Тайны родства (СИ) - Гультрэ Икан Релавьевна. Страница 3

   -- А ты, значит, баронская дочка, а здесь просто под чужой фамилией скрывалась?

   Вот тебе и обошла подробности!

   -- Гхм... Знаешь, Май -- моя настоящая фамилия. Но я пока не готова рассказывать, как так получилось. Слишком сложно все.

   Пришлось Рейяне удовлетвориться таким ответом.

Глава 2

   О, урок этикета, кажется, придумали специально для меня. Все-таки намек императора на то, что в ближайшем будущем мне грозит активная светская жизнь вызвал у меня не только раздражение самим фактом (все-таки это неоправданный расход драгоценного времени), но и некоторое беспокойство о том, как я буду выглядеть. Мое скромное умение танцевать, обусловленное памятью тела провинциальной дворяночки, годилось разве что для школьных балов... Вот, кстати, надо бы еще и учителя танцев нанять -- буду по выходным у себя дома заниматься. Нескольких часов занятий должно ведь хватить, чтобы выглядеть достойно на осеннем балу во дворце, а? А кроме того, есть же всякие тонкости общения и особенности поведения за столом...

   Одно утешало: человечество во всех мирах скроено по одному лекалу, даже количество моделей построения общества ограничено. Кстати, я раньше думала, что эта ограниченность вызвана убогостью фантазии писателей. Оказалось, ничего подобного. Просто люди -- это люди. И любым проявлениям общественных отношений, если хорошо подумать, можно найти логичное объяснение. И какой-нибудь аналог в истории или литературе. Так что я искренне верила, что на уроках этикета не столкнусь с чем-нибудь труднопостижимым.

   Куда больше меня пугали новые предметы, не входившие в основной курс ни одной из специальностей -- так сказать, для особо одаренных. Ментальная магия и некромантия.

   Впрочем, менталистика настораживала лишь тем, что предмет вел сам магистр Релинэр -- декан "сыскарей", уж больно неоднозначные отношения складывались у нас самого начала. Так получилось, что этот человек знал обо мне больше, чем кто-либо другой, и едва ли не больше, чем я сама о себе знала. Ни единым намеком не дал он понять, что имеет намерения обратить свое знание против меня, но я все равно была настороже, жизненный опыт научил меня с опаской относиться к подобным ситуациям.

   Естественно, магистр с самого первого занятия обратил на меня пристальное внимание. Не только свое, а всей аудитории. Вопрос прозвучал самый банальный:

   -- А скажите мне, дорогие, для чего может использоваться ментальная магия?

   Скромная аудитория, насчитывающая не больше дюжины слушателей с разных факультетов (больше всего было сыскарей, разумеется) на мгновение опешила -- уж больно простым показался вопрос.

   -- Ну же! -- поторопил магистр.

   -- Ну-у, для допросов в следственном деле.

   -- В медицине, чтобы наладить контакт с не говорящим пациентом, или в природной магии для общения с животным, -- это кот-оборотень Марсо, он сыскарь и природник в одном лице.

   -- Остановимся пока на следственном деле, -- предложил магистр. -- Какие возможности дает нам здесь ментальная магия? Какие формы получения информации возможны?

   -- Ментальное сканирование, -- криво ухмыльнулась я.

   Да, это сомнительное удовольствие мне довелось пережить на собственной шкуре. И хотя процедуру -- по моей же просьбе -- проводил сам магистр Релинэр и делал это самым щадящим образом, мне, чтобы справиться с последствиями в виде частичной потери памяти, понадобилось почти две декады. Две декады отчаяния и страха.

   -- Радикальный метод, -- отозвался наш менталист, -- но если речь идет о простом допросе об относительно недавних событиях, то сканирование, как правило, не применяется. Какие еще варианты? Как можно допросить подозреваемого?

   -- Самый простой вариант -- обычный диалог с ментальной проверкой правдивости ответов, -- высказался один из сыскарей.

   -- Недостатки этого метода?

   Молчание.

   Пришлось снова включиться мне:

   -- Неправильно поставленные вопросы позволяют подозреваемому скрыть часть информации и даже выдать полуправду и ложь за правду.

   Дальнейшая беседа уже шла только между мной и магистром.

   -- Что вы предлагаете, студентка Демирад?

   -- Есть варианты: поверхностное сканирование, которое может быть облегчено вопросами, выводящими подозреваемого на нужные мысли, и... некоторое принуждение. Но второе незаконно. Карается блокировкой магического дара на срок от семи лет до пожизненного, в зависимости от степени и последствий воздействия на разум. Получение разрешения на такое принуждение возможно при определенных обстоятельствах, но только для менталиста с подтвержденной квалификацией не ниже третьей ступени.

   -- Очень развернутый ответ, спасибо! Скажите, кому-нибудь из вас во время учебной практики приходилось участвовать в таких допросах?

   Взгляд менталиста обвел аудиторию и вновь остановился на мне. Ну да, ему ли, изрядно покопавшемуся в моем прошлом, не знать... Правда, я до последнего времени надеялась, что в такие уж подробности он не вникал. Зря, выходит. Любопытно, в курсе ли он о том, что я применяла запрещенное воздействие к малышу Мару?..

   Естественно, я не могла не откликнуться:

   -- Мне приходилось. Правда, не во время практики, а еще до учебы в школе.

   -- Расскажите нам, пожалуйста.

   -- Да там особо нечего рассказывать, -- смутилась я, -- было нападение на караван с грузом сермирита, а я ехала в столицу с этим караваном. С нападавшими справилась охрана, потом мы вместе с Наттиором Залесным, который возглавлял отряд охраны, допрашивали главаря. Наттиор задавал наводящие вопросы, я держала преступника за руку и считывала мысленные отклики.

   -- Зачем держали? -- разумеется, для магистра это не было тайной, ответ нужен был однокурсникам.

   -- Чтобы облегчить контакт. Будучи слабым менталистом, я нуждалась в таком вспомогательном касании.

   -- А сейчас могли бы без этого? -- улыбнулся менталист.

   -- Не знаю, не пробовала, -- я улыбнулась в ответ.

   -- Итак, -- снова серьезно заговорил магистр Релинэр, -- допросы -- это, конечно, замечательно, но поверьте мне, этим польза ментального дара в сыскном деле не ограничивается. Во-первых, для следователя важно уметь защитить собственные мысли -- как от воздействия, так и от считывания. Этому мы и будем обучаться в первую очередь. Один урок в декаду будет полностью посвящен ментальной защите. Второй аспект дара -- мыслеречь, и она тоже очень важна, особенно когда надо обменяться сведениями с коллегами, находясь в засаде или даже в служебном кабинете, но в присутствии посторонних лиц. И поэтому на втором занятии декады мы как раз и будем осваивать мысленное общение.

   К счастью, о личном опыте в этой области магистр спрашивать не стал. А то у меня, конечно, было о чем рассказать, но, опять же, нездоровые сенсации... А чем еще может обернуться признание в регулярном общении с саа-тши?..

   ...К четвертому году обучения, когда начинался курс некромантии, этот предмет пугал меня куда меньше, чем при поступлении, когда магистр Самарэн -- вполне ожидаемо -- обнаружил у меня дар к магии смерти. В то время у меня еще были слишком свежи воспоминания о собственной смерти, да еще и стереотипы, вызванные неумеренным потреблением литературы определенного жанра, сыграли свою роль. Правда, частично эти стереотипы магистр развеял уже тогда -- просто своим внешним видом. Самарэн был утонченным блондином с привычкой одеваться в пастельные тона.

   Другие предубеждения приказали долго жить уже позже, по мере вникания в теорию -- все-таки, догадываясь, что некромантией меня рано или поздно принудят заняться, я проявляла к этой науке некоторый интерес. Важным аргументом "за" стал для меня тот факт, что поднимать трупы в этом мире считалось занятием неэтичным, прибегали к нему крайне редко и уж никогда -- для собственного удовольствия или, к примеру, чтобы создать послушных слуг. Слуги, кстати, из нежити никакие -- слишком много сил приходится тратить, чтобы поддерживать мертвую плоть в приемлемом состоянии, а механизм подчинения может давать сбои. В общем, сомнительное это удовольствие. Конечно, чтобы бороться с нежитью, надо знать, как она устроена и откуда берется, поэтому учиться поднимать зомби и прочую мерзость все-таки придется, но, по крайней мере, это не будет целью. Зато в следственном деле для допроса призывают дух жертвы, а не обращаются к мертвому телу. С духами, кстати, мне уже приходилось общаться -- удовольствие так себе, но ничего ужасного.