Белое на голубом (СИ) - Кариди Екатерина. Страница 80

Проводив Батшис и Кемиля вместе с их евнухами, Алексиор пошел к царице. Было около полуночи. Она разумееется не спала и выглядела изможденной от волнения.

- Моя госпожа, может быть, мы выедем прямо сейчас?

Столько невысказанной благодарности таилось во взгляде матери, что Алексиор невольно задохнулся от боли, вспомнив свою мать. Убитую Онхельмой. Пришлось сцепить зубы и приказать себе не думать об этом, иначе слезы сейчас польются из его глаз. Не время сейчас плакать, время действовать.

На сборы царицы ушло почти два часа, и выехали они уже глубокой ночью. Астинит настояла, чтобы он ехал в ее повозке, жестким взглядом приказав своим евнухам убраться, пока не вызвали ее гнев. Рядом со своим личным секретарем ей было спокойнее. В силу своей природной способности видеть истинную суть вещей, она видела скрытую в нем великую драконью сущность, хоть сам он дракона в себе практически не ощущал.

Иногда юноше казалось, что все случившееся в ту ночь на берегу не более чем сон. Но стоило взглянуть в зеркало и увидеть в нем свои нечеловеческие глаза, как действительность напоминала о себе. И белые волосы, которые раньше вились крупными волнами, теперь ложились густыми гладкими прядями вокруг лица. Был еще один момент, несколько озадачивавший Алексиора. Исчезла растительность с лица. И это тоже было странным, он носил маленькую кудрявую бородку чуть ли не с пятнадцати лет. Она как-то выросла сама по краю челюсти и была такая аккуратненькая, мягкая и золотистая, что у него рука не поднималась ее сбрить. Ему было жаль бородки, хотя к его теперешней внешности она бы едва ли подошла.

- Господи, - сказал он мысленно сам себе, - О чем только ты думаешь! О какой ерунде!

Царица, утомленная волнениями последних дней заснула, а ему сон не шел. Оставалось только предаваться размышления дальше. Алексиору вспомнились слова Батшис, сказанные на прощание:

- Ароис, ты смеешься, но сердце твое полно боли. Но под всем этим я вижу глубоко скрытую надежду. И страх потери и разочарования. И снова надежду. Так, будто эти чувства и эмоции принадлежат двум разным людям. Заботься о себе, мой благородный друг, не позволяй боли затушить твою надежду. И пусть у тебя все будет хорошо.

- Ты говоришь, будто прощаешься, Батшис, - ответил ей тогда Алексиор, пораженный тем, как она сумела ощутить в нем того, кого он сам не ощущает.

- Нет, я не прощаюсь. Но жизнь меняется, и мы уже не будем прежними, - Батшис прикоснулась рукой к его щеке, потом поцеловала пальцы, сжала их в кулак и прижала к груди, - До свидания, мой брат, белый кериб.

А что он чувствовал в себе сам? В глубине души? За всеми своими душевными терзаниями? Заветное? Что?

Заветное...

Найти девушку, которая... которая может быть не захочет его принять таким, какой он теперь. Господи, пусть она захочет. Пожалуйста, пусть примет его. Она - единственное, что он хотел для себя в этой жизни.

А на самом дне, где-то на краю сознания тлела неизбывная тоска и неистребимая нужда найти птицу счастья. Птицу? Почему? У него не было ответа.

***

Как медленно ни полз кортеж царицы Онхельмы, вызывая ее глухое раздражение и желание выместить злобу на ком-нибудь из этих, замотанных в свои темные балахоны местных магрибах, он все-таки к ночи дополз до цели назначения.

Вообще-то государыня была в бешенстве, что эти уроды бестолковые весь день водили ее по пустыне, а теперь, вместо того, чтобы оказаться, наконец, уже во дворце, ее привозят в проклятый охотничий лагерь! Однако она мило улыбалась, пряча гнев на дне прекрасных синих глаз. Впрочем, было одно положительное обстоятельство - в лагере находился сам повелитель Магрибахарта Его Величество Теврок Блистательный. Это хоть как-то примирило Онхельму с тем, что поездка во дворец откладывается. И потом, она слышала, что этот Теврок молод и хорош собой. И неженат. А она как раз вдова. Онхельма, осознав ход своих мыслей, расхохоталась, сказав себе:

- Ну вот, ты же хотела для разнообразия выйти замуж за молодого мужчину. К тому же он царь, что само по себе неплохо! Надо присмотреться к этому Тевроку Блистательному. Нет, серьезно? Блистательный? - она снова прыснула в кулак от смеха, - Блистательный? Никак не меньше? Ну-ну, посмотрим.

Наконец встреча двух глав государств состоялась в неформальной обстановке. Государыню Онхельму пригласили в пышный разноцветный шатер, в котором ее за накрытым столом ожидал повелитель Магрибахарта собственной персоной. После взаимных приветствий и представлений началась изысканная трапеза.

- А он ничего, - была первая мысль царицы, - Милый мальчик, забавный.

Она была сама благопристойность и любезность.

А Его Величество Теврок Блистательный, весь день просидевший как на иголках от нетерпения, принял теперь вид слегка скучающего гедониста.

- Мммммммммм... - млело от невероятной красоты гостьи сердце повелителя, пока его ленивый голос произносил, - Счастлив видеть тебя в моем скромном шатре, прекрасная царица Онхельма. Надеюсь, ты простишь мне мой походный вид? Я, знаешь ли, охочусь тут на львов. Мои егеря как раз загнали двух зверей и завтра рано утром предстоит охота. Хочу пригласить тебя, если позволишь.

Что ж, она еще никогда не была на львиной охоте.

- Благодарю, Ваше Величество, я непременно приму участие.

- В таком случае, - сверкнул он глазами, прижав руку к груди и несколько выходя из образа пресыщенного и ленивого сердцееда, - Первого льва я убью в твою честь, прекраснейшая.

Онхельме оставалось только сохранять серьезную мину, что бы не расхохотаться во весь голос. Да к нему даже приворот применять не придется! Дурачок сам в капкан лезет. Она витиевато поблагодарила за честь, бросая при этом на него интригующие взгляды, а потом, сославшись на усталось, выразила желание отправиться спать.

Шатер, который для нее подготовили, был большой, красивый и совершенно сказочный, а изнутри скорее напоминал музей антиквариата вперемежку со спальней какой-нибудь гурии из гарема. Безмолвные полуодетые прислужницы, золотая ванна...

Нет, все это выглядело очень неплохо, гаремная роскошь ей понравилось. Правда, мысль о женщинах из гарема Онхельме не понравилась. Но эти проблемы можно устранять по мере возникновения. А вот что делать с повелителем? Государыня пришла к выводу, что такие вещи следует решать на свежую голову, и она подумает об этом завтра. Вот пойдет завтра на охоту, а заодно и подумает. А сейчас лучше всего хорошенько выспаться.

Удивительно, но за время своего общения с Тевроком Онхельма ни разу не вспомнила про Алексиора.

***

Ночью положено спать. Тем, кто не ждет нападения. Но для тех, чиь планы давно созрели, а руки тянутся к оружию - ночь самое лучшее время для действий.

Тот налет на деревню был пробным. И показал, что Страна морского берега - просто открытый огород. Заходи, куда хочешь, бери, что хочешь. О, а взять там есть что! Степные орки с северо-востока, кочевники, даже с далекого востока, из страны Ши-Зинг. Пираты с моря.

Подтянулись к границам царства банды и вооруженные отряды. Грабить, завоевывать. А как не завоевать, если страна беззащитна?

Все выжидали, не объявится ли хоть какое войско? А когда вместо войска появилась кучка деревенских увальней, кое как вооруженных тем оружием, которым они и владеть-то необучены, решили - ПОРА.

И началось вторжение.

***

Мариэс с тремя остальными советниками только к утру следующего дня успели доскакать до Версантиума, одеревенев от бешеной скачки не хуже повешенных. Пришлось поддерживать лошадей собственной силой, изрядно растрачивая свой резерв. Потому до Совета они так и не добрались, а вместо этого, не отвечая на расспросы, повалились спать.

А с границ между тем начали поступать тревожные вестники. То с одной, то с другой стороны, сообщая о новых нападениях.

Глава 56.

Великая царица Астинит вместе со своим сопровождением прибыла в охотничий лагерь к утру. Повелителя будить не стали. Уж как-нибудь его матушка смогла без него найти себе достойное жилище. Когда, наконец расположились, она никуда не отпустила Алексиора из своего шатра. Велела емуспать здесь же, в той части, что предназначена для приема гостей. На его смущенное бормотание: