Странствия Шута (ЛП) - Хобб Робин. Страница 5

Я должен был лучше обращаться со своей дочерью, и я стану. Но я мало что мог сделать до своего возвращения домой. Подарков должно быть достаточно, пока я не мог быть рядом с Пчелкой.

Я скатал свое письмо в трубочку и завязал шнурком Чейда, нашел воск для печатей, растопил и прижал его к узелку на послании, поставив оттиск своего кольца. Не атакующего оленя Фитца Чивэла Видящего, а барсучий отпечаток, принадлежавший Тому Баджерлоку. Я поднялся и потянулся. Нужно найти курьера.

Уит подал мне сигнал, мои ноздри тут же раздулись, пытаясь поймать запах. Я не шелохнулся, но стал изучать взглядом комнату. Там. За тяжелым гобеленом с гончими, преследующими оленя, скрывавшим один из тайных входов в покои, кто-то дышал. Я сконцентрировался, задерживая дыхание. Я не вытащил оружие, но переместил вес так, чтобы можно было мгновенно прийти в движение, и замер. Я ждал.

– Пожалуйста, сир, не нападайте на меня, – прозвучал мальчишеский голос.

Парень по-деревенски растягивал гласные.

– Входи, – сказал я тоном, который ничего не обещал.

Он поколебался, а потом очень медленно отодвинул гобелен в сторону и ступил в тусклый свет комнаты. Он показал мне руки: правая была пустая, в левой зажат свиток.

– Сообщение для вас, сир. Это все.

Я окинул его оценивающим взглядом. Он был молод, возможно лет двенадцати, тело еще не начало мужать. Костлявый, с узкими плечами, такой никогда не станет крупным мужчиной. На нем была одежда пажа синих цветов Баккипа. Каштановые волосы, кудрявые, как у терьера, и карие глаза. Он был напряжен и, хотя показался мне, но не проходил внутрь комнаты. Он почувствовал опасность и объявил о своем присутствии, что подняло его в моих глазах.

– Сообщение от кого? – спросил я.

Кончиком языка он облизнул губы.

– От того, кто знал, что сообщение нужно доставить сюда. Того, кто показал мне путь сюда.

– Откуда ты знаешь, что сообщение именно для меня?

– Он сказал, что вы будете здесь.

– Но здесь мог оказаться кто угодно.

Он покачал головой, но не стал спорить.

– Давно сломанный нос и высохшая кровь на рубашке.

– Что ж, неси сюда.

Он осторожно приблизился, как лиса, которая собирается украсть мертвого кролика из силка. Оказавшись у края стола, он положил свиток и отступил назад.

– Это все? – спросил я.

Он оглядел комнату, запас дров и еды.

– Если вы не желаете, чтобы я принес вам что-нибудь, сир.

– Твое имя?..

Он снова засомневался.

– Эш, сир, – он ждал, глядя на меня.

– Больше ничего не нужно, Эш. Можешь идти.

– Сир, – ответил он.

Он стал отступать обратно к гобелену, не оборачиваясь и не сводя с меня глаз. Шаг за шагом, медленно, он пятился, пока не коснулся руками гобелена. А потом нырнул за него. Я ждал, но так и не услышал звука его шагов по лестнице.

Через секунду я бесшумно поднялся и словно призрак подкрался к гобелену. Но когда я откинул его в сторону, то увидел только пустое место. Мальчишка исчез, будто его никогда и не было. Я одобрительно кивнул. С третьей попытки Чейд, кажется, нашел себе достойного ученика. Я начал было размышлять, как много времени он уделял тренировкам, или леди Розмари обучала мальчишку, и где они нашли его... а потом решительно выкинул это из головы. Это было не мое дело. И если бы мне хватало ума, то я бы задавал как можно меньше вопросов и как можно меньше вмешивался бы в текущие дела политики в Баккипе. Моя жизнь и без того была сложной.

Я проголодался, но подумал, что лучше подождать, пока Шут не проснется и не захочет поужинать со мной. Я вернулся к рабочему столу и развернул свиток Чейда. Через пару строк я почувствовал, как вокруг меня стягиваются сети баккипских интриг.

«Раз уж ты здесь, и тебе нечем заняться, кроме как ждать, когда он пойдет на поправку, может быть, ты захочешь оказаться полезным? Тебе предоставлена одежда, а двор ожидает прибытия лорда Фелдспара из Спайртопа – небольшого, но процветающего поместья на северо-западе Бакка. Лорд Фелдспар такой же жесткий, как и его имя, любит выпить, ходят слухи, что принадлежащая ему шахта по добыче меди недавно начала вырабатывать очень качественную руду. В связи с чем он прибыл в Баккип, чтобы поучаствовать в ныне проходящих торговых переговорах».

И так далее. Мое имя не было упомянуто, а по почерку нельзя было узнать руку Чейда, но игра определенно была в его духе. Я дочитал свиток и отправился изучать необычный наряд, оставленный видимо для меня. Я вздохнул. Оставалось не так много времени до начала ужина в Большой Зале. Я знал свою роль. Поменьше говорить, побольше слушать и доложить Чейду все подробности о том, кто пожелал сделать мне предложение и насколько щедрым оно было. Я не мог догадаться, в чем заключалась основная игра, однако знал, что Чейд сообщил мне ровно столько, сколько, по его мнению, мне нужно знать. Он плел свою паутину, как делал это всегда.

Несмотря на раздражение, я почувствовал и приятное возбуждение. Шел Зимний праздник, кухня, должно быть, превзошла себя, будут музыка, танцы и народ со всех Шести Герцогств. Под своим новым именем и в одежде, которая одновременно и привлекает внимание и говорит, что я приезжий, я снова стану шпионить для Чейда, как в молодости.

Я поднял платье. Нет, это оказалось не платье, а вычурный щегольский длинный жакет, в комплект к которому шли непрактичные туфли. Пуговицы были сделаны из выкрашенной в синий кости, вырезанной в форме маленьких букетиков, и были нашиты не только спереди, но и на удлиненных манжетах. Множество пуговиц. Пуговиц, которые не несли функциональной нагрузки, а служили скорее украшением. Ткань была незнакомой и мягкой, но когда я прикинул жакет к плечам, он оказался гораздо тяжелее, чем я ожидал. Я нахмурился, а потом быстро сообразил, что потайные кармашки уже были заполнены для моего удобства.

Я обнаружил набор маленьких отмычек и напильник с частыми зубьями. В другом кармане лежал очень острый нож, какие предпочитают карманники. Я сомневался, что мне хватит ловкости для этого ремесла. Несколько раз я воровал для Чейда, но не ради денег, а чтобы узнать, какие любовные записки хранятся в кошельке Регала или у кого из лакеев водится больше денег, чем положено порядочному слуге. Давным-давно. Годы тому назад.

С кровати Шута до меня донесся тихий стон. Я перекинул жакет через локоть и поспешил к нему.

– Шут. Ты проснулся?

Его лоб был наморщен, глаза плотно зажмурены, но при звуке моего голоса что-то похожее на улыбку скривило его губы.

– Фитц. Это сон?

– Нет, друг мой. Ты здесь, в Баккипе. В безопасности.

– Ох, Фитц. Я никогда не буду в безопасности, – он закашлялся. – Мне показалось, что я умер. Я пришел в сознание, но не почувствовал ни боли, ни холода. Так что я подумал, что, наконец, умер. А потом пошевелился, и вся боль вернулась.

– Мне жаль, Шут.

Я был виноват в его новых ранах. Я не узнал его, когда увидел, что он держит на руках Пчелку. И бросился спасать своего ребенка от больного и, вероятно, сумасшедшего нищего. Только потом я понял, что человек, которого я пырнул ножом не менее полудюжины раз, был моим самым старым на свете другом. Поспешное лечение Скиллом, которое я применил, закрыло ножевые раны и не дало ему истечь кровью, но сильно ослабило. В процессе лечения я узнал о множестве старых увечий и инфекций, которые продолжали пожирать его тело. Они медленно убьют его, если я не смогу помочь ему набраться достаточно сил для более тщательного лечения.

– Ты голоден? На огне мягкое тушеное мясо. И красное вино, и хлеб, и масло.

Некоторое время он молчал. В тусклом свете комнаты его глаза казались бледно-серыми. Они двигались, словно он все еще пытался ими что-то увидеть.

– На самом деле? – спросил он дрожащим голосом. – Вся эта еда на самом деле? О, Фитц. Я едва ли смею двигаться, чтобы не очнуться и не обнаружить, что тепло и одеяла мне только приснились.

– Тогда хочешь, я принесу тебе поесть сюда?