Двойники ветра - Флат Екатерина. Страница 2

– Вот, Лагинова, тебе и стимул! – осчастливил меня физрук, когда Андрей подошел к нам.

– Что, простите? – опешила я.

– Стимул, Лагинова, стимул! А что? Красавец! Брюнет! Атлет! – Саныч перевел взгляд на Андрея. – Деккер, вот тебе Лагинова, будешь учить ее играть. Я беру ее в сборную.

– Надеюсь, это шутка. Карина даже мяч держать не умеет, – Андрей помрачнел. Видимо, с одного взгляда на меня понял, что я думаю о его роли наставника.

– Вот и научишь! – с крайне довольным видом парировал физрук.

– Так пусть ходит к девчонкам на тренировки, я-то тут при чем?

– Ага, к девчонкам, пошутил, эти ж гарпии ее заклюют! Она будет ходить к вам, и под твою личную ответственность!

– Ну нет, я против! – возмутилась я. Ходить на тренировки мальчишечьей команды, да еще и с невыносимым Деккером в качестве личного тренера, – меня эта идея вгоняла в панику.

– Что ты, Лагинова, сейчас сказала? – вкрадчиво нехорошим голосом переспросил физрук.

– Я не буду ходить с Андреем на тренировки, – жалобно пролепетала я.

– Хорошо, нет так нет, – неожиданно легко согласился Сан Саныч и тут же, как бы между прочим, добавил: – Ох, а снегу-то навалило… И каток-то чистить некому… Я так понимаю, ты у нас на добровольных началах вызываешься на это благое дело.

Я покосилась на Андрея. Выбор между ним и катком был очевиден.

– Каток? Легко! – Я хмыкнула.

– Всю зиму.

– Да без проблем! – радостно согласилась я, ликуя, что угроза миновала, но подлый Саныч меня подбил:

– С Деккером.

– Сан Саныч, ну не хочет она, – вмешался Андрей.

– Чего не хочет? Играть в баскетбол или чистить с тобой всю зиму каток? – Физрук засмеялся. – Этот вопрос уже решенный! А всякое «хочу-не хочу» дома кошке высказывайте! Так что, Деккер, ты меня понял, сотворишь из нее первоклассного игрока, и не делай такое несчастное лицо! А ты, Лагинова, теперь будешь четыре раза в неделю ходить на тренировки мальчишечьей команды, и без прогулов! Деккер, под твою личную ответственность! Все, я от вас, оболтусов, устал! – и он помчался на кого-то из моих одноклассников орать.

Я ожидала от Андрея чего-нибудь в духе «навязали тебя на мою голову», но он молчал.

– Что? – насупилась я. – Это была не моя идея.

– Я в курсе, – спокойно ответил он. – Тренировка сегодня в шесть. Давай только не опаздывай.

Тут прозвенел звонок, и я сбежала в раздевалку.

После школы я загорелась желанием забрести к Свете. Причем к вполне естественному порыву навестить простывшую подругу примешивалось одно маленькое корыстное намерение. И теперь я сидела у Светиной кровати и канючила:

– Ну, Света, ну что тебе стоит? Просто покашляй на меня маленько, почихай! Мне необходимо срочно заболеть!

– Карина, ты чего? – осипшим голосом спросила она. Из-за болезни моя темноволосая подруга казалась еще бледнее, чем обычно.

– Да Саныч ее в сборную засунул! – весело пояснила Рита, устраиваясь на диване. – А чтоб ее девчонки тамошние не загрызли, она будет ходить на тренировки к мальчишкам. А теперь самое смешное, Светик, знаешь, кого наш хитромудрый физрук к ней приставил?

– Кого? Андрея, что ли?

– Блин, весь сюрприз испортила, – расстроилась блондинка. – А ты-то откуда знаешь?

– Элементарно. – Света улыбнулась. – Просто предположила самый неожиданный вариант. Только я не понимаю, Карин, чего ты убиваешься?

– Вот и я о том же! – поддакнула Рита. – Наоборот, прикольно! Ты вообще знаешь, кто у мальчишек в команде?

– Деккер! А у меня на него аллергия! – Я была в отчаянии. – Мы же друг друга поубиваем!

– Гы-гы, – хохотнула Рита, – жаль, нельзя будет на это посмотреть!

– Ну и что, что там будет Андрей? Он же тебя не съест, – Света покачала головой.

– Он меня будет гнобить. – Я насупилась. – Я же играть не умею. А он непременно станет издеваться.

– Зря ты, Карина, расстраиваешься. Не такой уж Андрей и плохой.

– А я и не говорю, что он плохой. Он просто гадкий, противный и злой. – Обиженная их непониманием я засопела.

– Кстати, уже полпятого, – обрадовала меня Рита. – Во сколько там твоя тренировка?

– Блин, – чуть не взвыла я, – мне надо идти.

Попрощалась с девчонками и побрела домой, по дороге размышляя над своей тяжкой долей. Досталось в моих мыслях и коварному физруку, и препротивному Андрею. Вообще хронология нашей с ним неприязни насчитывала уже несколько лет. Причем началось все, едва он появился в нашем классе. Конечно, если рассуждать непредвзято, то вина за несложившиеся отношения целиком и полностью лежала на мне. Но за давностью срока я такими философскими вопросами не заморачивалась. Хотя, наверное, стоило бы. По пути домой мысли сами собой улетели к событиям двухлетней давности…

Дело было еще в моей прежней школе незадолго до того, как она сгорела дотла, чуть не прихватив с собой и меня.

– Каринка, ты чего злая-то такая? – вопрошал Юрец, пока мы шли к кабинету физики.

– Настроения у меня нет, – пробурчала я.

Нет ни настроения, ни учебников… Спасибо тебе, дорогой талисман, за мою счастливую юность. Нет, ну вот что за несправедливость? Живешь себе, живешь, никого не трогаешь… И вдруг бац! – у тебя оказывается артефакт, заключающий в себе силу стихии. Все бы ничего, если бы он меня саму попутно не пытался уничтожить.

В подтверждение этих мыслей бордовый камушек в левой сережке едва заметно нагрелся. Забегая вперед, замечу, что талисман огня не остывал весь последующий школьный день. Видимо, чтобы я не расслаблялась.

Мы даже не опоздали. Я уныло доплелась до своей парты и не менее уныло уткнулась в нее лбом. О походе в библиотеку на большой перемене даже думать боялась.

Звонок на урок разогнал гогочущий народ по местам. Рядом со мною приземлился Юрец и самым бесцеремонным образом постучал мне пальцем по затылку:

– Каринка, хватит с партой целоваться, Вася пришла.

Я нехотя подняла словно чугунную голову и мрачно воззрилась на учительницу физики. У нее, наверное, тоже вчера что-то сгорело, потому что Василиса Петровна пребывала явно не в духе. Дружно вставший в приветствии класс не менее дружно сел и приготовился к очередной инквизиции. И когда, скользнув взглядом по журналу, учительница рявкнула: «Лагинова, к доске!», я ни капли не удивилась. Ну, действительно, кого еще можно было выбрать из двадцати пяти человек, кроме меня? Особенно именно тогда, когда я к этому вообще не готова. С видом осужденного на казнь я поплелась отвечать.

– Почему без задачника? – мрачно воззрилась на меня учительница.

– Дома забыла, – с самым честным видом соврала я, не уточняя, что он вчера сгорел в тяжких муках вместе с остальными учебниками.

Пробурчав что-то по поводу «лучше забытой дома головы», Василиса Петровна вручила мне сборник задач.

– Задача номер пятьдесят восемь, – прозвучало как приговор. – В домашнем задании была подобная. Как раз на изученные на прошлом уроке формулы, которые вы должны были дома повторить.

С убитым видом я прочитала условие задачи, надеясь на озарение. Озарения не произошло. Я мужественно выписывала данные на доске, когда в кабинет вошла наша классная. Галина Кирилловна была не одна, с каким-то темноволосым парнем. Особо я его разглядывать не стала. Воспользовавшись моментом, сунула нос в ответы в конце сборника. Правда, увиденная цифра мне ни о чем не сказала. Я лихорадочно пыталась сообразить, как получить ее из имеющихся данных. И попутно краем ухом слушала, что наша классная говорила. Хотя начало ее речи я пропустила, но смысл был ясен. У нас новенький. Зовут Андреем. Фамилию не запомнила, чего-то там эдакое. Ну новенький и новенький, пусть учится с нами, мне не жалко. На этой философской мысли весь мой интерес к нему иссяк. А вот у Василисы Петровны, наоборот, проснулся. Я не слушала, о чем она его расспрашивала, спохватилась лишь под конец, когда учительница заявила: