничтожать. Кланы Прайд и Форс существовали в каком-то негласном перемирии, ведь не составило бы особого труда выяснить, где сейчас кто-то из враждебного стана. Но наши отцы этого не делали. А вот встреться они случайно, то устроили бы поединок. А мы, дети своих отцов, мы уживались вместе, несмотря на разногласия. И если и грозились придушить друг друга, то не подкрепляли слова действиями. Даже сейчас, зная, что Дик лишил жизни Криса, я бы не смогла убить его.

— Я похоронил его рядом с твоими, за могилами присматривают, а я… Я ни разу не был у нас с тех пор, просто не могу себя заставить, — Дик уткнулся лбом в колени, а плечи его затряслись.

Я сама уже давно плакала, глотая соленые слезы, терпеть это все не было больше сил. Я встала на колени рядом с потерянным кровником (другом?) и обхватила за плечи, как бы накрывая его сверху своим телом, словно это могло защитить от окружающего мира. Наверное, мне следовало что-то сказать ему, как-то утешить, но все слова в этой ситуации казались бессмысленными и пустыми. Получалось только гладить Дика по голове и плечам да сдерживать всхлипы, так и норовившие вырваться наружу. От Ричарда пахло перегаром и еще чем-то странным, но не льёрником. Что ж, хотя бы он не пристрастился к наркотикам, хоть какая-то приятная новость. Сколько мы так сидели, я не знаю, в какой-то момент моя рука скользнула от плеча Дика вниз по груди, и я ощутила горячую влагу на пальцах, которая не являлась слезами.

— Пойдем, надо залечить рану, — я встала с пола, украдкой сморкаясь в полотенце.

— Ты ненавидишь меня? — прошептал он, отводя взгляд покрасневших глаз.

— Не больше, чем три года назад.

— Как-то уклончиво, не находишь? — Дик подошел к кровати и послушно лег на нее.

Что я должна была ему ответить? Даже в самые наши первые встречи я никогда не испытывала к нему ненависти, ведь он не сделал мне ничего плохого. Пару раз чуть не пристукнул, но не со зла же, а потому что считал это своим долгом. Потом мы начали работать в одной команде, я привязалась к Дику, как и ко всем. А сейчас, сейчас грани между реальностью и вымыслом для меня настолько размыты, что я просто не могла выразить словами тех чувств, которые испытывала.

Воспаление на ране снял заговор, я освоила его относительно недавно, вот только на практике не было случая применить. Зеленоватые искорки еще долго соскакивали с моих пальцев, пока я исцеляла физическую рану Ричарда. Заштопать его порванную в клочья душу я не могла. Наконец, вернув груди гладкую кожу, я направилась к двери.

— Полежи немного, — обернулась я к Ричарду уже у самого порога.

— Когда Лекс тебя отправляет?

— Завтра. Или послезавтра, как к нему достаточно сил вернется.

За время нашего разговора я забыла о том, что мне еще предстояло сделать, а теперь, после слов Дика, меня трясло вдвойне: от усталости и от страха, который снова начал расползаться по телу. Неизбежность. Я боялась, что не смогу все исправить, что все старания будут напрасны. Внезапно я ощутила, как Дик подошел ко мне сзади и обнял за плечи, прижав к себе и уткнувшись носом в пропахшие гарью волосы.

— Почему мы снова должны тебя терять? — донесся до моих ушей его обречённый голос. Ричард не верил, что мне удастся разорвать петлю. Я сама сейчас в это не верила.

— Не потеряете, — я даже немного удивилась тому, как мягко и одновременно уверенно прозвучал мой голос. — В этот раз все будет иначе.

— Ты каждый раз погибала, — развернул он меня к себе лицом и пристально посмотрел в глаза. — Оставайся. Тебе выпал второй шанс, воспользуйся им.

— А как же второй шанс для Эвана? Для наших родителей? Для короля? Для всех? Ты же прекрасно понимаешь, если я останусь здесь, то до конца жизни буду винить себя за то, что ничего не попыталась сделать.

— Почему-то мне кажется, что ты каждый раз это говорила. Знаешь, меня всегда это удивляло в тебе: ты готова думать о ком угодно, кроме себя. Кровника завалило обломками? Хей, надо его вытащить. Короля решили убить, хм, надо бы остановить беспредел. Вот и сейчас. Ты стоишь, такая маленькая и напуганная, вся трясешься, но пытаешься убедить меня в том, что все будет хорошо. Ты не меняешься.

— Я такая же, как и была три года назад, ведь для меня не было этого времени, — неловко улыбнулась я и зачем-то протянула руку к лицу Дика, а потом провела кончиками пальцев от его правого виска до подбородка. И очень серьезно добавила: — Но вот ты сейчас не тот Ричард Форс, которого я знала.

— Тот Дик тоже умер три года назад.

— Нет, — я дотронулась ладонью до его груди там, где билось сердце. — Я уверена, что он где-то здесь.

А спустя мгновение я вновь оказалась в объятиях Дика, он крепко-крепко сжимал мои плечи и опять опустил лицо в спутанные волосы. Я отчаянно прижималась к человеку, который несколько месяцев назад убил моего последнего родственника, но осознание этого факта не вызывало никаких эмоций. Я должна его ненавидеть за то, что он сделал? А смысл? В этом никто не виноват, просто так легла карта. У меня будет попытка все исправить, пусть шансы практически ничтожны, но они все же есть. А сил думать о том, какие чувства я должна сейчас испытывать к кровнику, просто не осталось.

Какое-то непонятное ощущение нахлынуло на меня, оттесняя ненадолго страх и тревогу. Какое-то нежно-щемящее чувство, которое и нравилось, и одновременно причиняло боль. Я вывернулась из объятий Форса и потянула на себя дверь, уже выходя за порог, обернулась и сказала:

— Всё будет хорошо.

Сквозь скрип закрывающейся двери до меня долетел еле слышный шепот:

— Ты так ничего и не поняла…

Комментарий к Глава двадцать девятая, о повторах и размытой реальности

* Ким Раслер - детское прозвище двоюродного брата Валерии

========== Глава тридцатая, где складывают два и два, а также диктуют правила ==========

Утро спешно развеяло надежды на то, что все произошедшее — просто дурной сон. Проснувшись, я обнаружила перед собой покосившуюся мебель, которая окончательно убедила в реальности всего. Снизу слышалась какая-то возня, доносилась приглушенная ругань, поэтому я быстро привела себя в порядок и поспешила спуститься. Как оказалось, ребята зачем-то делали перестановку в гостиной, а ругались они из-за того, что Лекс чуть не попал Дику диваном по ноге. Мое появление на пороге комнаты заставило мужчин прекратить споры, зато они уставились на меня, как на живой труп. В принципе, это было практически истиной.

— Отомрите, — щелкнула я пальцами. — Я еще не умерла.

Кажется, они хотели сказать что-то, но я сразу же развернулась и направилась в сторону кухни. Иначе я бы просто разрыдалась. Если вчера все, что случилось, еще как-то укладывалось в моей голове, то сегодня я просто изнывала от ужаса. Умирать второй раз за сутки тоже не хотелось. Пока ребята что-то делали в комнате, я начала накрывать на стол, чтобы как-то занять руки. И первой пострадала мышь, гневно согнанная полотенцем. Из принесенной вчера Лексом еды осталось немного хлеба да вяленого мяса, а еще удалось обнаружить почти полную кринку прохладного молока. Тихие шаги сзади застали меня врасплох, и я выронила одну из глиняных кружек, которая разлетелась на десяток черепков. Тело как-то само опустилось на пол.