Создатель Героев. Чёрно-белый генерал (СИ) - Розин Юрий. Страница 22

К тому же, их помнили именно как бойцов в броне, при чем с закрытыми шлемами. Посетители ресторанчика, конечно, могли их опознать, но вряд ли такой фоторобот, если и был, являлся достоверным. Во-первых, люди редко когда запоминают окружающих, если не стараются намеренно. А во-вторых, вряд ли кто-то реально захотел бы выдать людей, сделавших то, что в голове проделывал почти каждый житель империи по нескольку раз на дню. Побили зарвавшихся и зажравшихся членов налоговой бригады.

А поэтому самым правильным было спрятать доспехи в укромном месте и пойти в город в обычной одежде. Талис – в выданной больницей относительно чистых и относительно белых рубашке и шортах, все-таки на дворе лето и жара. А Ила – в своем обычном брючном костюме, великолепно подчеркивающем ее изящную, несмотря на постоянные тренировки, фигуру.

Через ворота их пропустили вполне мирно. Вчера, когда они убегали с “места преступления”, Лазарис, воспользовавшись своими феноменальными физическими данными, перемахнул через городскую стену, держа обоих “преступников” на плечах как мешки с картошкой. Пусть это была империя, хотя, скорее именно потому, что это была империя, эти укрепления были почти втрое ниже, чем стены столицы Ластайна. Так что десяток метров для мужчины не представлял почти никаких сложностей, даже с тремя сотнями килограммов дополнительного веса. Правда, дом, соседствующий со стеной получил серьезную вмятину на крыше, когда Лазарис от нее отталкивался, но связать это с “нападением на служащих империи” никто бы не смог.

Поэтому вся стража считала, что нарушители до сих пор скрываются где-то в городе. Всех, кто уходил тщательно проверяли, сравнивая с описанием, данным оклемавшимися коллекторами. А вот на входящих в город никто не обращал внимания. Да и правда, кому в здравом уме придет в голову возвращаться туда, откуда сбежал и где тебя ищут?

Слава богу, что женщина, которую они вчера спасли, оказалась не трусихой и не истеричкой и не попыталась выбраться из города сама. Ее, все еще взвинченную и вздрагивающего от каждого шороха, но в остальном вполне адекватную, троица нашла в том подвале, где Лазарис ее и спрятал. Дом был старым, заброшенным, но главное – в подвал с улицы вела только тяжелая дубовая дверь, обитая железом, никому и в голову бы не пришло, что ее можно просто сломать. Мужчина поступил немного проще, пропихнув в замочную скважину палец и просто выдавив механизм. Снаружи, если не приглядываться, было даже непонятно, что что-то не так.

-«Который час?» - Первым, что спросила женщина, было время. В общем-то это не очень странно, ведь окон в подвале не было. Но от человека, несколько часов назад спасенного если не от смерти, то точно от позора, ожидаешь чего-то другого. “Спасибо”, хотя бы.

-«Около семи утра». – Ворота в город открывали с восходом, плюс время на то, чтобы добраться до места.

-«Ясно. Значит она уже далеко. Слава богам!» - Мышцы женщины, а скорее всего и нервы, напряженные до предела, резко расслабились, и она чуть не упала. Талису пришлось ловить бедняжку. Правда, глотнув чего-то горячительного из фляжки Лазариса, жертва государственного произвола сразу пришла в себя и смогла поведать троице свою историю.

Ее звали Аугуста. Родившись в небольшой деревушке на огромных просторах Палинойи, в молодости она даже представить не могла, что однажды покинет родной дом дольше, чем на неделю. Именно столько занимала дорога от деревни до ближайшего города, где продавали всякую всячину, нужную в работе, и обратно. Однако судьба решила иначе.

Пусть родилась женщина еще при правлении императора Уграта, но это не означало, что во всей стране тогда не было вообще никаких преступников. Они были, просто в очень малых количествах. К сожалению, деревне, где жила Аугуста, не повезло столкнуться с одной из разбойничьих банд, промышляющих неподалеку. Причин, побудивших обычно грабившую только богатые кареты и небольшие торговые обозы шайку напасть на целую деревню никто никогда не узнает. Однако результатом такого нападения стало полное уничтожение маленького населенного пункта.

В живых осталось не больше пары десятков человек. И семнадцатилетняя девушка, спрятавшаяся в колодце на участке, а потому не сгоревшая и не найденная разбойниками, была одной из них. Куда податься человеку, знающему только как работать в поле, не обученного грамоте и не имеющему гроша в кармане? Да к тому же женщине. Вариантов очень и очень мало.

Аугуста попала в бордель. К счастью, в довольно приличный, куда иногда приходили отдохнуть даже аристократы. Относились к девушке хорошо, насколько это вообще возможно в подобном заведении, платили исправно. Так что за пять лет она смогла накопить достаточно, чтобы перестать заниматься проституцией. Она уже собиралась обсудить с бордель-маман детали, как тут произошло нечто, в корне изменившее все планы.

Один баронет, зашедший в “культурное заведение” за компанию со своими дружками, по уши влюбился в Аугусту. И это оказалось вполне взаимное чувство. Будучи пятым ребенком и третьим сыном, молодой человек не должен был стараться соответствовать каким-то представлениям о правильном аристократе. А потому его отец, после нескольких скандалов, все-таки плюнул и разрешил свадьбу. После церемонии пара переехала жить подальше от всех, благо папа баронета все-таки оказался не совсем снобом и помогал сыну понемногу.

Они начали свое небольшое дело, через несколько лет у них родился сын, потом дочка. В общем-то, история могла бы на этом и закончится словами: “И жили они долго и счастливо”. Но, к сожалению, жизнь отличается от сказок.

Через несколько лет после того, как к власти пришел сын Уграта – Лагарт, бизнес семьи Аугусты начал загибаться. Одно не было связано с другим напрямую, но постепенно вообще вся экономика страны начала катиться под откос, так что под удар попали почти все. Кризис не задел разве что производителей доспехов, эта профессия была востребована всегда, но даже им пришлось немного ужаться.

Парос, так звали мужа женщины, влез в долги. Вначале небольшие, но потом, чтобы возвращать деньги одним приходилось занимать у других и остановить этот снежный ком было уже невозможно. А результатом стало то, что в один прекрасный день отца семейства просто прирезали в подворотне прихвостни того ростовщика, которому он не вернул долг вовремя. В качестве устрашения других неплательщиков. Как говорится, бизнес есть бизнес.

Чтобы не последовать за мужем, Аугусте пришлось воспользоваться крайним средством – взять денег у национального банка. Не стоит объяснять, что из этого вышло. Больше всего женщина волновалась о дочери. Ее за долги родителей вполне могли отдать в бордель, причем далеко не в такой хороший, как тот, где работала сама Аугуста. Если кратко, то обычными клиентами таких заведений были эти самые коллекторы.

Поэтому накануне дня Х она отправила детей в другой город. Ее саму поймали и тащили на допрос, где наверняка вытянули бы местоположение ее сына и дочери. Женщина вполне резонно сомневалась в своей устойчивости к умелым пыткам. Но теперь все должно было быть в порядке.

Тут, совершенно неожиданно для всех, подал голос Талис.

-«Давайте мы поможем вам добраться до них?»

Глава 16.

-«Эй, Какогочерта! Давай живее, я, конечно, все понимаю, но мне начинает казаться, что у тебя там целое море плещется!»

-«Господин Лазарис, ну я же просил меня так не называть!» - Талис, на бегу проверяя свой внешний вид, выбежал из небольшого лесочка.

-«Ничего не знаю, когда тот стражник спросил твое имя, что ты ответил? Правильно: “Какого черта”. Так что теперь все, уже не отвертишься».

-«Это было просто очень неожиданно, они никогда такого раньше не спрашивали! Следом же я сказал свое имя».

Ила, наблюдающая эту перепалку, еле удерживалась от смеха. Все-таки, она должна была поддерживать парня, раз у них все так закрутилось. С той ночи в лесу прошло уже больше недели и, естественно, у молодых людей таки состоялся “разбор полетов”. Талис признался в своей симпатии, дико краснея в процессе. Ей это показалось невероятно милым, так что серьезный разговор снова закончился только с рассветом. Как и чуть ли не каждый следующий. Они не обсуждали, кто теперь друг другу, но девушка чувствовала изменения.