Сказки древнего леса - Черненькая Яна. Страница 39

- Думаю, нет, - ответил Нав и, положив руки на плечи девочки, мягко сказал. – Я верю, ты никуда не исчезнешь. Ты живая. Не такая, как мы. Ты обязательно вернешься домой. Я сделаю все, чтобы так было, ты мне веришь?

Василиса посмотрела ему в глаза и почувствовала, что страх отступает. Наву можно было верить. В то же время Лису начал терзать другой вопрос:

- Но как же вы? – спросила она. – Я не хочу, чтобы вы исчезли. Вы хорошие!

- К сожалению, это – жизнь, - вздохнул Нав. – Не переживай, мы готовы к этому и ничуть не боимся. Жалко, конечно, что…

- Что? О чем ты жалеешь? – уточнила Василиса.

- Я бы хотел увидеть небо и потрогать настоящую зеленую траву, - сказал ангел со вздохом. - Жаль, что я никогда этого не увижу. Я помню, все это есть. Наверное, тот, другой, с кого меня писали, он все это видел и любил, вот я и… - он грустно улыбнулся и развел руками. – Не бери в голову. Нам теперь нужно понять одно – зачем ты понадобилась Пройдохе.

- А Пройдоха - это кто? Тот карлик, да? – догадалась Василиса.

- Он самый, - ответил за Нава Архангел. – Вообще-то раньше он был другим. Это был славный красивый малыш, сын Бога, но, время перевернуло все с ног на голову. Малыш стал карликом, в его сердце поселились страх и злоба, и он присоединился к Темным ангелам. Со временем Малыш стал тем, кем является сейчас – Пройдохой. Причудливо вьется нить судьбы. Страх сделал из изначально доброй души злую и жестокую. Страх разъел ее еще сильнее, чем вода, холод и ветер – изображение божьего сына. Ты видела, как сейчас выглядят наши фрески, скажи, долго ли они еще проживут, что с ними?

- Они хорошо сохранились, - ответила Лиса, старательно смягчая краски. – Конечно, кое-что стерлось и осыпалось, но, думаю, не так уж все и плохо. Только вашего Пройдоху почти не видно. Он теперь и впрямь больше похож на страшного карлика.

- Интересно, что изменилось первым – его душа, или его облик, - тихо, будто про себя, сказал Нав.

- Теперь это уже не имеет никакого значения! – неожиданно оборвала его Звездочка, молчавшая все это время. – Важно одно – зачем ему нужна Василиса? Нужна до такой степени, что он готов развязать с нами войну, даже зная, что в ней никто не победит. Точнее так: проигравшие погибнут сразу, но и победившим жить останется не долго. Допустим, они нас уничтожили. Что им с этого? Девочка сказала, что из вашей фрески хуже всего сохранился Пройдоха. Так?

Василиса кивнула.

- Тогда он будет первой жертвой. Но что толку ему в войне, в которой он сгинет одним из первых?

- А почему он будет первым? – тут же встряла любопытная Василиса.

- Наша душа и наша сила очень сильно зависят от состояния наших изображений. Чем больше они разрушаются, тем меньше наша сила. Если Продоху почти не видно, значит, сил у него осталось очень мало, следовательно, у него почти нет шансов пережить войну, - пояснила Звездочка.

- А это значит, если он все-таки решился с нами воевать, девочка каким-то образом может продлить ему жизнь… - высказал свое предположение Тень.

- Осталось только понять, как он рассчитывает это сделать, - задумчиво проговорил Нав.

Стоило ему сказать эти слова, как над их головами захлопали крылья, и крупный белый голубь сел на плечо ангела. Птица склонила голову на бок и вопросительно прокурлыкала. Нав улыбнулся:

- Вот, кто может узнать ответ на наш вопрос, - и добавил, обращаясь уже к голубю. - Спасибо, Белоснежный, лети, мы будем ждать тебя!

- Это тот голубь, который был похож на часть бороды старика? – спросила Василиса, когда птица улетела.

- Старика? – удивилась Звездочка. – Это не старик, а Бог, точнее, его изображение.

- Но изображен он стариком, поэтому я так и сказала, - пояснила Василиса, слегка при этом покраснев.

- Глупое дитя, - с досадой в голосе сказала Звездочка и отошла в сторону.

- Я ее обидела? – спросила Василиса, осторожно дотронувшись до крыла Нава.

- Не переживай, просто она очень уж им восхищалась, пока он еще не спал, - ответил ей ангел.

- А где он спит? Ты же говорил, что здесь, в Пустоте, никто не может заснуть!

- Он все может, на то он и Бог… Или, по крайней мере, его частица, - уточнил  Нав.

Спасательная операция начинается

Время шло к шести вечера, когда, наконец, Димка увидел Ваню, вышагивающего через мостик, соединяющий берег Олешанки и островок между ее рукавами.

- Ваня! – мальчик бросился к своему другу. Тот остановился и хмуро посмотрел на него.

- Чего тебе? – спросил он.

- Ваня, я хочу попросить у тебя прощения, - потупился Димка. – Я, правда, виноват. Эта… которая сейчас у нас, она не Василиска, теперь я уже и сам понял. Настоящая Лиса никогда бы не выкинула свою любимую книжку с русскими сказками и мишку старого тоже никогда бы не выбросила. Вот… Ты мне поможешь? – мальчишка покраснел от смущения. Он не любил извиняться, но в этот раз, как ни крути, приходилось через себя переступать.

- Помогу, - сказал Ваня, после непродолжительного молчания. – Как я тебе уже говорил, та девочка, которую ты считал Василисой, на самом деле не твоя сестра, а навка – дух умершего ребенка, который каким-то мне не известным образом ухитрился занять василисино тело. После твоего ухода из деревни я забрал ее и спрятал в надежное место, чтоб она не удрала.. Надо теперь подумать, что сказать твоим родным…

- Ты ее забрал? Чем ты думал? – тут же вспыхнул Димка. – Бабушки и дедушка теперь с ума сойдут, родителям будут звонить, потом в милицию пойдут! Лучше бы она там оставалась. Ничего, потерпели бы!..

- Успокойся, - одернул его Ваня. – Я знаю, что делаю. Ваша навка могла в любой момент удрать из дома и тогда ищи-свищи василискино тело. А у нас не так много времени. Мы вот что сделаем: бабка научила меня морок наводить, думаю, поживу-ка я пока у вас под видом Василисы.

- Это как? – удивился Димка.

- А вот так! – Ваня что-то прошептал себе под нос, Димка был готов поклясться, что ни на секунду не сводил с него глаз, но стоило ему моргнуть, как перед ним был уже не Ванька, а Василиса собственной персоной.

- Ваня? – неуверенно позвал Димка. – Это ты, или уже не ты?

- Да я, я, - ответила Василиса мальчишечьим голосом.

- А голос ты себе тоже сможешь сделать как у Лисы?

- Смогу, - Ванька тут же начал говорить высоким девчачьим голоском.

- Круто! – Димка восхищенно улыбнулся, а меня так научишь?

- Посмотрим на твое поведение, - Ваня показал язык. – Я сейчас только бабке черкну записку, и пойдем к вам домой, твои, поди, уже волнуются.

- Не без того, - покачал головой Димка.

Иван долго стоял перед коморкой, словно не решаясь туда зайти. Дотронулся до дверной ручки, подергал ее, отпустил, сделал шаг назад, намереваясь уйти прочь, но потом, решившись, распахнул дверь и вошел в комнату. Зачарованное зеркало загадочно мерцало из темноты. Из потайного ящика Иван достал свечу, и, глубоко вздохнув, щелкнул пальцами – фитилек загорелся. Свеча была утверждена на специальную подставку. Дело осталось за малым – пододвинуть стул и заставить себя смотреть в бесконечную даль зазеркалья. Только решиться было очень сложно. Свеча, потрескивая, горела, а он никак не мог заставить себя сделать последний шаг… Шаг навстречу себе… Навстречу частице себя…

- Что ж, решил, значит, делай, - сказал себе Иван, устроился напротив зеркала и позвал. – Нав! Частью моей души призываю тебя, явись!

А теперь ждать… Впрочем, прошло совсем немного времени, как туман за зеркалом засветился белыми искрами и расступился. Появилось лицо Нава, так похожее и непохожее на лицо Ивана.

- Здравствуй! – улыбнулся Нав. – Хорошо, что ты решил со мной поговорить. Я пытался прийти к тебе во сне, но ты не хотел меня пускать…

- Я не хотел тебя видеть, - вместо приветствия сказал Иван. – Нав… Надеюсь, ты понимаешь, что общение с тобой вовсе не доставляет мне удовольствия, просто… совесть – это то, от чего убежать никак не получается.