Ставка на проигрыш - Френсис Дик. Страница 34

— Ладно, — согласился я и в точности выполнил все его распоряжения, от души радуясь, как быстро он разобрался в ситуации и какую четкость, воспитанную, видно, летной практикой, проявил во всех своих действиях.

— Я переговорил с управляющим, — сообщил он. — Стойла и охрана в его ведении. Пришлось взять его человека. Это вполне надежный парень, вполне надежный. Сейчас он подыскивает бокс для Тиддли Пома и, разумеется, слова не вымолвит о том, что это за лошадь.

— Что ж, прекрасно, — произнес я с облегчением.

Я остановил фургон, и мы разгрузились.

— Лошадь, — сказал Уилли Ондрой, — побудет здесь, пока за ней не приедет управляющий. Тем временем не желаешь ли выпить чашечку чая? — Он взглянул на часы. — Без десяти четыре. — Нерешительная пауза. — Или, может быть, виски?

— Почему именно виски? — спросил я.

— Да так, не знаю. Мне показалось, тебе сейчас не повредит.

— Наверное, ты прав, — ответил я, выдавливая из себя улыбку.

Он взглянул на меня с любопытством. Но как я мог рассказать ему, что чуть не убил двоих парней, чтобы благополучно довезти Тиддли Пома до этой двери? Что лишь по счастливой случайности мне удалось их просто остановить? Что только с помощью насилия я избежал вторичного нападения, о последствиях которого было страшно и подумать. Неудивительно, что я выглядел как человек, которому необходим глоток виски. И я выпил. Его вкус показался мне восхитительным.

Глава 13

Нортон Фокс встретил меня далеко не восторженно. Заслышав шум подъезжающего фургона, он вышел из дома. Было почти совсем темно, лишь во дворе горело несколько фонарей, и из распахнутых дверей конюшен, у которых толпилась кучка парней, тоже лился свет. Я остановил фургон, неуклюже выбрался из кабины и взглянул на часы: без десяти шесть. Поехав кружным путем, чтобы обмануть водителя фургона относительно пройденного мной расстояния, я потратил на дорогу без малого два часа. Путь в Хитбери-парк и обратно был для него накатанной дорожкой, он знал его как свои пять пальцев, до последнего ярда, и, взглянув на счетчик, сразу бы определил, куда отвезли лошадь.

— У вас неприятности. Тай, — хмуро произнес Нортон. — О чем, скажите на милость, вы только думаете? Сперва фермер, что возит сено, приезжает сюда весь дрожа от злости и говорит, что наш фургон с каким-то маньяком за рулем чуть не врезался в его машину. Потом мы слышим, что у перекрестка Лонг-Барроу произошла авария с каким-то фургоном, и сюда для расследования приезжала полиция...

— Да, — сознался я. — Очень сожалею, Нортон. У вашей машины вмятина и разбита задняя фара. Мне следует извиниться перед тем человеком с сеном. Наверное, еще придется объясняться с полицией.

Неосторожная езда... Мягко говоря. Довольно трудно доказать, что это был один из способов самозащиты. Нортон чуть не взорвался от возмущения.

— Чем это, интересно, вы занимались?

— Играл в ковбоев и индейцев, — устало ответил я. — Индейцы были повергнуты в прах.

Шутка его не развеселила. Вышла секретарша и позвала его к телефону, я остался ждать возле фургона.

Нортон вернулся уже не таким сердитым.

— Это из полиции, — отрывисто сказал он. — Они все же настаивают на встрече с вами. Правда, выяснилось, что два человека, попавших в аварию, сбежали из больницы. Кроме того, в полиции обнаружили, что «Кортина» числится в списке угнанных машин. Теперь, несмотря на заявление водителя грузовика, они уже менее склонны винить вас в этом происшествии.

— Парни в «Кортине» преследовали Тиддли Пома, — устало ответил я. — И были, как никогда, близки к цели. Может, вы все-таки скажете Ронси, что наши предосторожности были не напрасны.

— Он уехал домой.

Через темный двор я направился к машине. Нортон шел следом, объясняя, как добраться до полицейского участка. Я перебил его:

— Я туда не собираюсь. Могут приехать ко мне сами. Лучше всего в понедельник. Так и передайте.

— Почему в понедельник? — Он посмотрел на меня с недоумением. — Почему не сейчас?

— Да потому, что я могу приблизительно объяснить, где искать этих ребят из «Кортины» и что они собирались сотворить. Надо, чтобы полиция предъявила им иск не раньше понедельника, иначе дело перейдет в руки следствия, и мне не удастся протолкнуть эту информацию в «Блейз». Неужели вся эта нервотрепка не окупает статьи в воскресном номере?

— У меня просто голова кругом идет, — ответил он. — И полиции это не понравится.

— Ради Бога, только не говорите им ничего, — раздраженно сказал я. — Об этом будем знать только вы и я. Если начнут меня искать, просто скажите, что я сам свяжусь с ними, что вы не знаете, где я живу, и найти в случае срочной необходимости меня можно через «Блейз».

— Хорошо. — В голосе его звучало сомнение. — Вы настаиваете, ладно. Но мне кажется, вы навлекаете на себя серьезные неприятности. Не думаю, что Тиддли Пом того стоит.

— Тиддли Пом, Краткий, Поликсен и прочие... Каждый в отдельности ничего не стоит. На этом и держится рэкет.

Хмурое лицо Нортона просветлело, на нем возникло подобие улыбки.

— Еще немного, и я услышу, что «Блейз» целиком посвятила себя службе правосудия, а не охоте за сенсациями.

— Именно это мы и утверждаем.

— Гм... — пробормотал Нортон. — Но нельзя верить всему, что пишут в газетах.

Подавленный и усталый, я медленно ехал домой. Порой волнения и неприятности служат дрожжами, придающими особый вкус черствому хлебу повседневности. Положительным фактором. Он был необходим мне. Но никогда они еще не угрожали столь жестоко моему семейному благополучию и не требовали таких затрат физических и душевных сил.

На этот раз я был твердо уверен, что Тиддли Пом будет участвовать в скачках, что заговор раскрыт и предотвращен. Но эта мысль не приносила удовлетворения. Все пепел и прах. Печальное настоящее, унылое и безрадостное будущее.

С дороги я позвонил в «Блейз». Люк-Джон уже ушел. Я застал его дома.

— Тиддли Пом в конюшнях на ипподроме Хитбери, — сообщил я. — Под охраной бывшего полицейского и немецкой овчарки. Лишь этот служитель и управляющий знают, кто он такой. И больше ни одна душа. Что вы на это скажете?

— Что ж, прекрасно, — без особого энтузиазма произнес Люк-Джон. — Теперь можно не сомневаться, что Тиддли Пом стартует в Золотом кубке. Получится хороший материал. Тай, боюсь, однако, мы несколько преувеличивали опасность.

Я поспешил уверить его в обратном:

— Сегодня где-то в половине третьего ребята Бостона была всего в трех милях от конюшен Нортона Фокса.

— Боже, — прошептал он, — значит, это действительно правда...

— А вы принимали все это за шутку, состряпанную специально для нашего развлечения?

— Но...

— Не «но», а именно так. Ладно, как бы там ни было, но у них произошла небольшая неприятность с машиной... Они отброшены к исходной позиции, так как опять не знают, где Тиддли Пом.

— Что за неприятность?

— Врезались в кузов фургона для перевозки лошадей. Весьма неосторожно с их стороны. Я слишком резко нажал на тормоз, а они шли почти вплотную.

Растерянное молчание. Потом он спросил:

— Они погибли?

— Нет. Немного помяты... — Я коротко пересказал ему события дня.

Типичная для Люка-Джона реакция... Голос снова зазвучал оживленно и энергично:

— До воскресенья воздержись от контактов с полицией.

— Ясное дело.

— Тай, это просто великолепно...

— Да, — ответил я.

— Сегодня же вечером набросай предварительный вариант и завтра давай с ним в редакцию, — распорядился он. — Завтра мы все обмозгуем, а окончательные подробности сообщишь мне по телефону в воскресенье, прямо со скачек.

— Ладно.

— Да, и вот еще что: позвони-ка Ронси и скажи, что исключительно благодаря «Блейз» его лошадь теперь в целости и сохранности.

— Ладно, посмотрим. Может, позвоню.

Я повесил трубку и только тут почувствовал, как одиноко должно быть Ронси. Я устал, и мне захотелось домой. «Но и дома, — тоскливо подумал я, — расслабиться не удастся, начнется новый приступ раскаяния и угрызений совести».