Страстные сказки средневековья Книга 2. (СИ) - Гаан Лилия Николаевна. Страница 78

- Я не желаю больше слышать о куртуазной любви,- мрачно оборвал её фон Валленберг,- нет ничего глупее! Идеальная любовь возможна только по отношению к Богу, но испытывать её к женщине? Нелепость какая-то! Я хочу вами обладать, и ради этого согласен убить любого, будь их хоть целая сотня! Но рисковать жизнью ради того, чтобы все считали меня вашим рыцарем? Извините, но я ещё не сошел с ума! Я и реагировал на ваши заигрывания, как нормальный здоровый мужчина, а не как чокнувшийся на идеалах рыцарства идиот!

Но отважная девушка не собиралась сдаваться.

- Ни один нормальный мужчина не добивается любви женщины, заключая её в узилище! Да ещё устраивая для этого столь мерзкую ловушку! - в последних словах Ульрики послышалась такая мучительная горечь, что Вальтеру стало совсем не по себе.

Вся эта история - это история предательства. Она предала Гуго, я предал её, кто-то предаст меня! Да, я поступил низко и подло, но не я сковал первое звено этой цепи, - с тоской подумал он, пытаясь успокоить противно ноющее сожалением сердце,- у меня не было другого выхода!

- Ловушку? О чем вы говорите, мадемуазель,- лицо Гуго исказилось гневом,- вы, которая столь жарко грезит лаврами идеальной дамы, отдали свою руку маркизу де Моле, и тот час ринулись в любовную авантюру с едва знакомым менестрелем! Так вы цените вашу честь, так вам дорого ваше сердце? Чему же вы удивляетесь? Плен - логичный конец такого безумства!

Теперь они говорили на равных. Их эмоции были примерно одинаковы - оба чувствовали себя преданными и несчастными, а свою любовь считали поруганной.

- Кто он, этот Карон? - наконец, тихо спросила вконец измученная Ульрика. - Ваш слуга?

Вальтер замер. Этот тихий вопрос, по сути дела, являлся признанием любви. Как же на это отреагирует Гуго?

Старший брат сильно побледнел и резко отшатнулся от девушки, словно она дала ему пощечину.

- Никакого Карона не существует на свете! Вас похитил мой брат - Вальтер фон Валленберг, потому что посчитал ваше поведение, оскорбляющим мою честь!

- Ваш брат? - ахнула побледневшая Ульрика.

- Да!

- Но вы настолько непохожи!

Глаза Гуго сузились презрительной ненавистью. У Вальтера даже от сердца отлегло, когда он понял, что этой девке не удалось вбить между ними клин. Слабое утешение, но хотя бы в этом ему повезло.

- Вам ещё предстоит узнать, мадемуазель,- злобно прошипел Гуго,- что мы очень с ним похожи! И если бы у вас в голове была хоть унция здравого смысла, вы бы поняли, что внешность зачастую обманчива. А теперь я оставляю вас! Оставляю до завтра! Думайте... и от того, что вы надумаете, будет зависеть ваше будущее в этом замке!

И он, резко развернувшись, вышел из комнаты, оставив свою пленницу в одиночестве. Поднялся со своего места и отец, но Вальтер умоляющим жестом остановил его. Ему хотелось посмотреть, что девушка будет делать дальше.

Оставшись одна, Ульрика несколько мгновений смотрела на закрывшуюся дверь, возможно ожидая, что Гуго вернется, и, бессильно опустившись на пол, горько расплакалась.

- Потом она кинется молиться, - шепнул на ухо сыну барон,- уверяю, ничего интересного больше не будет! Пошли!

Валтер последовал было за ним, но в последний миг все-таки оглянулся. Девушка выла, схватившись за живот и раскачиваясь из стороны в сторону.

- Вальтер...- всхлипывала она,- Вальтер!

Младшего Валленберга даже затрясло от этого зрелища, и тогда барон решительно вытащил отпрыска из потайного убежища.

- Жизнь меня особо не радовала,- признался он, глядя в обезумевшее от боли лицо сына,- единственное, чем она щедро наградила, так это сыновьями! Я горжусь тобой, Вальтер! Ты поступил, как настоящий мужчина, а девки... девки ещё будут! Я украду для тебя такую, что эта вертихвостка Ульрика ей и в подметки не сгодится!

- Не надо, я не хочу!

И действительно, в этот миг он ничего не хотел. Мало того, предложи ему тогда кто-нибудь принять схиму и навсегда отречься от женского пола, он бы с радостью согласился.

Отец же только коротко хмыкнул.

- Что, именно эта в сердце запала? Так в чем проблема! Вот пройдет неделя, и делай с ней, что хочешь!

- Но,- растерялся Пауль,- а как же Гуго?

Они стояли на улице на выходе из донжона, и летний ветер овевал их разгоряченные в духоте потайной комнаты лица, и младшему Валленбергу поначалу показалось, что он просто не понял сказанного.

- Я же дал ему несколько дней, - ободряюще хлопнул его плечу барон,- ну а дальше..,. всё решит шахматная доска!

- Вы решили начать партию? - насторожился Вальтер.

- А что? - мрачно фыркнул отец,- по-моему, пора! Раз так уж получилось!

Тут надо сказать, что про шахматные партии живыми людьми Валленберги знали едва ли не с пеленок. И каждое новое поколение с замиранием сердца ожидало их начала, более страшась, чем желая подобных развлечений. Отцы то же не особенно спешили приобщить своих потомков к фамильной забаве. Но поколение сменяло поколение, и каждый раз происходило нечто такое, что появлялся повод начать игру, а потом Валленберги в неё втягивались, и уже не могли остановиться. Как мощный наркотик партии порабощали игроков, отправляя все новых и новых пленниц на алтарь ненасытного минотавра азарта.

Вот и этот Валленберг отнюдь не обрадовался известию об игре. Он рассеянно расстался с отцом и ушел к себе - в забитую колбами и ретортами комнату, но сегодня его почему-то не радовала привычная обстановка . Присев на жесткую лежанку, Вальтер долго и бездумно смотрел в темное ночное окно, а потом отправился в спальню брата.

Покои Гуго, как будущего барона были более просторными, но до такой степени забиты военной амуницией и охотничьими трофеями, что казались тесными. Зато кровать у него была большой и удобной, но тот также пренебрег пышной периной, растерянно сидя на краю табурета, и уныло взирая куда-то в угол комнаты. На появление брата он особо не отреагировал, вяло глянув в его сторону, и опять отвернувшись.

Вальтер осторожно присел рядом. У него вновь заболело сердце, но теперь от любви и сострадания к отвергнутому брату. Таким образом, просидели они довольно долго, пока Вальтер не решился заговорить:

- Отец,- тихо признался он,- решил начать партию!

- Когда?

- Не знаю!

Гуго даже застонал от боли, схватившись за голову.

- Я не хочу, чтобы отец раздавил её! - нехотя признался он. - Не смотря ни на что, я по-прежнему люблю Ульрику!

Вальтер помолчал. А что можно было сказать?

- Тогда,- наконец, тяжело вздохнул он,- ты должен научиться хорошо играть! Другого выхода нет!

На следующий день всё семейство Валленбергов было занято проверкой готовности рыцарского отряда к предстоящему походу. Куда именно и на кого, отец не посчитал нужным сообщить, но Копфлебенц постоянно находился в боевой готовности, более напоминая военный лагерь, чем обыкновенную захолустную крепость в центре мирного епископства.

Понятно, что намахавшись мечами, братья устали до изнеможения, но после ужина грустный и подавленный Гуго все-таки направился в башню. По молчаливому разрешению отца последовал за ним на свой наблюдательный пункт и Вальтер. Ему было немного неудобно перед братом за это подглядывание, но раз на подобное его благословил сам отец...

Судя по напряженной позе, Ульрика ждала визита брата. Вальтер пропустил самое начало их разговора, но и то, что услышал, звучало весьма красноречиво:

-... у вас было достаточно времени, чтобы все обдумать, и сказать мне о вашем решении!- услышал он обрывок речи Гуго.

Девушка сильно покраснела и нервно сжала кулаки.

- Да, - после довольно продолжительной паузы взволнованно ответила она, - я согласна!

Пока старший брат недоуменно морщил лоб, Вальтер даже прикусил в досаде губу. Он сразу понял, о чем говорит девушка, и теперь обреченно ждал, что будет дальше.

- Согласны, мадемуазель? Я рад, что мы так быстро пришли к соглашению!- Гуго сделал несколько шагов по направлению к пленнице, но та, в ужасе отшатнувшись, вжалась в стену.