Охотница Салли или Листик на тропе войны - Дубровный Анатолий Викторович. Страница 37

— Как это не годятся! — возмутилась Листик. — Я же их делала! Старалась!

— Сделала в своей манере — силы закачала немерено, и только. Амулет — это тонкий инструмент, и он должен выполнять свои функции на все сто процентов. А ты что сделала? — на этот раз Усимт обратился к Листику, та надула губы. Мужчина снова укоризненно покачал головой и продолжил:

— Вот смотри, бусы и браслет из вампирьих зубов — очень хорошие амулеты, но они мешают друг другу. Браслет не только замедляет вампира, которому наносят удар, а тормозит и сам удар. А бусы гасят скорость нападающих настолько явно, что те это видят и могут убежать или приноровиться и построить свою атаку с учётом действия амулета: ведь как бы медленно не был нанесён удар тебе в спину, его невозможно отбить. Понятно?

Салли внимательно слушала, а Листик ещё больше надула губы, хотя и понимала справедливость сказанного Усимтом, а тот, усмехнувшись, указал юной охотнице на кристлэн:

— Ты думаешь, если у тебя есть этот кинжал, то этого уже достаточно, чтоб считаться крутой охотницей? Нет, этого мало! Кинжал сам по себе лишь инструмент, пускай это и довольно мощный артефакт. И чтоб раскрыть все его возможности, надо хорошо потрудиться!

— А как? — вопрос задала не Салли, а Листик, переставшая дуться и с не меньшим интересом слушавшая Усимта. Тот усмехнулся:

— Вообще-то, кристлэн — младший брат твоих ножиков, Листик. Принцип действия тот же, только слабее. Вампир, скажем так, условно бессмертное существо, и чтоб убить его надо непростое оружие.

— Ага! — влезла с замечанием Листик. — Сам помереть не может, так как уже мёртвый. Надо упокоить или сжечь.

— Ещё от голода может умереть, — блеснула эрудицией Салли, — ведь вампиры постоянно крови хотят.

— Нет, от голода вампиры не умирают, хотя это чувство для них весьма болезненно, — улыбнулся Усимт и пояснил: — И их нельзя назвать мёртвыми, скорее — неживыми. Чем старше вампир — тем он сильнее, тем проще ему контролировать это чувство голода. У молодых вампиров просто сносит крышу, так они хотят есть…

— Ага! — согласилась Листик, недослушав Усимта, и поинтересовалась: — А что общее у кристлэна и моих ножиков?

— Они предназначены убивать…

— Ну, — скривилась Листик, — так это боевые ножики, они именно для этого предназначены, хотя мои кинжалы не возражают, когда я ими режу хлеб…

Усимт вздохнул:

— Листик, ты как всегда не дослушала, а уже пытаешься делать выводы и, заметь, как всегда неправильные. Ваши ножики предназначены не просто убивать, а делать это с теми существами, которым обычное оружие не страшно. Ведь так?

Листик и Салли дружно закивали, а мужчина продолжал, обращаясь к рыжей девочке:

— И ты сказала, что твои ножики не возражают, когда ты ими режешь хлеб, а как ты об этом узнала?

Листик пожав плечами, ответила:

— Ну… Чувствую, что ли…

— Вот! Ты тоже должна почувствовать свой кинжал! — Усимт посмотрел на Салли, та растерянно ответила:

— Но я же не маг! Как я могу это сделать?

— Потянись к нему так, словно ты встретила старого друга, ведь ты же рада, когда такое происходит? Вот и сейчас, представь, что это не кинжал, а твой боевой товарищ, которого ты давно не видела, — посоветовал Усимт.

— Ага! — снова влезла Листик, Салли вытянула перед собой руку с кристлэном и наморщила лоб, напряжённо разглядывая свой кинжал, Усимт очередной раз покачал головой:

— Не так, смотри на него как на друга. Любое оружие — это, прежде всего, друг для его владельца, надёжный и верный. Оружие никогда не предаст и не обманет. Если ты к нему будешь соответственно относиться, то оно никогда не подведёт — не выскользнет из руки и не сломается.

— Ага! — подтвердила Листик и тут же спросила: — А почему оно может сломаться?

— Оружие не любит, когда им пренебрегают, не любит, когда убивают… — начал Усимт, Листик его перебила, удивлённо спросив:

— Но как же так? Оружие для того же и предназначено, чтоб убивать! И разве оно что-то понимает?

— Оружие всё понимает, оно не любит бесцельных и подлых убийств и рано или поздно обратится против того, кто это делает, то есть против своего хозяина. Понимаешь, Листик, честный поединок — это одно, а удар в спину — совсем другое, — постарался объяснить Усимт, видя, что рыжая девочка не совсем поняла, улыбнувшись, спросил:

— Вот ты не собираешься же своими кинжалами убивать всех встречных… Гм, — мужчина на мгновение замялся, глянув на Салли, не стал уточнять, кого Листик может убить, — хотя можешь это сделать. Вот твои кинжалы это чувствуют и понимают, что ты их если и используешь, то только по делу. В смысле, применишь по прямому назначению, а не тогда, когда хлеб режешь.

— Ага, — кивнула рыжая девочка и пожала плечами: — Ну чем же мне хлеб резать? Ведь других ножиков у меня нет!

— Вот именно… — начал Усимт, но в этот раз ему не дала сказать Салли, радостно закричавшая:

— У меня получилось! Получилось!

— И что получилось? — спросил Усимт.

— Ага! Он тебе ответил? — поинтересовалась Листик.

— Я его почувствовала! Словно кинжал часть меня!

— Ага, — глубокомысленно произнесла Листик, глядя на Салли. Усимт удовлетворённо кивнул:

— Теперь это оружие только твоё. Он будет слушаться только тебя, и если кто-то, завладев твоим кинжалом, попытается тебя же им ударить, то кристлэн этого не позволит. Теперь его удары будут по-настоящему разящи, вот ты говорила, что руки у вампиров отрастали быстрее, чем ты их рубила? Да? Теперь такого не будет, после удара твоего кристлэна вампир не сможет восстановить свою конечность, даже если ты по ней только ударишь, а не отрубишь.

— Вот, теперь ты своим ножиком тоже можешь хлеб резать и он не обидится, — добавила Листик, а Салли спросила у Усимта:

— Такими свойствами обладают все кристлэны или только у опытных охотников?

Усимт улыбнулся, но не ответил, за него это сделала Листик:

— Не-а, такими свойствами обладает только твой. Ведь этот кристлэн тебе дал Усимт, а он обязательно над ним предварительно поработал. Твой кинжал не просто охотничий артефакт, а ещё и очень сильный амулет! Усимт вообще умеет такое…

— Теперь, Салли, поработаем над твоим амулетами, — Усимт не дал Листику договорить. Рыжая девочка снова собралась надуть губы, мужчина, это увидев, серьёзно произнёс:

— Я не буду переделывать амулеты, Листик их изготовила достаточно грамотно, но несколько небрежно. Вот это мы и исправим, и сделает это Листик. Я только покажу как, и поскольку её возможности несоизмеримы с теми, что были тогда, когда она эти амулеты делала, то, думаю, что-то из этого да выйдет.

Листик не стала надувать губы, но показала язык. При этом девочка слушала Усимта и в точности выполняла все его указания, совершенствуя ранее изготовленные амулеты. Салли, наблюдая за подругой, заметила, что Листик не слепо следует указаниям своего, как она говорила, дяди, а старательно учится.

В ордене амулеты, как и сам кристлэн, вызывали зависть у всех охотников — таких ни у кого не было! Мало того, что они имели эффективность, которой не имел ни один орденский амулет, так они ещё были индивидуальны — словно домашние животные подчинялись только Салли и оберегали свою хозяйку, как будто были действительно живыми.

Салли улыбнулась, Листик терпеливо ждала, что скажет Усимт. Рыжая девочка, хоть и была намного сильнее своего дяди, но признавала его опыт и знания и ожидала, что же тот посоветует, а когда тот предложил план дальнейших действий, Листик только кивнула, соглашаясь с предложенным.

— Нам надо глянуть на место обитания этого Таруна, но сделать очень осторожно. Хотя я думаю, что это нам ничего не даст, — высказал Усимт свою точку зрения. Все молчали, молчала и Листик, хотя из слов Усимта можно было сделать вывод, что эта затея — посмотреть на место обитания неизвестного злобного бога — бессмысленна.

— Но если это ничего не даст, зачем же смотреть? — спросил Гренд и развил свою мысль: — Не проще ли организовать поиск или что там вы можете предпринять? Не думаю, что Листик уступает в возможностях этому богу-злодею. Тем более что она его видела и запомнила его ауру. Мне Шиграна рассказывала, что по ауре можно найти кого угодно, не так ли, дорогая?