Однажды он прогнется под нас... (СИ) - "Лицо в ночи". Страница 8

— Вы, без сомнения, уже знаете, что произошло прошлой ночью. В связи с этим хочу сделать несколько объявлений. Первое, пока не ясно, как тролль проник в замок, и новые меры безопасности, чтобы подобного не случилось впредь, будут приняты. Второе, мисс Грейнджер начиная с сегодняшнего дня, переведена на факультет Рэйвенкло, прошу ее новых товарищей помочь ей адаптироваться. Третье, мистеру Гарри Поттеру за наблюдательность и отвагу присуждается 100 очков для факультета Слизерин. И последнее, за пренебрежение, грубость и недостойное отношение к товарищам, которое могло привести к печальным последствиям, с факультета Гриффиндор снимается 50 очков. Спасибо за внимание.

Речь директора была встречена молчанием. Гарри с интересом посмотрел на стол Гриффиндора, у Рона Уизли был такой вид, словно он не прочь утопиться… Мрачное удовлетворение поднялось из глубины его сознания. Он оглядел весь зал, почти все ученики смотрели на него с восхищением, а такое было впервые. Лишь некоторые Слизеринцы смотрели с неприязнью, видимо, считая, что смерть грязнокровки — доброе дело… Но на весь факультет таких набирался едва ли десяток, даже во взгляде Северуса Снейпа мелькало… уважение. Все преподаватели глядели на него с теплотой, даже директор, как видно, отбросил свои подозрения… Тем лучше.

Уже окончив завтрак и направляясь на уроки, Гарри столкнулся взглядом с глазами профессора Квиррелла. Там вроде бы ничего не выражалось… Но Гарри ясно понял, что он опять встал ему поперек дороги, а значит, следует ожидать очередных покушений на свою жизнь. Мрачноватое боевое веселье заполнило ему душу. «Интересно, как этот идиот поступит в этот раз, метлу же теперь не заколдуешь…»

Глава 7

Все, казалось, вновь вернулось на круги своя. Шли дни, походили уроки, Гарри открыто называл Драко своим другом, Гермиона просто расцвела на своем новом факультете. Прежде всего, благодаря ей Рэйвенкло вышел на второе место, первое же было прочно оккупировано Слизерином. Прошел первый матч сезона, Гриффиндор все же выиграл у зеленого факультета с десятью очками разницы, Охотники с вратарем создали огромный разрыв, но их ловец оказался сущим кретином. Гарри сходил на игру прежде всего для того, чтобы помозолить глаза Квирреллу, но тот ничего не предпринял. По–видимому, у него была другой план, если вообще был. Сириус продолжал писать и, разумеется, пригласил крестника на Рождественские каникулы, на что Гарри тут же согласился.

Все шло спокойно, уроки оставались прежними, то есть элементарными, и учителя не прекращали хвалить его и награждать баллами. Удивительное дело! Даже на Зельях все было спокойно, Невилл (нечто невероятное!) еще не расплавил ни единого котла. Возможно, причиной тому было то, что главной жертвой грозного преподавателя стал Рон.

Приближалось рождество.

Гарри шел на свой последний урок Зельеварения перед каникулами, сегодня им предстояло варить одно из первых целебных зелий. Рядом с ним плелся угрюмый Малфой. Вчера он раздобыл какую–то книгу, которая так его увлекла, что, несмотря на все понукания со стороны Гарри, он так и не удосужился подготовиться к уроку. Они уже подходили к двери класса, когда она неожиданно распахнулась, и оттуда вышел профессор Квиррелл. Он сбивчиво и с постоянным заиканием благодарил зельевара за уделенное ему время. Ему отвечал холодный, как и всегда, голос Снейпа, но Гарри уловил в нем удивление и настороженность. Похоже, учитель плохо понимал, зачем именно приходил многоуважаемый коллега. Мальчик сразу же насторожился, а, кинув короткий взгляд на Квиррелла, окончательно убедился, что внутри его ожидает какой–то подвох. Войдя в класс, он окинул все помещение внимательным взглядом. Что мог сделать сообщник Волдеморта? Скорее всего, он как–нибудь испортил котел… Надо проверить. Вот оно, на стенке виднелось крошечное серое пятнышко. Короткого взгляда хватило, чтобы убедиться, что это желчь финского вурдалака. Редкое и совершенно бесполезное вещество, но имеющая привычку сильно взрываться при контакте с волосами единорога. А эти самые волосы — один из главных компонентов сегодняшнего зелья, все понятно. Ну что же, пока Квиррелла разоблачать рано, он еще пригодится, а значит… «Эванеско!»

— Простите профессор, у меня котел, видно плохо отмылся с прошлого раза…

Хогварст — Экспресс отходил со станции, Гарри сидел опять один в купе. Малфой, среди достоинств которого числилось умение понимать, когда его друг не нуждается в его обществе, куда–то ушел. Три с половиной месяца учебы позади, за это время он многое сделал и, похоже, таки усыпил бдительность многоуважаемого директора. Кроме того, Гарри ощутил, что у него стало чуть легче на душе с тех пор, как он сумел оставить позади себя ненависть к Гермионе. Эта слегка растрепанная, обложенная книгами и готовая часами обсуждать домашние задания девочка вызывала симпатию и как бы заслоняла собой ту девушку с горящими ненавистью глазами… Нечто похожее, но в гораздо меньшей мере ощущал он и к Невиллу, ему больше не требовалась прилагать усилий, чтобы спрятать ненависть, когда он глядел на него. А вот с Роном все оставалось по–прежнему. Ну да ладно, груз ненависти, давящий на него, стал полегче. А сейчас он едет на рождество к крестному, жизнь, все–таки, не так уж и плоха…

Едва Гарри прошел через барьер, он заметил Сириуса. Тот явно постарался одеться по–магловски, надо сказать ему это удалось. В черных брюках и таком же черном плаще он выглядел очень даже стильно. В нем больше не было прежней болезненной худобы, а из взгляда окончательно пропал тот лихорадочный огонек, что все же не укрылся от Гарри в прошлый раз. Этот человек сумел полностью пережить свое заключение. Гарри оставалось лишь надеяться, что однажды это удастся и ему…

Как и тогда, в кабинете директора, Сириус порывисто обнял своего крестника, а потом повел к своей машине. Они всю дорогу болтали, не умолкая, по пустякам. Едва они вышли из машины на площади Гриммо и достали багаж, как транспортное средство испарилось. Перед тем, как зайти, Гарри на мгновение зажмурился. Он был уверен, что внутри все поменялось, не знал только, насколько. Он открыл глаза, сперва прихожая показалась ему совершенно незнакомой: она сияла чистотой и белизной, не осталось ни эльфийских голов, ни всего прочего. Лишь одна деталь напоминала о том, каким был или мог быть этот дом: тяжелые, запертые на могучий замок ставни там, где висел кричащий портрет Миссис Блэк.

— А там что? — невольно понижая голос, спросил Гарри, хорошо зная ответ.

— О, там портрет моей обожаемой мамы, — во весь голос откликнулся Сириус, невольно подмечая, что крестник говорит тихим голосом, словно зная о нехорошей привычки этого портрета. При этом Блэк точно помнил, что не писал ему об этом. Он подумает об этом потом… — Ты же знаешь, что моя семейка была из числа этих помешенных на чистоте крови кланов… Ну, я тебе об этом писал. Так вот, с тех пор, как я вернулся, моя дорогая мамуля непрерывно орала об «изменнике» и «прочем отребье, оскверняющих ее дом». Ну, ты понимаешь… Что я только не пробовал, дабы снять ее или заставить замолчать, но ничего не помогало. Она всегда ухитрялась раздернуть занавески, распахнуть ставни, и заклинания ее не удерживали. А потом мне посоветовали обычный магловский замок, и это сработало. Насколько же стало приятнее здесь жить, с тех пор как ее милый голос не раздается в этих стенах… Но, чего мы встали? Проходи, я покажу тебе твою комнату…

Потекли дни каникул, они отпраздновали рождество. Гарри получил подарки, в том числе и Мантию Невидимку. Сам же он, исходя из шаловливых соображений, преподнес Сириусу роскошный ошейник. Оглушительный хохот из спальни крестного означал, что его шутку оценили.

Сириус был счастлив видеть Гарри под крышей своего дома. Дома, который он когда–то ненавидел, но потом, чисто из принципа, привел в человеческий вид. Внешне Гарри был копией своего отца, если не считать глаз и шрама. Его поведение временами тоже до боли напоминало Сохатого, но только временами. Чаще же этот мальчик бывал собран, серьезен, а порой и холоден. Бродяга мог лишь поражаться таким метаморфозам, невольно вспоминая слова Дамблдора…