Птице нужно небо. Часть III и IV (СИ) - Гультрэ Икан Релавьевна. Страница 36

— Зов — это то самое, о чем много говорили в связи с вашим проектом? — поинтересовался Анх.

— Ага, то самое. Есть еще вопрос, который предстоит решить — на звере метка-маячок, хозяин при желании может его найти. Что с ней делать будем?

— Уничтожить, — предложил Рейвиш.

— Глупо, — возразил Йор, — так он сразу узнает, что зверь ушел из под его контроля. В противном случае хозяин может думать, что добыча еще не поймана, и спокойно ждать.

— Согласен, — поддержал его Анх.

— А у меня есть возражения, — вмешалась я, — дело в том, что я позвала зверя, чтобы избавить его от подчинения. Не исключено, что после такого мощного зова он ко мне привязался, и тогда придется взять его с собой. В этом случае присутствие рядом с нами существа с меткой врага может стать опасным.

— Когда ты узнаешь, произошла ли привязка? — спросил Анхор.

— Когда проснется. Самое большее — полтора-два часа. Так что я предлагаю устроить здесь стоянку и в кои-то веки нормально пообедать, не на ходу.

Зверь очнулся через час. И сразу стало ясно, что он — мой. Привязкой ли, по доброй ли воле — но мой. И покидать он меня не желал. О чем я и объявила своим спутникам:

— Дальше идем все вместе.

Гайреф вел себя спокойно и, если не дружелюбно, то вполне сдержанно по отношению к остальным. Навернул порцию каши с мясом из моей миски, а потом отправился побегать. Я о нем не беспокоилась — теперь он от меня точно никуда не денется, а от метки мы его благополучно избавили.

Беспокойство, и даже протест, выразил другой член команды — наш подопечный. И выразил довольно резко:

— Ты не имеешь права взять его с собой! Он зверь. Он на меня напал.

— Больше не нападет, теперь он слушается меня, — напомнила я парню.

— Тогда ты не едешь с нами! — категорично так…

— Видишь ли, парень, не ты нанимал меня на эту работу, не тебе меня и прогонять.

— Ты с работой не справилась!

— Отчего же? Я защитила тебя от гайрефа — тем единственным способом, каким было возможно это сделать, — и залечила твои раны. Чем ты недоволен?

— Тем, что чудовище пойдет с нами! — истерично вскричал парень. — Уходи вместе с ним, если оно тебе так нужно.

Я улыбнулась примирительно:

— Видишь ли, я не могу уйти, потому что у меня есть определенные обязательства перед заказчиком. Я должна доставить тебя по месту назначения. И у меня есть определенные обязательства перед зверем, которого я волей-неволей приручила, — я не могу его здесь бросить. Единственный способ выполнить оба моих обязательства — сопровождать тебя дальше и взять зверя с собой. Так что смирись, Мих.

Маги какое-то время молча слушали нашу перепалку. Потом Анх решил все-таки вмешаться — поднялся со своего места, положил тяжелую руку на плечо юноши и изрек тоном, не терпящим возражений:

— Не обсуждается. Зверь идет с нами. А у тебя, Мих, в нашей команде одна-единственная задача — молчать и слушаться. До сих пор ты с ней неплохо справлялся. Не разочаровывай меня.

Дальше зверюга бежала вместе с нами, не отставая от лошадей. В Лелгу не заезжали — по всему выходило что наш путь это только удлинит, а подходящей точки выхода ближе к Дейху мы не знали. Пришлось, конечно, заночевать в лесу, зато на следующее утро — часа три спустя после рассвета — мы стояли перед воротами Дейха.

Крепость впустила нас сразу, без лишних вопросов. Молчаливые стражи распахнули перед нами ворота и сразу же закрыли их за нашей спиной. И все изменилось. Весь мир остался снаружи, мы — внутри. И казалось, этого большого мира за стенами больше нет. И гайреф заскулил жалобно, и тесно прижался ко мне могучим боком, так что я едва удержалась на ногах.

Навстречу нам вышел крепкий седобородый старик. Щуря глаза, он окинул внимательным взором нашу команду, потом положил руку на плечо Миху и увел его за собой, бросив нам через плечо:

— Ждите.

В месте, куда мы привели парня, его нельзя было обнаружить с помощью магии — это я поняла отчетливо, едва ворота крепости сомкнулись у меня за спиной. Так можно было спрятать, но… надолго ли? Неужели он обречен провести здесь всю жизнь?

Об этом я и спросила старика, когда он снова появился перед нами — уже без Миха.

— Нет. Он выйдет отсюда через несколько лет. Но ему предстоит измениться. Перестать быть собой.

Меня передернуло — это звучало непонятно и страшно. Перестать быть собой — все равно что перестать быть. Так я это воспринимала. Но вдаваться в подробности и задавать лишние вопросы я не стала. Подозреваю, я бы и не получила на них ответа.

Следующую ночь мы провели в крепости, а утром пустились в обратный путь, снова путая следы. Гайреф покидал нас, когда мы въезжали в города, и вновь присоединялся через считанные минуты после очередного перемещения. Вечерами, когда мы разбивали лагерь, Анх устраивал мне тренировку «в условиях, приближенных к боевым». Это значило, что остальные члены команды, прячась в темноте за деревьями, атаковали меня исподтишка. Чтобы отбиться от такого количества нападающих, мне приходилось использовать все свои ресурсы и умения. Правда, один раз я заметила, что Анхор прикрывает меня дополнительной защитой, бережет. Оно, наверно, было и правильно, все-таки я была не только слабым бойцом, но и единственным лекарем команды, и случись со мной что серьезное, помочь было бы некому. Гайреф во время этих игрищ выражал свое недовольство глухим ворчанием, но не вмешивался.

Неподалеку от Лербина я решила, что нам с ним пора расстаться — не место такому существу в зверинцах и питомниках. Все это я, как смогла, постаралась донести до его сознания. Зверь вздыхал и жался ко мне, но потом потрусил прочь, то и дело оглядываясь. Я смотрела ему вслед, словно стараясь навсегда запечатлеть в памяти его образ: пестрая шерсть, вся в пятнах и разводах, вытянутая собачья морда, гибкий хвост-хлыст, кошачья грация… или нет, просто грация сильного животного. А потом он исчез. Просто испарился у меня на глазах. Я чувствовала, что у нас сохранилась какая-то связь, но как найти его, если вдруг понадобится, не представляла. Как, впрочем, и не представляла, что он действительно может мне понадобиться — не из прихоти, а по-настоящему.

В Лербине сразу отправились на доклад в тайную канцелярию. Мер Сельмир выслушал внимательно, кивнул и выложил на стол кошели с золотом в знак того, что наша служба на данном этапе закончена.

— Завтра утром жду тебя на полигоне, — бросил мне Анхор, прежде чем мы разъехались каждый по своим делам.

В школе я первым делом забежала в питомник — проведать Фильку. Та уже вполне освоилась. Правда, увязалась со мной, но теперь я точно знала, что утром я смогу ее вернуть, и это не встретит возражений с стороны животного. Кроме того, мне не терпелось поделиться с Марисой свежими сведениями о гайрефе. Конечно, всего рассказать я не могла, но вот о свойствах зверя, прежде науке неизвестных, нужно было поведать обязательно. Мариса охала и ахала.

А утром была тренировка на полигоне с Анхором, который снова стал для меня магистром Стайрогом, потом лечебница… В этот раз я отправилась в город пешком, давая Мирке время отдохнуть после нашего похода, поэтому вечером, вынырнув из больничных ворот, задумалась, какой выбрать путь. Мне было как-то неспокойно, и я даже отругала себя за то, что в очередной раз не взяла с собой никакого оружия. Однако в больницу не вернулась — положилась на везение.

Как выяснилось, зря. В этот раз меня подстерегли в паре кварталов от больницы — а скорее, вели от самого порога. И их было достаточно, чтобы запереть оба выхода из переулка. И слишком много, чтобы я могла справиться. Тем не менее, я заняла позицию у стены и какое-то время успешно оборонялась от нападавших, но вскоре им удалось вынудить меня сделать неразумный шаг вперед, а дальше — веревочная петля… и все было кончено. Меня обмотали веревками, словно кокон, заткнули рот кляпом, накинули мешок на голову и вывезли из города, судя по всему, на телеге под сеном.

Сознание всю дорогу оставалось при мне, но рыпаться смысла не было. Оставалось лежать, молчать, и слушать.