Гордость, сила и зима: стирая границы (СИ) - "Неидеальная". Страница 77

Было видно, что госпожа Крид нервничает, потому что ее руки то и дело принимались теребить бахрому на шали, заплетая косички из ниток. Ее лицо я полностью рассмотреть не могла, но казалось, что щеки девушки полыхают румянцем смущения. Дик тоже выглядел достаточно взволнованным, он что-то говорил госпоже Жаклин, а выражение его лица казалось немного виноватым. По движению губ можно было сказать, что каждое слово Дик произносил медленно, как бы тщательно взвешивая. А вот мое сердце никак не желало биться медленно, наоборот, оно все сильнее и сильнее стучало, пока я вглядывалась в разговаривавшую парочку. Вот вам и баллада о любви, только вместо менестреля одна глупая целительница, которая никак не может оторваться от созерцания.

Госпожа Жаклин запахнула шаль плотнее и на мгновение повернула голову в сторону дома, скользя взглядом по окнам. Я инстинктивно замерла и даже задержала дыхание, хотя меня не должно было быть видно снаружи. На какую-то долю секунду показалось, что на окне моей спальни Жаклин задержала взгляд, а затем девушка снова повернулась к парню. Немного неловко улыбнувшись ему, госпожа Крид взяла слово, но она говорила более торопливо, а бахрома на шали так и вовсе начала терзаться с удвоенной силой. Дик перехватил руки девушки, спасая накидку, а я почувствовала резкую боль, которую причинили вогнанные в ладони ногти. А молодые люди уже начали прощаться, потому что Ричард дотронулся губами до пальцев девушки и склонил голову в вежливом поклоне. Госпожа Жаклин присела в реверансе, а потом поспешила оставить Форса в одиночестве, торопливо направляясь в дом. Ох, надеюсь, этот болван не наговорил ей гадостей.

С удивлением я заметила, что Ричард не спешил вернуться в дом, парень вновь вернулся в тень и прислонился спиной к дереву. Казалось, что теперь уже Дик принялся изучать особняк, но точной уверенности в этом не было. Форс еще достаточно долго стоял под деревом, как будто бы обдумывал мировые проблемы, и отсутствие верхней одежды его не смущало. Простудится ведь, а мне потом лекарствами отпаивать. Словно услышав мои мысли, он начал шевелиться, а потом и вовсе направился в сторону дома. Прежде чем окончательно скрыться из виду, Дик поднял голову и еще раз посмотрел на окна. Я опять замерла, хотя осознавала, что разглядеть в темноте человека, который сидит на подоконнике, практически невозможно. И все же на какой-то миг показалось, что смотрит Форс прямо на меня. Его рука дернулась к волосам, ероша их, а потом Ричард запустил руки в карманы и побрел дальше, очень скоро он совершенно пропал из поля зрения.

Лицо почему-то начало гореть, я даже немного передернулась в ознобе. А потом снова посмотрела на запотевший участок стекла, где до этого старательно вывела пример.

— К демону цифры, — сама себе сказала я, резко протирая окно ладонью.

***

Дом, милый дом. Надо же, за почти полгода в ордене дворец действительно стал моим вторым домом. Потому что дом — это не строение, это не каменные стены и железная ограда. Дом — это там, где хорошо, там, где ты забываешь о плохом. Несмотря на вечные дворцовые сплетни и интриги, я действительно ощущала себя здесь комфортно и была рада вернуться в столицу.

Наше путешествие, растянувшееся почти на месяц, все-таки подошло к концу, дубень* еще не успел разменять вторую декаду, а мы уже приближались к дворцовым воротам. Было видно, что все рады возвращению, а особенно сияли Грей и Кристалл, ведь для них это означало встречу с семьями. Я с грустью подумала о том, что с осени не была у нас в поместье; письма приходили достаточно часто, но иногда меня охватывала жуткая тоска по дому. Иногда хотелось снова оказаться в своей комнате и беспечно поболтать о чем-нибудь с Кристиной, а не с ужасом ждать, пока с задания вернется одна из команд, надеясь, что прибудет она в полном составе. А во время дороги в Алию мою голову не покидали мысли о том, что я зря приняла приглашение его Величества. Потому что вечно со мной случались какие-то недоразумения, Эван точно был прав, когда сказал, что я просто притягиваю к себе неприятности. Кто простудился в монастыре, а потом не смог распознать яд? Прайд. Кто вместе с ясновидящим нарвался на засаду, из-за чего друг чуть не погиб? Прайд. Кто умудрился «умереть» во время поездки в Ронию? Прайд. Прайд. Прайд.

Размышления о собственной никчемности никак не хотели оставаться позади, я была гораздо слабее мужчин, хоть и нещадно тренировалась. В настоящем же бою всё равно не смогла бы одержать верх. Медленно, но верно душу мою заполняли сомнения. В общем, в последние дни настроение было на редкость отвратительным, а еще стала появляться плаксивость, которая не имела никакого отношения к некоторым особенностям женского организма. И если многие списали мою излишнюю задумчивость на последствия болезни, от которой уже и не осталось следа, то Эван сразу догадался, что причины кроются в чем-то другом. Но друг не спешил вызывать меня на допрос с пристрастием, однако и встревоженные взгляды не переставал кидать. Вот и сейчас я почувствовала, как он взял меня за ладонь и что-то сказал.

— Приехали, — улыбнулся Эван, когда я перевела на него взгляд. — Ты уже пять минут в пустоту перед собой смотришь.

— Задумалась просто, — неловко ответив на улыбку провидца, спешилась с Дьёго. Тут же подбежали слуги, которые сняли седельные сумки, а самого скакуна повели в конюшню. А мы с Эваном направились к лестнице во дворец, чтобы впервые за долгое время оказаться в своих комнатах.

— Может, расскажешь, что с тобой такое?

— Я просто немного устала, правда.

— А еще совершенно немного осунулась и стала до жути рассеянной. Вэл, — понизил голос друг, бросая на меня очередной тревожный взгляд. — Если это из-за, ну, ты поняла, то ты найдешь его. Мы найдем, я же обещал. Это временный ступор.

— Я знаю, — теперь уже искренне улыбнулась я. — Я тебе доверяю, Эван. Поэтому и уверена, что все получится.

Расследование действительно встало на одном месте. Перед поездкой в Ронию нам удалось наткнуться еще на одно имя, Итан Прайм, вот только найти следы мужчины никак не вышло. Прайм также изготавливал «Весенний листопад», но мужчина был более удачливым, нежели мой знакомый из Лихолесья. Когда стало известно о темных делишках Итана Прайма, его попытались арестовать, но он оказался проворнее и скрылся гораздо раньше. Сведения о нем были внесены в архивы, но вот разыскать его властям так и не удалось. Прайм нешуточно заинтересовал меня, потому что этим летом будет девять лет, как он скрылся. И как не стало мамы. Даты в документах говорили, что в середине червеня** 960 года господин Итан изволил пропасть, отравленную стрелу в Амелию Прайд выпустили незадолго до его исчезновения. Совпадение сроков и вызвало глубочайший интерес к его скромной персоне, которая была настолько скромной, что не желала являться добровольно в Алию, чтобы поведать все свои тайны.

Возможно, провидец продолжил бы засыпать меня подбадривающими фразами, если бы неожиданно перед нами не появились две радостно-возбужденные девушки: леди Игрейн Дингл и Мартина Сторм. Леди Сторм — та самая девушка с тонкими чертами лица, которая являлась оппонентом Клариссы Ислинг во время жарких дебатов относительно моей не слишком свежей на тот момент персоны. Данное самой себе обещание я сдержала, начав общаться с леди Тиной, которая действительно оказалась замечательной девушкой. Эта светловолосая, худенькая леди держалась с удивительным достоинством, впрочем, позволяя себе иногда некоторые вольности, когда находилась со мной и Игрейн. Вот сейчас обе девушки были нешуточно оживлены, а столкнувшись с их радостными взглядами, я поняла, что направлялись они именно к нам.

— С возвращением, как дорога? Не сильно утомились? — прощебетала Игрейн, цепляясь за мою руку и направляя за собой.

— Повара обещали приготовить нечто грандиозное по случаю вашего возвращения, — поддержала разговор леди Сторм, поднимаясь рядом с Эваном по лестнице, но вот брать его под руку девушка не стала из-за своей природной скромности.