Белое на голубом (СИ) - Кариди Екатерина. Страница 67

***

Через пару часов они уже были на том месте в окрестностях Магриха, где царица Астинит видела во сне озеро. Там действительно каменистая пустыня делала неглубокую впадину, чем-то напоминающую округлый бассейн.

Но, увы, к вящему сожаленю, воды в этих местах не оказалось.

Всю дорогу обратно царица молчала. Ей было отчего-то грустно, немного досадно и обидно. Словно не сбылась мечта. Алексиор же чувствовал себя виноватым. Хотя, казалось бы, в чем его вина? Но тягостное ощущение не отпускало до того самого момента, когда они подъехали к стенам дворца. Возвращались они другой дорогой, не той, что выехали. Алексиор раньше никогда не проезжал через эти старые ворота, потому все внимание было приковано к тому, что видели сейчас его глаза.

Магрихский дворец на самом деле огромная, очень древняя крепость, вокруг которой выстроен город, и когда-то раньше он был окружен широким рвом. Хотя теперь в окрестностях города везде каменистая пустыня, покрытая блестящей черноватой пылью, видимо раньше в этих местах была вода, много воды. Потому что остались пересохшие русла рек, следы водоемов, каналы и рвы. Иногда в пустыне среди мелких камешков и песка находят ракушки или окаменелые скелеты рыб, или растений.

Следы крепостного рва хорошо сохранились. Вокруг всего дворца была выстроена еще одна внешняя стена, и пространство между стенами, не занятое никакими строениями, просматривалось с высоких дворцовых башен. Там росли редкие деревья, пальмы.

В какой-то момент, глядя на эти пальмы среди камней, у Алексиора промелькнула странная догадка, наитие, предчувствие чего-то великого.

- Государыня, велите остановить кортеж.

- Зачем, Ароис?

- Мне... мне надо посмотреть... мне кажется...

Он не договорил, но ему показалось, вернее, он почувствовал, что здесь есть вода. И действительно, там была вода, да еще и у самой поверхности! Потому что только пробили верхний пласт, как высоко в вохдух ударил фонтан воды. Это было настоящее чудо.

Все словно сошли с ума и бросились прямо под струи, бьющие из-под земли. Смеялась царица, промокшая до нитки, смеялись ее евнухи и стража, смеялись слуги. А Алексиор стоял посреди этого веселья, подставив руки под воду, и тихо улыбался. Ему было удивительно приятно, что смог порадовать эту женщину, чем-то похожую на его мать, оставшуюся далеко-далеко за морем.

Наконец общая эйфория немного схлынула, царица Астинит вспомнила, что она не босоногая девчонка, а великая правительница, и вернулась в свою вызолоченную повозку, дабы не смущать подданных видом своих промокших покрывал.

- Ароис, - позвала она, - Подойди. Садись сюда.

- Благодарю Ваше Величество, но я вам все запачкаю...

- Глупости! Иди сюда, мой личный секретарь.

- Он как был, мокрый и весь в грязных разводьях втиснулся в на противоложное сидение, стараясь следить как можно меньше.

- Ну вот, моя госпожа, теперь вы будете видеть озро прямо из своих окон, - улыбнулся он.

- Ты доставил мне сегодня великую радость, мальчик. Я хочу тебя наградить. Я собиралась это сделать на твой день рождения, но пусть это случится сегодня. Подарок.

Алексиор удивленно вскинулся при словах 'день рождения', 'подарок'. Боже, как давно это в его жизни в последний раз было. А ведь когда-то он обожал подарки.

***

В фиордах потихоньку нарастало напряжение, потому что ждать нападения каждый день слишком тяжело для нормальной человеческой психики. Однако весть о том, что государыня Онхельма отправилась в глубь страны на север, была отрадной. Это означало, что теперь какое-то время можно безбоязненно выходить в море. Чем все контрабандное братство и занялось. Кроме тех, кто вынужден был находиться на посту.

Это напоминало затишье перед бурей.

***

Морфос с утра незаметно наблюдал за голубкой. Она стала в последнее время какой-то неспокойной, а иногда вообще уходила в себя, отвечала невпопад. Он даже мог поклясться, что слышал, как пернатая тихонько плачет.

- Евтихия, девочка моя, - позвал древнейший дух земли.

- Да, дедушка, - откликнулась она, но взгляд как был прикован к горизонту, так от него и не отрывался.

Морфос устало выдохнул.

- Девочка, ты мне в последнее время не нравишься.

- Ой, простите, я, наверное, чумазая, простите...

- Не говори ерунды! Я совсем не об этом!

- Тогда о чем...

- Уффф... - сердито просипел дух, - О том, что творится в твоей голове! Ты о чем-то постоянно думаешь. Вот о чем я.

Голубка посеменила из угла в угол.

- Я... Если я вас раздражаю...

- Милая, - Морфос страдальчески сморщился, - Что беспокоит тебя? Скажи.

Евтихия несколько раз приоткрывала клювик, но каждый раз останавливалась. Потом все-таки решилась.

- Скоро год будет, как я не видела Алексиора. Нириель сказал, что с 'черного берега' был человек, который его видел. Узнать бы, как он...

- Уффф... Так бы и сказала.

Морфос потянулся к скальным пластам, тянувшимся аж до самого Расхаранарта, он помнил, где видел юношу в последний раз. Однако его там не было. Древнему пришлось напрячься и 'обежать' весь остров - ничего.

- Знаешь, - озадаченно проговорил он, - Его там нет.

- Да, Нириель говорил, будто тот чужеземец рассказывал тете Ириаде, что Алексиор живет в столице того царства. Во дворце. Он теперь личный секретарь царицы.

Последние слова были произнесены совсем уж тихим голосом.

Морфосу стало понятно.

- Вообще-то, пока эта колдунья уехала на север, ты могла бы слетать туда. Посмотрела на своего Алексиора, а потом вернулась обратно. Ты ведь не успокоишься... А, девочка?

Она не думала об этом, но мысль слетать и взглянуть хоть одним глазком на любимого, показалась такой заманчивой...

- Но я еще никогда так далеко не летала...

- Ничего, мы с тобой воздушного отправим, полетишь на крыльях ветра. Да еще пусть твой Нириель с той пойдет. А то мало ли.

Вот теперь это была прежняя птичка! Как будто даже перышки встопорщились, глазки горят, движения быстрые.

- Ой, дедушка... Я полечу!

- Ну-ну, милая, будет шуметь, - ворчливо пробасил дух земли, пряча улыбку, - Пойду мальчишек позову, чтобы с тобой пошли.

В его почтенном возрасте почти всех местных духов Морфос с полным правом мог именовать мальчишками, а уж тем более, совсем молодых водного Нириеля и воздушного Фаэта.

***

Затишье, царившее в закрытом мирке контрабандистов, неожиданно было нарушено в то же утро. Во время завтрака, когда Джулиус, Нильда и Голен сидели за столом с набитыми ртами, к ним ввалилось все женское население фиордов. Джулиус нахмурил брови и обвел взглядом воинственно настроенных женщин. Нильда отложила ложку, а Голен, сглотнув от неожиданности довольно крупный, почти непрожеванный кусок, закашлялся.

- В чем дело, красавицы? - строго хмуря брови, вопросил старшина Джулиус, уже предвидя разборку, которая может потянуться не один час.

- Все дело в ней, - вытянув руку в сторону Нильды, сказала молодая красотка Арница.

Она в прошлом году овдовела, но пока еще не удостоила выбором ни одного из местных парней.

- Во мне? - Нильда поднялась из-за стола, руки так и потянулись уткнуться в боки, - А что со мной не так?

- А то! - выпалила Арница.

Но, поскольку ее словарный запас под влиянием волнения свелся к минимуму, слово взяла одна из достойных матерей семейства, старожилка фиордов Лимерия:

- Нильда, пойми нас. Пока твой красавчик, - она показала глазами на Голена, - Выращивал для тебя цветы и лианы на старых разбитых лодках, все было хорошо. Мы не возражали.

- Еще бы вы возражали! Помнится, вы были в восторге! - Нильда была настроена по-боевому, все это представление ей не нравилось, тем более что она не понимала пока, с какой целью оно устроено.

- Помолчи, Нильда, и послушай.

Нильда скрестила руки на груди и изобразила гробовое молчание.

- Так вот, пока были только цветы, все было в порядке. Более того, пока твой... муж... читал тебе стихи наших и разных там... иномирных поэтов, мы тоже не возражали. Но когда он начал читать стихи собственного сочинения! Да еще и петь! Да еще и по ночам!! Да еще и так громко!!!