Странствия Шута (ЛП) - Хобб Робин. Страница 98

— Как лорд Чейд?

— Наша бабушка попросила нас посетить его и развлечь его. Он сказал нам, что его ум уже достаточно занят, и попросил пойти в друге место. Я думаю, что рана беспокоит его больше, чем он показывает. Но мы делаем, как он сказал, идем в другое место. Хотите пойти с нами? Лорд Чири организует игру в карты сегодня.

— Нет, спасибо. Я думаю перехватить эстафету в поддержание работы ума лорда Чейда. — Карты. Я почувствовал смутное недовольство, затем подумал, что они, должно быть, увлечены ими. Они постояли еще немного, глядя на меня, и я вдруг понял, что у нас не было почти ничего, что сказать друг другу. Я отошел от их жизни, и теперь едва знал их.

Интегрити нашелся прежде меня.

— Ну, мы, определенно встретимся на ужине сегодня вечером. Может быть, мы сможем поговорить больше.

— Может быть, — согласился я, но сомневался. Я не хотел рассказывать им дедушкины сказки о том, как все было раньше. О людях, которых я убил, о том, как их двоюродный дед мучил меня. Вдруг я почувствовал себя старым и поспешно вошел в покои Чейда, чтобы напомнить себе, что он был намного старше меня.

— Фитц, — приветствовал он. — Ты так долго.

Я закрыл за собой дверь.

— Насколько сильна боль? — я достал флакон из кармана. Его рот был бледным, и я мог почувствовал запах болезни.

— Сильна, — он дышал приоткрытым ртом.

— Эш пошел за целителем. Или, наверное, я должен сказать — Спарк.

Он слегка улыбнулся, поморщившись.

— А. Что ж, даже хорошо, что ты узнал. Ты принес мак?

— Да. Но, возможно, нам следует подождать целителя?

Он быстро тряхнул головой.

— Нет. Мне это нужно, мальчик. Я не могу думать. И я не могу выкинуть их из моей головы.

— Выкинуть из головы кого? — я спешно осмотрел комнату. Здесь нечего смешать с маком, чтобы было удобнее его принимать.

— Ты знаешь, — заговорщически прошептал он. — Тех, из камней.

Я замер там, где стоял. Потом два прыжка оказался рядом с кроватью. Я коснулся его лба. Горячий и сухой.

— Чейд, я не знаю, что ты имеешь в виду. У тебя лихорадка. Я думаю, что у тебя могут быть галлюцинации.

Он уставился на меня, глаза блестели зеленью.

— Никто не говорил с тобой во время нашего перехода? И никто не пытается говорить с тобой сейчас? — это были не вопросы. Это были обвинения.

— Нет, Чейд, — я испугался за него.

Он пожевал нижнюю губу.

— Я узнал его голос. Прошли годы, но я узнал голос моего брата.

Я ждал.

Его пальцы поманили меня ближе. Он указал ими на портрет на стене и прошептал:

— Шрюд говорил со мной в камнях. Он спросил, иду ли я, чтобы присоединиться к нему.

— Чейд, рана загрязнилась и лихорадка усилилась. Твой разум в тумане.

Почему я так беспокоился, говоря эти слова? Я знал, что он не согласится с ними. Также я знал, с возрастающим отчаянием, что он не может связаться со мной Скиллом прямо сейчас.

— Ты мог бы пойти с нами, Фитц. Упорхнуть прочь с нами. Тебе бы это понравилось, — он говорил таким тоном, каким говорил старый король Шрюд, от этого по спине пробежал холодок. Было слишком поздно. Если я помогу ему выбраться с помощью Скилла прямо сейчас, распечатает ли он Шайн? Или умышленно отправит нас обоих в ничто?

— Чейд. Пожалуйста, — я даже не знаю, что я просил. Я перевел дыхание. — Позволь мне осмотреть рану.

Он медленно покачал головой.

— Это не рана, Фитц. Это не инфекция. По крайней мере, не обычная. Это Скилл. Вот что гноится во мне, — Чейд помолчал. Он смотрел на стену, медленно дыша. Я не мог сопротивляться порыву. Я повернулся, чтобы посмотреть на портрет. Пусто. Только краска на холсте. Затем он спросил. — Ты помнишь Видящего Августа?

— Разумеется, я помню.

Он был племянником короля Шрюда и племянником Чейда тоже, я полагаю. Сын их младшей сестры, которая умерла во время родов. Ненамного старше меня, когда мы оба были отправлены в Горное Королевство. Он должен был стать посредником для Верити, чтобы тот принес обеты принцессе Горного Королевства Кетриккен. Но даже на этом раннем этапе предательство Регала сработало. Верити не хотел сжечь ум Августа, когда общался Скиллом через него, чтобы сообщить Кетриккен, что ее будущий муж — честный человек и не имеет ничего общего с убийством ее брата. Но он сжег. После этого Август ходил, как пламя, танцующее над фитилем. В некоторые дни он казался разумным. В другие его ум блуждал, как у старика, впавшего в детство. Трон Видящих тихо сместил его подальше от двора. Теперь я вспомнил, что он умер в Ивовом Лесу в первые дни войны Красных Кораблей. К тому времени его смерть была едва заметна, так как разум давно покинул его.

— Как и я, Фитц, мне следовала послушать тебя. Может быть, Шрюд был прав, когда  много лет назад отказал мне. Зависть полоснула меня, как нож, когда он сказал, что ты можешь учиться Скиллу. Мне он отказывал в нем, как тебе известно. А я так хотел этого, так сильно, — он болезненно улыбнулся. — А потом... я получил то, что хотел. Или, возможно, получили меня.

Раздался бойкий стук в дверь. Целитель. Я почувствовал прилив облегчения, который пошел на спад также быстро, как появился, когда в комнату вошла Неттл. Я почувствовал, что ее Скилл вместе с ней, словно это были сильные духи. Он распространялся по воздуху, и я не мог оттолкнуть его. Она посмотрела на меня с тревогой.

— Только не ты тоже, — умоляюще воскликнула она и резко вздохнула. — Я чувствовала, как он теряется в потоке Скилла. Я вызвала остальных. Не ожидала, что найду тебя здесь, утекающего с ним.

Я смотрел на нее.

— Нет. Я в порядке. Но у Чейда высокая температура. Я думаю, что в его рану проникла зараза. У него галлюцинации,  — сказал я быстро.

Она посмотрела на меня с жалостью.

— Нет, — тихо сказала она. — Все гораздо хуже. И я думаю, ты знаешь - что это. Это Скилл. Как-то ты сказал мне, что он похож на большую реку, и что если использующий Скилл не будет осторожен, она может поглотить его. Ты предупреждал меня об опасности этой тяги, — она посмотрела мне в глаза и подняла подбородок. — Не так давно я поймала тебя за этим. Ты искушал себя Скиллом. Позволял себе раскрыться этому потоку.

Это правда. Когда ты чувствуешь в себе Скилл, возникает ощущение, сходное с опьянением. Чувство объединения и общности манит, в то время как боль и беспокойство уходят. Это чувство сильно, я не один раз испытывал этот соблазн. Мне стало бы стыдно, если бы я не был так напуган. И так отчаялся.

— Мы должны вытащить его обратно, — я готов был рассказать ей, почему это было так важно. Затем испугался, что даже если бы она поняла, она бы не дала нам попробовать.

— Нет. Не мы. Ты должен держаться подальше от этого, па. Потому что я почувствовала это и в тебе после того, как вы вернулись из Ивового Леса. Эта тяга в вас обоих, — она перевела дыхание, ее рука легла на едва заметно выросший живот. — О, если бы Олух был сейчас здесь. Но даже если погода будет такой же хорошей, они по-прежнему в двух  днях пути, — она снова обратила внимание на меня. — Вероятно, будет лучше, если ты оставишь нас. И поднимешь стены так высоко, как только можешь.

Я не мог уйти. Чейд вцепился в одеяло у горла и наблюдал за ней, словно был маленьким мальчиком, а у нее за спиной прятался хлыст.

— Я принес ему мак. От боли. Если мы успокоим боль, у него повысится контроль.

Неттл покачала головой.

— У него вообще не может быть контроля. Мы считаем, что сейчас только боль удерживает его здесь, в теле. Это напоминает ему о том, что у него есть тело.

— Он казался в порядке, когда мы говорили раньше. Ну, рана причиняла ему боль, но он вроде бы был в себе. Мы вместе договорились…

Она покачала головой, раздался еще один стук в дверь, и вошел Стеди. Он кивнул мне и улыбнулся.

— Фитц! Я рад, что наконец ты можешь быть здесь, в Оленьем Замке.

— Спасибо, — сказал я бессмысленно. Мой взгляд был устремлен на Чейда. Он смотрел на портрет своего брата, его рот бесшумно двигался, будто они вели беседу. Но все внимание Стеди было направленно на сестру, когда он спросил Неттл: