Охотница Салли или Листик на тропе войны - Дубровный Анатолий Викторович. Страница 42

— Девочки, — произнёс Усимт, — что же вы тут без защиты? А если кто из лувокков заинтересуется — кто это здесь такой вкусный стоит? Могут ведь и напасть!

— Нет, при таком обилии еды, отвлекаться на кузнечиков… Да ещё таких, что сами укусить могут… Лувокки отвлекаться не будут, они хоть и хищники, но осторожные — инстинкт самосохранения у них довольно развитый. Хотя… может ты и прав. Защита не помешает.

Вокруг вершины холма замерцала окутавшая его радужная плёнка. Усимт удовлетворённо кивнул — была поставлена высшая защита и, судя по мощности, драконы её ставили вместе, сложив свои усилия. Усимт ещё раз кивнул, а пепельная дракона, скосив глаза, заметила:

— Ты б сменил ипостась, а то как-то неудобно — мы с Раманой как порядочные дракланы, а ты…

— Хочешь сказать — непорядочный? — усмехнулся мужчина и, покачав головой, сообщил: — Да, я такой…

— И всегда им был, — хмыкнула бронзовая дракона, на что Усимт ответил:

— Именно! Ипостась менять не буду — штаны жалко.

— Сними, — посоветовала Тайша и, оскалившись, что должно было означать ехидную улыбку, предположила: — Боишься, что твоя Валина ревновать будет? Так мы с Раманой тебя много раз без штанов видели и не только…

— Ревнуешь? — не остался в долгу мужчина.

— Да нет, — снова оскалилась пепельная дракона, — завидую, дочь у тебя умница, наверное, в мать пошла, а не в отца! Тиасса, младше Листика на двадцать шесть лет, а уже магистр! Умница! Когда у меня стажировалась — я нарадоваться не могла, такая умная драконочка!

— Так она и карьеру делает как хуман, в Торилионском институте, Листику-то это не нужно, да и характер не тот… — с некоторой гордостью начал Усимт, но Рамана не дала ему сказать:

— Ну не знаю, не знаю. Как сойдутся вместе, так и не понятно от кого большей шкоды ожидать. Прошлый раз, когда на козлов охотились, так мне чуть замок не развалили. Гномы жаловались, что эти две так каменных троллей напугали, что те все штольни закупорили, пытаясь от двух расшалившихся драконов спрятаться. Та ещё парочка…

— Так Тиасса ещё же маленькая, до первого совершеннолетия… — начал Усимт, оправдывая дочку, но Рамана опять его перебила:

— Магистерская степень солидности ей не добавила, хотя со студентами она себя так не ведёт, они её уважают, говорят — очень толковый преподаватель, разве что требовательный слишком.

— И тут на Листика походить старается, та тоже огненных ведьм гоняет, говорит им — вас не только сжечь могут, но и утопить попытаются. Поэтому будьте к этому готовы! Правильно тонуть — тоже искусство! — засмеялась Рамана и спросила у Тайши, показывая на уже почти съеденный чёрный купол: — Посмотрела? Пошли на Айсгор!

— Я на Муллиан вернусь, — заявил Усимт и исчез первым. Рамана внимательно посмотрела на молчавшую Тайшу:

— Всё-таки ревнуешь.

— Я же сказала — завидую! Чудная девочка… — начала пепельная дракона, бронзовая её перебила:

— И не твоя. Ведь вы с Усимтом…

— Ты же знаешь, у нас только с любимым… — словно оправдываясь, снова начала Тайша, но Рамана опять не дала её договорить:

— Может потому, что ты сама не хотела, а потом стало поздно, так ведь?

— Ну а ты почему детей не имеешь? Тоже не нашла любимого?

— А я и не искала, — усмехнулась Рамана и, что-то вспоминая, начала: — Ветика… Ты же помнишь…

Бронзовая дракона замолчала, не договорив, и, меняя тему, решительно сказала:

— Пошли на Айсгор, надеюсь, Ледяной владыка не закрыл туда доступ, как прошлый раз.

Обе драконы исчезли. Вместе с ними исчезла и радужная плёнка защиты. Тёмно-зелёные джунгли по-прежнему лениво колыхались, хотя ветра не было, а вдали быстро таял порядком покосившийся чёрный купол.

Плачущая Листик с Лишей на руках вывалилась в цветущем вишневом саду. Но на деревьях были не только цветы, спелые плоды тоже были. В воздухе витал изысканный аромат и не только вишен, за столом, на который чуть не упала Листик, сидел юноша в белой тунике и с такими же белоснежными волосами. Юноша, улыбаясь, что-то говорил девушке, в такой же тунике и тоже с белоснежными волосами. Но если юноша был в сандалиях, то девушка была в белых сапогах, никак не гармонирующих с остальным её нарядом. Увидев Листика, юноша замолчал, а потом одновременно с девушкой спросил:

— Листик! Что случилось!

— Вот! — всхлипнула Листик, показывая, кого держала в руках. — Лиша! Она…

Листик не выдержала и, уже не сдерживаясь, заплакала, девушка в белых сапогах начала её утешать, а юноша, перехватив безжизненное тело, начал его вертеть, приговаривая при этом:

— Интересно, интересно! Хороший экземпляр и очень удачно обработанный!

— Как обработанный! Её ударили мертвящим заклинанием, меня хотели… А она… она… Меня закрыла, совсем о себе не думая! — закричала рыжая девочка.

— Я же говорю, всё очень удачно. Если бы она была в обычном своём состоянии, то я ничего бы не сделал, разве что заморозил — и только. Но, Листик, ты же не хочешь, чтоб она пополнила мою коллекцию, хотя от такого экспоната я не отказался бы.

— Не-е-ет! — это закричал изумрудно-золотистый дракончик и, щёлкнув зубами, попытался отобрать безжизненное тело у юноши. Но тот с лёгкостью увернулся и укоризненно произнёс:

— Не надо меня кусать — это нехорошо! Что обо мне скажут — внучка покусала? Совсем я её не воспитываю, хотя… Мне глубоко плевать на то, что обо мне другие думают, — юноша бросил взгляд на девушку, пытающуюся успокоить дракончика, и задумчиво добавил: — За некоторым исключением.

— Инед, ну сделай же что-нибудь, она умирает! — сквозь слёзы проговорила уже рыжая девочка, девушка обнимала её и гладила по голове.

— Что-нибудь я делать не буду, а сделаю так, как надо, — произнёс юноша, укладывая безжизненное тело, которое держал, на стол. Всё, что до этого на столе было, исчезло, а сам стол приобрёл другую форму. Юноша положил руки на грудь девочки и стал аккуратно массировать. Девочка открыла глаза и спросила:

— Я умираю, да?

— Пока ещё нет, — ответил юноша, девочка жалобным голосом произнесла:

— Как больно! — закрыв глаза, еле слышно прибавила: — Бросьте меня в вулкан, хочу в огонь!

Юноша ничего не ответил, только его движения стали интенсивнее. Появившиеся две драконы — бронзовая и пепельная, ничего не говоря, сменили ипостась и стали молча наблюдать за действиями юноши. Тишину нарушали только всхлипывающие подвывания плачущей Листика. Появившаяся девушка с пшеничными волосами собралась было что-то спросить, но перехватив предостерегающий взгляд юноши, просто поймала в объятия кинувшуюся к ней Листика. Рыжая девочка прижалась к этой девушке и затихла. Инед, не обращая ни на что внимания, продолжал свои манипуляции, так длилось довольно долго, наконец он убрал руки и вытер воображаемый пот:

— Тяжело было, но мне это удалось!

— Меня всегда интересовало, есть ли что-то такое, что тебе было бы не под силу? — задала вопрос девушка в белых сапогах. Инед, чуть прищурившись, ответил:

— Много такого есть, что я немогу, я не Творец, поэтому многое мне не подвластно. Просто не надо браться за то, что заведомо тебе не под силу. Делать надо только то, что сможешь, вот и складывается такое впечатление — моего всемогущества. Но, — Инед поднял вверх палец, — если думают, что я всемогущ, то зачем лишать тех, кто так думает, этой иллюзии. Этот может их разочаровать и привести к нервным срывам.

— Какой ты заботливый, как ты заботишься о здоровье окружающих, — с прежним ехидством произнесла девушка в белых сапогах, Инед тем же поучающим тоном ответил на этот выпад:

— Ты права, Саманта, вера в моё всемогущество многим сохраняет не только здоровье, но и саму жизнь, оберегая от необдуманных поступков. Ведь так?

— Ага! — подтвердила Листик, она уже не плакала, а смотрела на севшую Лишу. Девочка, к которой вернулся её прежний вид, недоумённо озиралась и, увидев свою старшую подругу, радостно закричала:

— Листик! Листик!