Однажды он прогнется под нас... (СИ) - "Лицо в ночи". Страница 65

— Ступефай! — прорычал он так, что у Гарри чуть уши не заложило.

— Протего! — повинуясь внезапному импульсу, Гарри использовал заклятье в слух, и не из чувства справедливости. Заклятье Малфоя ударило в его шит, но не отскочило, а, наоборот, отбросило Поттера на шаг назад. Похоже, он и впрямь вывел этого мелкого сторонника Темного Лорда из себя… — Нирваниус! — пусть успокоится.

— Ступефай, Ступефай, СТУПЕФАЙ!!! — Малфой чихал на Умиротворяющее заклятье и, как заведенный, пускал оглушалки. Теперь Гарри просто уклонялся, ожидая, пока его противник выпустит пар. Он мог бы завалить его в любой момент, ибо ослепленный яростью Малфой и не думал защищаться, но понимал, что переусердствовал в своих издевательствах, и если не дать Драко остыть, это может плохо кончиться. Похоже, это понимали и все присутствующие. Вот только Драко даже не думал успокаиваться и продолжал поливать его заклятьями, в которые вкладывал столько злобы, что щиты кого послабее не выдержали бы. Видя, что его соперник избегает его чар, Малфой окончательно потерял голову и воскликнул: — Серпенсортиа!

Здоровенная змея, потрясающая черная кобра, каковых, по идее, в природе не водится, вылетела из палочки и, грозно шипя, направилась к Гарри. Шутки кончились. В следующий миг, Малфой, который и сам, похоже, был шокирован произошедшим, опрокинулся, получив Оглушающее заклятье от Гарри. «Эванеско!» — рявкнул сын Поттеров, которому не улыбалась мысль говорить по–змеиному у всех на глазах. Луч ударил в змею… которая и не думала исчезать, а продолжала стремительно скользить к Гарри, все остолбенели. «Эванеско!» — раздалось еще несколько голосов, но результат был тот же… Гарри сделал шаг назад, продолжая пялиться на змею, такого просто не могло быть. Все, что он знал об этом заклятии Призыва, говорило о невозможности подобного… «Если «Эванеско» не действует, то это создание, видимо, не восприимчиво к магии, как бы парадоксально это не звучало… Остается одно…»

— СТОЙ! — Зашипел он обращаясь к змее и надеясь, что она поймет и послушается, в чем он был, откровенно говоря, не уверен. Черная кобра застыла, недоуменно уставившись на него. Кажется, сработало… — Сидеть!

— Говорящий… — услышал Гарри, пока змея сворачивалась кольцами перед ним. — Почему ты призвал меня?

— Я тебя не призывал! И кто ты? — Гарри начал смутно предполагать, что вляпывается в очередную историю, связанную с какими–нибудь древними тайнами.

— Я — посланница, но если ты меня не призывал, то это ошибка, еще не время. Отпусти меня…

— Но как? — тут у Гарри в сознании вспыхнула мысль. — Сирипио!

Загадочная змея исчезла, и Гарри, наконец, огляделся. Вокруг все, или почти все присутствующие глядели на него с недоумением и страхом. Ну, вот, не исключено, что после этой сценки он сразу перейдет из разряда «Великий герой и кумир» в разряд «Злобный наследник Слизерина», ох уж это общественное мнение…

— Ну что такое? — с сарказмом спросил он. — Как по–вашему я бы попал в Тайную Комнату, которую тщетно искали тысячу лет, не владея змеиным языком? — кажется, подействовало…

Разборка произошедшего заняла около часа. Когда Гарри разъяснил директору тему его беседы со змейкой, тот искренне, совершенно искренне, ибо Гарри проверял, заверил его, что не знает ничего о посланнике. Малфою за все эти безобразия вкатили взыскание, а Гарри продолжал ломать голову над значением произошедшего, про себя надеясь, что эта тайна останется тайной. Наконец, было объявлено о продолжении Турнира. Пришел черед шестикурсников. Здесь победителем вышел неприятно знакомый Гарри Кормак Маклагген, грубо, хотя и без нарушений, победивший ученицу Ревенкло. Судя по недовольным лицам Львов, даже они не жаловали это воплощение самовлюбленности.

И вот, наступил черед схватки семиклассников, где предстояло сойтись Седрику Диггори и близнецам Уизли, которые вдвоем добрались до конца. Сперва сражались два брата–акробата, по ходу схватки они обзавелись ослиными ушами, хвостом, длинным носом, бородавками и многим другим. В конце концов Джордж таки одолел Фреда, отрастив ему такие брови, что последний больше ничего не мог видеть и пропустил оглушалку. Потом были схватки между ними и пуффендуйцем. Седрик сражался серьезно, в то время как Уизли просто валяли дурака, и, как следствие, победил.

Итак, список участников завтрашнего «Финала семерых» определился.

Глава 36

На следующий день, в воскресенье, вся школа от мала до велика вновь собралась в Большом Зале, который в очередной раз стал еще больше. Ибо помост для дуэлей обратился в самую настоящую Арену, где и предстояло сражаться семерым. Семеро лучших уже находились там — двое гриффиндорцев, двое ученико Ревенкло, двое слизеринцев и Диггори, старшекурсник из Пуффендуя. Гарри настороженно поглядывал на учеников других факультетов: они стояли вместе и тихо переговаривались — не иначе заключали союз против Слизерина… словно прочитав его мысли, Седрик поднял руку, прося внимания.

— Как все уже без сомнения поняли, — сказал он, выразительно кивнув Гарри, — мы договорились действовать совместно в предстоящей схватке. Я прошу не считать наши действия союзом против Слизерина, просто, прекрасно понимая, что мы не одолеем один на один Гарри Поттера, мы стремимся таким образом уровнять шансы. Сила в единстве, и мы хотим попытаться дать достойный бой несомненному фавориту!

Что ни говори, а Диггори был истинным пуффендуйцем, честным и верным, он считал своим долгом предупредить Гарри… Мальчик — Который-Выжил просто кивнул, давая понять, что принимает малость измененные условия. Дженифер демонстративно встала рядом с ним, показывая, на чьей она стороне. Директор, который лично судил эту схватку, уронил платок, и «Финал семерых» начался.

Два наследника Салазара Слизерина оказались вдвоем против пятерых, баланс сил надо было восстанавливать. С другой стороны, коалиция трех факультетов понимала, что если она будет терять время, то их соперники выведут из строя младших и лишат их преимущества. Поэтому пять атакующих заклятий было запущено разом, они полетели к Гарри и Джени и отскочили от выставленных щитов…

— Петрификус Тоталус! — выкрикнули они в один голос, но их соперники не стояли на месте, они уже рассеялись, стремясь окружить их. Им тоже было лучше разделиться… — Я займусь старшими, а ты успокой малышню! — чуть слышно прошипел Гарри и ринулся к держащимся рядом Седрику и Кормаку.

Эти двое встретили его заклятиями. Гарри отбивал все их атаки, но не торопился контратаковать, сейчас Джени разберется с мелкими, а там будет веселее. За его спиной раздавались голоса обменивающихся любезностями младшекурсников и Дженифер. Последняя использовала разные экзотические заклятья, вроде все того же «Нирваниус», защита от которых никак не могла быть известна младшим классам, дабы безболезненно вывести своих соперников из строя. Сперва замолк голос самого молодого, потом угомонился и третьекурсник, Деннис Криви продержался чуть дольше остальных, но и он пал. Гарри тем временем всячески портил жизнь своим соперникам, не давая им возможности поддержать малолеток. Их осталось двое против двоих…

— С Диггори сладишь? — прошипел Гарри. — А то у меня старые счеты с Маклагеном, я ему задолжал с прошлой жизни трещину в черепе…

— Валяй, всегда хотела померяться силами с чемпионом…

Они соответствующим образом разделились. Джени взяла на себя семикурсника, а Гарри насел на мистера Я-Знаю — Все-Лучше — Всех.

— Импедимента! — с презрительным выражением на лице троллеподобный гриффиндорец отбил заклятье, и ответил: — Ступефай! — его улыбка выдала полную уверенность в себе, он даже не задавал себе вопросов насчет того, как Гарри сражался с Пожирателями, ему было все равно, и он считал свою победу неминуемой. «Я сотру эту улыбочку с его рожи!»

— Лансул! — этим заклятьем можно было запустить кого и что угодно, как из пушки. Гарри намеренно направил палочку чуть в сторону, дабы не размазать противника по стенке. Эффект был неплохим и так: Кормака смело, как пушинку, и ударило об стену. Он медленно сполз по ней и растянулся по полу, но почти сразу начал подниматься на ноги… Начал и не закончил, ибо вновь рухнул полностью парализованный, а заодно Гарри угостил его «Риктумсемпрой». Удовольствие маленькое терпеть жуткую щекотку, не имея возможности пошевелиться.